— Пират? — с удивлением переспросил Гильерм. — Вы имеете в виду какого‑то конкретного пирата?

— Да. Например, сэра Френсиса Дрейка, — улыбнулась Ив.

Король захохотал.

— Да вы шутница, моя дорогая. К сожалению, на сегодняшнем балу Френсиса Дрейка нет. Вы же не стали бы, в самом деле, делить корону с капитаном Флинтом?

Мимо ниши, где они прятались, как раз проходил пират с чучелом попугая на плече.

— С Флинтом нет. Я бы рассмотрела кандидатуру капитана Блада.

Рука короля дрогнула, плеснув шампанское на его балахон.

— Вы серьезно, Ив?

— Почему бы и нет? — Она натянуто улыбнулась. — По крайней мере, наши костюмы красиво сочетаются.

Было во взгляде Гильерма что‑то эдакое, что выводило Ив из себя. Что такого страшного она сказала, в конце концов? Они с Рэндольфом прекрасная пара, и никто, имеющий глаза, не станет этого отрицать.

— В любом случае наш драгоценный пират взял на себя труд по организации выборов короля и королевы. И таким образом лишил себя шанса стать королем.

Ив огорченно вздохнула.

— Какая жалость. Я как раз за него голосовала.

— Бросьте, Ив. — Гильерм потрепал ее по руке. — Здесь полным‑полно мужчин, которые умрут от счастья, если удостоятся вашей улыбки. А вы голосуете за… Рэндольфа.

На этот раз ошибиться было невозможно. В голосе Гильерма явственно прозвучала тонкая издевка.

— А что не так с Рэндольфом? — нахмурилась Ив.

Гильерм ответил не сразу. Он пристально посмотрел на Ив, сделал глоток шампанского, снова посмотрел…

Она занервничала.

— В чем дело?

— Вы действительно не знаете, Ив?

— Понятия не имею!

Гильерм наклонился к ее уху и еле слышно прошептал:

— Рэндольф не интересуется женщинами… Ой!

Восклицание относилось к бокалу, который Ив держала и который после этого сенсационного заявления вылетел у нее из рук и разбился вдребезги.

— Полностью с вами согласен, моя дорогая, — кивнул король. — Но мы должны придерживаться широких взглядов. Сейчас такое не осуждается…

Ив вскочила. Беседовать с Гильермом о нравах и осуждении она была не готова.

— Простите, ваше величество. Я… кажется, порезала руку.

И быстро, не дожидаясь ответа Гильерма, Ив выбежала в зал, где ее немедленно пригласили танцевать, а потом приглашали снова и снова. Ив никому не отказывала. Она танцевала, флиртовала, болтала без умолку лишь бы только не думать о словах Гильерма. Потому что если он ничего не перепутал (а что тут можно было перепутать), она чуть было не совершила страшную ошибку. Самое неприятное заключалось в том, что Рэндольф намеренно позволил ей ошибаться, и Ив очень хотелось знать, почему.

* * *

После танца с рыжекудрым парнем в сутане Ив поняла, что больше не может. Не может танцевать, выслушивать комплименты, улыбаться без конца. Нужно хоть пару минут побыть в одиночестве, отдышаться, поразмыслить… И поэтому, заметив ковбойскую шляпу Анри, который бесцеремонно пробирался к ней сквозь дамские кринолины, Ив подхватила свои королевские юбки и нырнула за ближайшую колонну.

Уф, кажется, не заметил. Ив прислонилась лбом к прохладному мрамору и закрыла глаза. Всего три часа прошло с тех пор, как она вошла в зал под руку с Рэндольфом, а столько всего случилось. Милли умрет, когда узнает! Ив подавила желание немедленно отправиться на поиски подруги. Та наверняка скачет сейчас со своим Шреком и меньше всего хочет выслушивать чужие откровения.

— Должна сказать тебе, дорогуша, наш милый Гильерм окончательно выжил из ума! — услышала Ив совсем близко и прижалась к колонне. Кого еще несет…

Она осторожно выглянула в зал и тут же спряталась обратно. Рядом с колонной остановились две дамы. Одна, в костюме и маске Коломбины, была Ив незнакома. Вторая… была матерью той, чей жених полтора часа назад сделал Ив предложение.

— Не понимаю, о чем ты, Хильда, — холодно ответила принцесса Фредерика.

— Как? Разве ты не видела, что он флиртует с девицей, у которой хватило наглости нарядиться королевой Елизаветой? Она тут одна такая, ее трудно не заметить.

Ив вжалась в колонну, надеясь, что хотя бы сейчас ее не заметят.

— Они целый час любезничали вдвоем вон в той нише, — продолжала неугомонная сплетница. — Не понимаю, куда смотрит Элеонор.

— Видимо, следит, чтобы официанты не растащили спиртное, — со смешком произнесла Фредерика.

Вот стерва, подумала Ив.

Коломбина захихикала.

— Но только подумай, Фредди, какой позор. Уже давно поговаривают, что между ними не все благополучно. Но я понятия не имела, что все зашло так далеко.

Но‑но, возмутилась Ив. Никуда оно не заходило.

— Хотя надо отдать должное его вкусу. Девушка эта куда привлекательнее многих на балу.

Ив скривилась. И на этом спасибо.

— Думаешь, у него это серьезно? — с сомнением спросила Фредерика.

— Не сомневаюсь. Сразу видно, что он по уши влюблен. За весь вечер ни разу не подошел к законной жене, зато у этой девицы крутился постоянно. Мне говорили, что их развод дело решенное, но только сегодня я в это поверила. Раз Гильерм уже не скрывает своих сердечных дел…

Ив закусила губу. Что себе позволяет эта нахалка? Если они и посидели полчасика на одном диване, это еще ничего не значит!

— Удивительно, как ты успеваешь все замечать, Хильда, — сухо сказала принцесса.

— Удивительно, что тебя не беспокоят мои наблюдения, Фредерика, — звонко рассмеялась ее собеседница. — Теперь, когда Биргид выходит замуж за Анри, ты меньше всего должна быть заинтересована в семейных скандалах. Развод… Подумай о шумихе!

— В наше время, слава Богу, этим уже никого не удивишь. И потом, не забывай, чем хуже себя будет вести Гильерм, тем больше шансов у Анри занять его место раньше срока.

— О, Фредди, какая ты умница! — ахнула Коломбина. — Мне это и в голову не пришло! Если Гильерм настолько потерял голову, что готов бросить все ради своей американочки, Анри станет королем.

Ив едва устояла на ногах. Что она несет? Какое там потерял голову? Они только вчера познакомились! И зачем ей, спрашивается, немолодой король, лишенный престола?

— А твоя Биргид станет королевой, — закончила Коломбина.

— Не бог весь что, но что‑то, — сказала Фредерика.

Постойте, нахмурилась Ив. Я выхожу замуж за Анри. Я стану королевой. Если Гильерм настолько влюблен, чтобы пожертвовать престолом…

Стоп. Ив чувствовала, что излишек шампанского мешает ей соображать. Если эта сплетница права, и король влюбился в нее так, что готов бросить все и сбежать в Америку, она с большим удовольствием останется в Европе и разделит с ним корону. Немного неудобно перед Анри и его матерью, но на войне как на войне.