— Давай.

— Нейтральная территория. Это первое правило.

— Съемная квартира?

— Отель. Там ты будешь чувствовать себя в безопасности. В любой момент можешь обратиться за помощью.

— Думаешь, она мне понадобится?

— Я уверен, что нет. Но тебе так будет спокойнее. На рецепции можешь попросить, чтобы тебя проверили через час, если ты не выйдешь. Как вариант.

— Принимается, — с легкой улыбкой отвечаю я.

— Правило второе. Ровно десять встреч.

— Почему именно столько?

— Тогда ни у кого из нас не будет чрезмерных ожиданий.

— Согласна.

Или не согласна, я пока не разобралась. Наверное, так правильно. Ну встречаются же так люди, ради простого перепиха. Фу, какое слово. Мама бы сейчас надавала мне по губам. Да, наверное, Темный прав. Ни к чему привязанности.

— Правило третье. Ты будешь в маске.

— В карнавальной? – смеюсь, не сдержавшись.

— Нет, милая. Это будет обычная маска. Повязка на глаза. Ты не будешь видеть меня.

— А ты меня – будешь.

— Буду.

— Что за правило странное?

— Потому что все десять встреч я буду воплощать в жизнь твои фантазии.

— А что насчет твоих?

— Ты – моя фантазия, Кошечка. Что бы ни выдумал твой изворотливый ум, я все приму.

— Даже если я захочу заковать тебя в наручники?

Он хмыкает.

— Это будет тяжело осуществимо с закрытыми глазами. И разве ты хочешь заковать меня? Или ты хочешь сама быть обездвиженной?

Я думаю. Хочу. Так много всего, что мысли разбегаются. Но не с незнакомцем. Для игр со связыванием должен быть высокий уровень доверия. Его с неизвестным мужчиной быть не может априори.

— Нет. Никаких наручников, веревок и связывания.

— Понял.

— Даже не будешь спорить?

— Ида, ты еще меня не знаешь. Ну какие наручники?

— Ты прямо озвучиваешь мои мысли.

— Потому что они у нас сходятся. Тебе все еще страшно?

— Не знаю. Наверное, — шепчу я.

— Чего ты боишься? Того, что я на самом деле окажусь маньяком?

— Не могу пока озвучить, потому что еще сама не знаю. Но насчет маньяка я почему—то думаю в самую последнюю очередь.

— Зря. Это должно было стать твоей первой мыслью. У тебя сломался инстинкт самосохранения, — я слышу улыбку в его голосе. – Но я даю тебе слово, что ты выйдешь из отеля не просто живой, но и удовлетворенной. Только у меня есть просьба.

— Какая?

— Если твои фантазии будут связаны с дополнительным реквизитом – это необязательно могут быть наручники – предупреди заранее, чтобы я был во всеоружии.

— Принято.

— О, и Ида, я не занимаюсь сексом втроем. Так что если твоя фантазия включает дополнительное количество людей, тогда не со мной.

— Боишься конкуренции?

Он хрипловато смеется.

— Давай поступим так. После первой встречи ты мне скажешь, стоит ли мне бояться конкуренции, и есть ли у тебя силы выдержать еще одного мужика.

— А если я захочу в нашей постели женщину?

— В нашей постели, Ида, — он так выделяет слово «нашей», что я, будучи настоящей женщиной, уже черт—те что себе рисую в голове, — никогда не будет посторонних людей. Только ты и я. Запомни это и смирись.

— Хорошо, — отвечаю негромко.

— Я должен идти прямо сейчас. Завтра я напишу, где и когда встречаемся.

— Не боишься, что передумаю?

— Если так случится, просто не забудь поставить меня в известность, хорошо?

— Да. Доброй ночи, Темный.

— И тебе, моя сладкая девочка.

Сколько времени нужно человеку, чтобы решиться на безрассудный поступок? День? Неделя? Пара минут! И я убедилась в этом на собственном опыте. Как только Темный присылает адрес, я бегу в ванную собираться. Через два часа он будет ждать меня в отеле. Я еще раз перечитываю инструкции:

«Ты войдешь в номер. Там будет темно. Не пугайся. На кровати будет лежать повязка. Завяжи глаза. Если ты меня попытаешься обмануть, я узнаю.»

— Дура, дура, дура, — бормочу себе под нос, попутно улыбаясь швейцару, открывающему дверь и желающему мне хорошего вечера.

— Добрый вечер. У вас забронирован номер? – вежливо интересуется девушка на рецепции, а я растягиваю губы в улыбке.

— Э-э-э… да. Мой парень уже должен ждать меня.

— На какое имя забронирован номер?

— Лев Толстой.

Девушка совершенно не кривится от нелепости произнесенного мной имени, и с абсолютно серьезным видом просматривает данные в компьютере. Потом поднимает голову и с улыбкой протягивает мне ключ—карту.

— Номер одиннадцать ноль четыре. Приятного вечера.

Я топчусь на месте, сомневаясь, стоит ли это делать, а потом все же наклоняюсь вперед и произношу:

— Если в течение пары часов я оттуда не выйду, не могли бы вы проверить меня?

— Что? – она растерянно хлопает ресницами, а потом трясет головой. – А, да, конечно. Два часа, да?

— Да.

— Хорошо, мы проверим.

Я скольжу по стойке крупной купюрой, скрытой ладонью. Потом отнимаю руку, и девушка, не растерявшись, тут же хватает деньги. Ее улыбка становится шире.

— Все сделаем.

Я киваю и иду в указанном ресепшионисткой направлении к лифту. У меня ноги, словно ватные, и дрожат руки. Я делаю что-то неправильное. Но по ощущениям все именно так, как и должно быть. Ох, Темный, на что ты меня спровоцировал? А, главное, почему я согласилась? Работая в прокуратуре, я насмотрелась на жертв преступлений – таких вот доверчивых девочек, которые приходили к взрослым дяденькам туда, куда приходить не стоило. В лучшем случае, они отделывались побоями и психологической травмой. В худшем мы осматривали тела.

Я смотрю, как в маленьком окошечке лифта мелькают цифры, поднимая меня на одиннадцатый этаж. Потом прислушиваюсь к своим шагам, которые практически беззвучны в покрытом ковролином коридоре. Номер одиннадцать ноль четыре. Я сжимаю ключ во влажной ладони. Смотрю на часы. Ровно девять вечера. Прослеживаю, как секундная стрелка добегает до двенадцати, и прикладываю ключ к сканеру. Он негромко пищит, и дверь со щелчком разблокируется. Шумно выдыхаю. Будь, что будет.

В номере довольно темно. Свет исходит только от большого панорамного окна, занавешенного тонким газовым тюлем. На длинном комоде, растянувшемся вдоль всей стены, горят свечи, и стоит небольшая портативная колонка, из которой льется чувственная музыка. Я осматриваюсь по сторонам. Чувствую ЕГО присутствие и взгляд, но не могу сказать точно, из какого угла, они все скрыты в темноте. Мои каблуки стучат по паркету, пока я прохожу вглубь номера, по пути бросая сумочку на стоящее сбоку кресло. Потом подхожу к кровати, накрытой светлым покрывалом. С левой стороны лежит повязка. Я снова осматриваюсь по сторонам. Все выглядит так, как будто я одна здесь, но я точно знаю, что Темный сейчас смотрит на меня.