— Оу… — присвистнул Морозов, смотря удивленно на мужчину. — Как неловко получилось.

— Да, — процедил Сергей Андреевич, отнимая руку от лица. — Неловко. За мной, живо!

И вот непонятно, он сказал это мне или Морозову. Хотя, судя по тому, что он так и продолжал смотреть на меня, приказ был адресован мне.

— Я это… — шепнул Морозов, отцепляясь от моей руки и отступая, — пиликну тебе в чатик. Расскажешь, как прошло…

— С вами переговорит ваш начальник, — заметил Городцов. — Не думайте, что все ваши шуточки сойдут вам с рук. Василькова, мне повторить?

Вздрогнула, от его холодного обращения и заторопилась к лестнице. Поскорее бы скрыться от колкого взгляда босса.

— Раньше сходили… — услышала отдаленно голос Морозова.

Что сказал в ответ на это Городцов, не знаю. Но, чувствую, Морозову в ближайшее время будет не до шуток. До этого он вел себя так, потому что знал — ему ничего не будет. А свою работу он считал скучной. А все потому, что являлся сыном начальника соседнего отдела. Думаю, и так понятно, что именно там Сашка и работал. Вообще, мне казалось, что он ведет себя подобным образом специально. Чтобы его поскорее отсюда выгнали. Но нет. Продолжали удерживать. Да и… чего уж там, работал он и в самом деле хорошо. Когда не дурил и не строил из себя клоуна.

Как только переступила порог отдела, попала под прицелы любопытных взглядов. Понятное дело. Ведь все думали, что я останусь на рабочем месте и буду мучиться с протоколом заседания. А вместо этого пошла с местным юмористом обедать. Не сомневаюсь, что все уже были в курсе, с кем и куда я ходила. Маринка вон, так смотрела, будто убить была готова. Она ведь давно положила взгляд на Морозова. Даже временами примеряла его фамилию на себя. Бывало, замечтается и начнет размышлять вслух. Я всегда делала вид, что у меня проблемы со слухом и я ничего не слышу.

Только я устроилась за своим столом, как услышала тяжелые шаги за спиной. Городцов и не думал отставать. Вошел в отдел и стремительно подошел к своему кабинету. Распахнул ее, бросил на меня быстрый, холодный взгляд и приказал проследовать за ним. Сказал это таким хорошо поставленным голосом, что у меня по спине мурашки побежали. Да чего уж там… У Ольки из руки выпала папка, которую она несла, судя по всему, Изольде Васильевне. А Марина подавилась водой, которую сейчас пила из бутылки. Кирилл так вообще резко перестал клевать носом. Встрепенулся, чуть было не свалившись со стула.

Схватив со стола злосчастную папку с протоколом, встала и пошла за боссом в его кабинет. Чувствовала себя в эти мучительные мгновения неизвестности поросенком, которого ведут на убой. Потому как в самом деле не знала, чем закончится наш разговор с новым начальником. Ничего хорошего, само собой, ждать не приходилось.

— Давайте, — приказал мужчина, как только я подошла к его столу. Босс уже стоял возле него. Протянул руку ко мне, и я вложила в нее папку. Пусть ненадолго, но в кабинете будет царить относительная тишина. Только надо унять бешенное сердцебиение. Тогда точно станет тихо. — Я так и думал, — сказал наконец босс, швыряя папку к себе на стол. — Вы словно не слышите того, что я вам говорю.

— Я вас прекрасно поняла, Сергей Андреевич, — опуская взгляд и снова смотря себе на ботинки, сказала. — И составила протокол именно по тем критериям, о которых вы говорили. Я старалась учесть все…

— Старались, — снова перебили меня, — но по итогу ничего не сделали. Скажите, — мужчина сложил руки на груди, посмотрел на меня мрачно, как всегда, — за что вас здесь держат? Какие ваши главные достоинства? Что вы можете? Кроме того, что тратите свое и чужое время.

— О чем вы? — Я таки осмелилась поднять взгляд на Городцова. Вцепилась бы в его холеное лицо и расцарапала в кровь. — Я работаю здесь не так уж и много, но…

— Но от вас одни неприятности, — закончили за меня.

— Нет, — покачала головой. — Я не то имела ввиду.

— Меня не особо волнует, что именно вы имели ввиду, — продолжил давить на меня мужчина. — Меня беспокоит ваша компетентность и трудоспособность. Понять не могу, где они?

— Неужели вы думаете, что меня бы приняли на работу просто так? Если бы сомневались в моих способностях? — И откуда во мне только смелость взялась. Молчала бы тихо и терпела.

Нет, он точно меня уволит.

— Все может быть, — прищурившись, сказал Городцов. — Зачем-то же этот клоун, с которым вы сегодня обедали, здесь работает. Хотя… сомневаюсь, что то, чем он здесь занимается, можно назвать работой.

- Сергей Андреевич, — я решила сразу прояснить ситуацию, чтобы потом не мучиться от неизвестности и сомнений. — Во-первых, хочу извиниться, что снова стала вашей личной проблемой. Уже не в первый раз, я понимаю…

— Это мягко сказано, — процедил босс.

— Но все же, — я нашла в себе силы уже самой перебить его. — Во-вторых, понимаю, что вы терпите меня лишь потому, что пока не знаете, как лучше меня уволить и…

— Надо же, — он вновь меня перебил, — в вашей голове зародилась хотя бы одна здравая мысль.

— Но дайте мне шанс, — выдохнула. Именно на этих словах вся моя смелость куда-то подевалась. Снова стало неловко. — Мне в самом деле нужна эта работа, — сказала уже намного тише. — И если вы…

— Я уволю вас, если вы будете тратить рабочее время на глупости. Или покажете себя, как далеко не самый лучший специалист. Я жду от своих сотрудников полной выкладки, свежих идей и желание работать даже поздней ночью. Если вы не можете или думаете, что не осилите мои требования, то тогда вам лучше уйти самостоятельно. Пока я сам не подвел вас к увольнению.

— Я сделаю все возможное, чтобы вы в дальнейшем не разочаровывались во мне, — приглушенно пробормотала.

Городцов услышал. Еле заметно кивнул, а потом отпустил, сказав, что протокол он просмотрит еще раз. И оставит в нем пометки и рекомендации. Чтобы в будущем я не тратила на «пустяковую работу» столько времени.

Выйдя из кабинета босса, я не пошла к своему рабочему месту. Маринка уже смотрела на меня взглядом хищницы, которая ждет свою добычу как минимум часа три. Ей хотелось узнать из первых уст, что происходило в кабинете босса. И почему я, судя по всему, вышла оттуда такая подавленная.

Не хотелось утолять ее информационный голод. Вместо того, чтобы утолить ее любопытство, я снова вышла из отдела. Прошла по коридору до конца. Там располагалась женская уборная. Вошла в небольшое помещение, в котором еле помещались три кабинки, две раковины и одна сушилка. К слову сказать, только на нашем этаже так «повезло» с уборной. На других было все более прилично.

Войдя в одну из кабинок (повезло, что все они были свободны), заперлась и… расплакалась. Это было единственное, на что я сейчас была способна. Позволить себе сорваться. Выплеснуть все, что накопилось за последнее время. Избавиться от того, что давило на грудь, мешая нормально вдохнуть. Пусть потом нужно будет снова убивать время на то, чтобы прийти в себя. Выйти из уборной не с распухшим носом и красными глазами, а спокойной и уверенной в себе девушкой. И плевать, что это снова будет игра. Я в который раз буду делать вид, что все нормально. Я к такому уже привыкла.