Причальная система работала идеально, и Брим пришвартовал все свои корабли меньше чем за полметацикла. Но ширина причальной щели была менее девяноста иралов, и ему было думать страшно, каково будет швартовать здесь полновесный крейсер — или «Звездный Огонь» — на оптических швартовах. К несчастью, у него не было времени волноваться об этих будущих проблемах или даже проинспектировать свою команду и проверить пространственные якоря. Через несколько циклов после прибытия он с Молдингом уже летел к планете на скоростном шаттле, который вел лично Арам Нахшон. Барбюс едва успел упаковать для них запасные мундиры.

— Адмирал Колхаун сказал, что ему плевать, какой у вас внешний вид после долгого перехода, капитан, — объяснил азурниец. — Он просто дал ясно понять, что вам надо быть на брифинге и что я за это отвечаю головой.

— Любой настоящий друг рискнул бы головой, буркнул Молдинг. — Шесть дней в этой таратайке, рассчитанной максимум на дневной переход. Марк Валериан наверняка скрытый облачник, если вообще не контролер. Я не мылся и не брился с самого Гиммаса.

Брим рассмеялся, хотя ему тоже было неприятно.

— Не слушай его, Арам, — сказал он. — Наш друг Молдинг втайне боится любых заседаний — в этом все дело.

Арам усмехнулся через плечо из кресла пилота.

— Я отлично понимаю Тоби, — сказал он. — «Непокорные», на которых мы летаем, так ободрали, что ты их не узнал бы. И я терпеть не могу ходить на них в походы дольше одного дня.

— Если кто-то и может заметить разницу, то это ты, — ответил Брим, вспоминая дни, когда они с Арамом приняли К.И.Ф. «Непокорный», первый из «Непокорных» модели МК1А, весной 51998 года. Будто двести лет назад. — И как они себя ведут?

— Вполне прилично, — ответил азурниец с утвердительным кивком. — И близко нет той скорости, что у твоих «Звездных Огней», но могут развернуться на пятачке, а набор скорости такой, что облачникам пока только снится. И еще, — добавил он многозначительно. — Чтобы встретить облачников, у нас «Непокорных» в два раза больше, чем у тебя «Звездных».

Это полушутливое бахвальство вскоре заставило Брима улыбнуться и от гордости, и от облегчения. Такой позитивный взгляд на жизнь мог быть только у того, кто встречает в работе мало проблем. Что ж, может быть, можно будет больше сосредоточиться на том, как выиграть войну…

* * *

Когда шаттл спустился пониже над столицей, Бриму стало видно, что все гравибассейны в окрестности озера Мерсин заполнены кораблями лоскутного спасательного флота, вылезающими даже на поверхность озера. Молдинг прокомментировал это так:

— Тут, кажется, можно пройти все озеро с палубы на палубу…

Арам посадил кораблик на полосу, которую только силами полиции удавалось сохранять свободной, быстро зарулил на верфь, где их поставили на гравиподушку, только что освобожденную от какой-то баржи, которая перевозила спасенных с корабля на орбите — слишком старого, чтобы разрешить ему посадку на планету. Видя, как неуклюжая баржа выруливает на озеро, Брим покачал головой. В этой операции использовали любой корабль, способный передвигаться в космосе. Неудивительно, что операцию назвали «чудом».

* * *

К глайдеру, который должен был отвезти их в Адмиралтейство, они шли мимо длинных шеренг заляпанных грязью солдат, которые называли свои имена усталым офицерам с переносными логическими планшетами, складывали в кучи лучевые пики и прочее бывшее с ними оружие и тяжело влезали в парящие рядом омнибусы. Тут же шел постоянный поток добровольцев, приносивших и сортировавших разношерстную одежду, поскольку многие из эвакуированных были только в одеялах, накинутых на разодранные боевые скафандры. До конца дней своих Брим не забудет высокую блондинку в сильно обожженной нижней половине боевого скафандра и мужском кителе — этот последний совершенно не справлялся с задачей прикрытия величественного бюста. Женщина, несмотря на усталость, шла уверенной походкой с гордо поднятой головой, с тем неописуемым духом, который присущ военнослужащему Империи всегда, везде и в любых условиях.

И самым интересным аспектом этой операции — по крайней мере для Брима — было то, что подобные сцены происходили сейчас в сотне космопортов, рассеянных по пяти планетам Триады. Солдаты потеряли почти все снаряжение, наземные машины, осадные разлагатели и прочее. Но куда легче и быстрее заменить снаряжение, чем набраться боевого опыта. Эти обстрелянные профессионалы были в бою с войсками Лиги — и выдержали. Теперь они обучат этому новые армии Империи. И — если чуть улыбнется госпожа Удача — из тех же портов отправятся новые снаряженные армии, на этот раз — за победой. Если, напомнил себе Брим. Если Флот сможет сдержать натиск Лиги до тех пор, пока новые армии будут готовы выступить. Иначе этот поток беженцев — лишь репетиция того, что будет потом. Брим вздрогнул под синей курткой. Ответственная миссия, и он это знал.

* * *

Когда водитель глайдера выводил машину из ворот базы, Брим впервые увидел заново обнаглевших КМГСовцев. Не меньше пятисот вполне прилично одетых и упитанных людей всех возрастов выкрикивали оскорбления, кидались грязью и размахивали анимированными плакатами с девизом КМГС:

ГАЛАКТИКЕ — МИР!

Жирная тетка с круглой и красной физиономией своим плакатом ударила по голове какого-то офицера, неразборчиво выкрикивая мирные лозунги перекошенным от ярости ртом.

— Трудно себе представить, чтобы вот эта хоть кому-то могла принести мир, — прокомментировал Молдинг, когда их водитель обогнал омнибус и погнал по усеянному мусором бульвару.

В тот же момент в окно рядом с Бримом с глухим шлепком ударила какая-то противного вида масса и закапала, стекая по изгибу стекла. Брим рефлекторно отдернул голову.

— Мерзкое зрелище, — сказал он Араму. — Ты только помни, что это лишь ничтожная часть нашего населения.

— Я понимаю, — ответил азурниец. — Они боятся. Это видно у них на лицах. Они вбили себе в голову одну мысль: все что угодно, лишь бы не война. Они договорятся с монстрами из Лиги на любых условиях, которые Лига предложит. У нас тоже было что-то вроде КМГС — и они отлично действовали, пока Лига не показала, что такое «мир» в ее варианте. Ребята из КМГС тогда резко сменили настроение, но уже было поздно исправлять тот вред, который они нанесли нашим вооруженным силам. — Он покачал головой. — Защитники 75 И потом — в те несколько дней, которые я видел, эти несчастные жукиды были первыми, кого облачники расстреляли.

Брим кивнул, не поднимая глаз.

— Как и следовало ожидать, — сказал он. — Лига при завоевании берет власть — абсолютную власть. Ты же видел, что они делали с твоим народом в последнюю войну. Они обрывали людям крылья — так их легче было держать под контролем.

— Именно, — тихо сказал Арам. — Мне до сих пор трудно вспоминать. Эти гады делали так не из садизма — хотя садисты среди них наверняка есть. Людей, которые не могут летать, легче держать в рабстве.

Когда Брим поднял глаза, они уже отъехали от ворот базы и неслись по широкому шоссе вдоль берега озера Мерсин. Вдали над горизонтом поднималась зазубренная линия башен и куполов Авалона. Справа тысяча кораблей окружала большое островное сооружение Большого Имперского Терминала, где галактика швартовых лучей блестела сквозь дымку, подтягивая корабли к причалам. Через несколько циклов шоссе влилось в широкий бульвар Верекер с его знаменитыми деревьями килгал по сторонам, и машин на дороге стало прибавляться. Трое космолетчиков ехали молча, поглощенные своими мыслями — и войной. Брим смотрел в окно на пролетавшие мимо парки, сверкающие фонтаны, роскошные фасады рококо — будто и не надвигалась на них убийственная война. Он вспомнил разрушения на Аталанте после Большого Рейда Лиги. И эта война тоже изменит лицо города, как бы ни старался он это предотвратить. Но сейчас большие черные лимузины-глайдеры под флагами посольств скользили в обе стороны по широкому шоссе. Он знал, что многие из них последний раз в Империи, потому что один за другим тайные союзники Лиги становятся явными и исчезают во мраке войны.