Битва при Дантура явилась критически важным событием в истории Канди. Если бы эта битва была выиграна португальцами, они бы выдали замуж королеву за фидалгу, и королевство оказалось бы в их руках. Аннексия и прямое управление были бы вопросом времени. Дантура спас Канди от этой участи и сохранил его независимость.

Битва при Дантура занимает особое место в истории Цейлона. Португальцам пришлось на время отложить реализацию своих целей, но они никогда не могли смириться с существованием независимого государства Канди. Отсюда — полувековой конфликт между Канди и португальцами. Он истощил материальные и человеческие ресурсы обеих сторон. Португальцы начали вторжение, имея одну из самых многочисленных армий, которую когда-либо удавалось собрать на Цейлоне. Оценки ее численности колеблются от 600 до 1200. Они имели также в своем распоряжении значительные местные войска.

После Дантура позиции короля Канди очень укрепились. Его победа способствовала росту его популярности. Народ Канди видел в нем избавителя от ига португальцев и короля Ситаваки.

После Дантура король Канди стал готовиться к неизбежной войне с португальцами. Он создал многочисленные мастерские для изготовления огнестрельного и другого оружия. В некоторых районах была начата добыча драгоценных камней. Стали возделывать пустовавшие земли. Опасаясь, что португальцы наложат эмбарго на импорт индийского текстиля в Канди, король поощрял выращивание хлопка.

Король усилил свое влияние и популярность с помощью религиозных буддийских церемоний. Он вдохнул новую жизнь в буддизм в Канди. Важнейшей из его мер было строительство буддийского храма (вихара) в столице рядом с королевским дворцом для так называемого «Зуба Будды».

Народы ряда стран Азии по традиции верят, что Зуб Будды был спасен от пламени во время кремации Гаутамы Будды в Кисинаре в 544 г. до н.э. и сохранялся 800 лет в Дантапуре в Калинге, откуда был перевезен на Цейлон в IV в. Правитель Пегу относился к Зубу Будды с таким почтением, что ежегодно присылал послов с богатыми подарками для этой святыни. Этому правителю астрологи предсказали, что он женится на сингальской принцессе. В 1566 г. он потребовал ее себе в жены и, женившись на ней, согласно легенде, потребовал Зуб Будды, который якобы был отправлен к нему в Арракон.

Однако это только легенда. В действительности же накануне португальского вторжения Зуб Будды находился в храме (вихара) в столице Канди. В течение веков он считался символом безопасности сингальских монархий, а тот, кто им владел, считался законным правителем.

После вторжения португальцев в Канди среди захваченных ими сокровищ оказался и священный Зуб Будды («Далада»), которому поклонялись народы Южной и Юго-Восточной Азии. Португальцы, захватив Зуб Будды, надругались над религиозными чувствами и традициями народов Азии. Они отправили его в Гоа. Правитель Пегу, услышав, что эта святыня попала в руки португальского вице-короля, послал к нему гонцов, чтобы предложить за нее 300 000 дукатов. Он готов был увеличить эту сумму до 1 000 000 дукатов. Однако вице-король созвал знатных людей из духовенства и дворян, чтобы обсудить вопрос, что делать с Зубом Будды. После долгих и бурных дебатов было решено отвергнуть предложение правителя Пегу и уничтожить Зуб. Он был растерт в ступке в порошок и затем сожжен.

В 1594 г. вице-король назначил главнокомандующим (капитан-жералом) войск на Цейлоне Жерониму де Азеведу. Перед Азеведу была поставлена задача — восстановить власть Португалии над королевством Когте. Выполнение этой задачи заняло 7 лет. Сокрушительное поражение португальцев под Дантура явилось детонатором, вызвавшим серию антипортугальских восстаний.

Вскоре все земли Когте были охвачены восстаниями, и «у португальцев не осталось ничего, кроме Коломбо и Галле».

Вождь восстания Едирилле Рама вывел против Азеведу 12 — 15 000 воинов и несколько боевых слонов. В битве при Падукка португальцы потеряли 134 человека убитыми и 118 ранеными.

Только прибытие лояльных к ним сингальских войск во главе с Самараконе спасло португальцев от нового Дантура. По свидетельству Кейружа, их бегство было больше похоже «на кошмар, чем на военное отступление». В течение 3 дней перед прибытием сингальских войск португальцы «держались лишь на воде и надежде».

Португальские и сингальские войска сумели очистить территорию от повстанцев и захватили казну Едирилле Рама.

Торговля корицей приносила португальцам значительные прибыли. После установления эффективного португальского контроля над большей частью Цейлона в 1620-х гг. ежегодно экспортировалось более 1500 бахаров корицы, а в 1630-х гг. — 2000 бахаров.

Таким образом, главное изменение, осуществленное португальцами за 50 лет их господства над Цейлоном, состояло в том, что они прервали связи Цейлона с арабско-индийско-океанской торговой системой. На практике это означало, что рынки корицы были перемещены в португальские порты западной части Индийского океана. Португальцы стремились централизовать торговлю Цейлона в нескольких портах — Коломбо, Галле, Маннар и Джафна, чтобы облегчить себе взимание таможенных пошлин. Крупнейшим портом, через который шла португальская торговля, стал Коломбо, где возникло много новых рабочих мест, вследствие чего туда хлынул поток мигрантов из соседних районов.

Галле также вырос в крупный порт южного Цейлона и место стоянки португальских судов, шедших из западной Индии в португальские порты Малакка и Макао. Подобным же образом на севере быстро вырос порт Джафна, а вокруг него возникло городское поселение.

Хотя поначалу португальцы были настроены крайне враждебно по отношению к арабам и другим мусульманским торговцам в Индийском океане и время от времени вводили правила, ограничивавшие их миграцию и расселение в прибрежных районах Цейлона, эта враждебность постепенно убывала на Цейлоне, как и в других частях Индийского океана. В период преследований мусульманские купцы селились в более мелких портах вдалеке от главных центров португальского господства. Так, Путталам и Калпития превратились в центры мусульманской торговли. На восточном побережье ими стали порты Баттикалоа и Коттияр. Многие мусульмане мигрировали во внутренние районы — в королевство Канди. Португальцы не могли обойтись без мусульманских грузоотправителей в своей цейлонской торговле, и к середине XVII в. уже существовали значительные мусульманские поселения в крупных портах—Коломбо, Галле, Джафна и Маннар.

Португальцы были менее враждебны к индусским купцам южной Индии и северного Цейлона. Их торговая деятельность продолжалась и даже возросла под португальским покровительством. Общины купцов из Канди существовали в Коломбо, Негомбо, Чилаве, Маннаре и Джафне. Они имели тесные связи с королевской семьей Канди и были экспортерами товаров этого королевства и импортерами товаров для его правящей элиты.

В течение многих десятилетий вплоть до 1656 г., когда в результате начавшихся в 1638 г. португальско-голландских войн Коломбо был захвачен голландцами, Цейлон был фактически колонией Португалии. Постоянные войны против турок и индийцев не помешали португальцам прочно удерживать крепости на Малабарском побережье Индии — в Гоа, Диу, Дамане, Салсетте, Бассейне, Чауле и Бомбее, а также на Цейлоне, который подчинялся вице-королю в Гоа. Наряду с Гоа и Малаккой Коломбо на Цейлоне в течение длительного времени был одним из ключевых пунктов португальской колониальной империи.