Я сглатываю ком в пересохшем горле и поднимаю повязку. Медленно подношу шелковый клочок к глазам и, решившись, закрываю их, накрывая сверху прохладной тканью. Я пытаюсь завязать, но у меня ничего не выходит, мешают дрожащие пальцы.

— Позволь я помогу.

Не знаю, от чего вздрагиваю сильнее: от того, что мои руки накрывают горячие мужские ладони, или от голоса над ухом.

— Хорошо, — выдыхаю и опускаю свои руки по бокам, позволяя Темному завязать мне глаза.

— Добрый вечер, Ида.

Его дыхание скользит по моему уху, опускается ниже по шее и проходится по плечу, оставляя на коже колючие мурашки.

— Добрый вечер, — дрожащим голосом отзываюсь я.

Темный опускает руки с моих волос и касается плеч, заставляя меня вздрогнуть.

— Не напрягайся, милая. Я не сделаю тебе ничего плохого. Только то, что ты сама захочешь. – он ведет ладонями по моим рукам, скользит до самых кончиков пальцев, а потом переплетает наши пальцы, прижимаясь ко мне со спины. – Ты невероятно красивая, Ида. Именно такой я себе тебя и представлял. Правда, признаюсь, думал, что ты немного выше. Но мне даже нравится. Расскажешь мне о своих фантазиях?

Я плыву от его голоса, интонации, прикосновений. Он не делает ничего, что может меня испугать или хотя бы даже заставить напрячься. Каждое произнесенное им слово заставляет тело вибрировать. По дороге в отель я все думала, какую же фантазию хочу с ним осуществить, и никак не могла остановиться на одной—единственной. Что мне попросить у него? И теперь, когда он совсем рядом, я должна наконец определиться и дать ему ответ. Но в моей голове совершенно пусто. Там нет ни одной связной мысли, которую я могла бы озвучить. Единственное, что приходит мне в голову…

— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, — шепчу ему.

— Куда поцеловал, Ида? – его губы уже скользят по изгибу моей шеи, и я непроизвольно склоняю голову вбок, давая ему более удобный доступ.

— В губы.

— В губы, — повторяет он, медленно разворачивая лицом к себе. – Как же я ждал этой встречи.

Его ладони ложатся на мои щеки, я чувствую, как он наклоняется и приближает свое лицо к моему. Мощный мужской запах ударяет мне в ноздри и кружит голову. Терпкий, мужественный, с нотками цитруса. Его мятное дыхание касается моих губ, но ускользает. Он не целует меня, скользит губами по щеке, спускается на шею, прикусывает и облизывает. Волоски на коже встают дыбом от этого невероятного ощущения, но губы все еще горят в ожидании исполнения моего желания. Он же обещал воплощать любую мою фантазию, но сейчас делает совсем не то, о чем я попросила. Мне хочется капризно хныкать, когда я не получаю то, чего хотела так сильно. И все равно я склоняю голову набок, давая Темному пространство для маневра губами и языком.

— Ты так приятно пахнешь. Просто головокружительно, — шепчет он в мою кожу, но я могу только выдавить из себя бессвязное «Ах».

Темный болезненно прикусывает кожу на моей ключице, а потом заканчивает «поцелуй» так же, как начинал его: мягкими касаниями языка и губ к моей шее и на щеке. Как будто отмотал назад все, что происходило последние пару минут. Он отрывается от меня, а я неосознанно тянусь к нему губами, потому что все еще жду и хочу наш поцелуй, который так и не состоялся. Я даже как будто могу почувствовать улыбку на его губах, и немного скисаю. Не хватало еще показать себя отчаявшейся, нуждающейся в такой простой ласке. Я знаю себе цену. И пускай у меня не было нормального секса уже полгода, это еще не повод демонстрировать мой голод незнакомцу.

— Такой поцелуй? – спрашивает он. И да, в его голосе явно слышна улыбка. Я чувствую, как мои щеки покрывает румянец.

— Такой, — выдавливаю из себя, хотя совсем не довольна тем, что произошло.

— Что еще ты бы хотела, чтобы я сделал? — Я кусаю губу, пытаясь решиться произнести то, что у меня в голове. По телефону и в чате все намного проще. Но здесь еще можно обмануться, что если я не вижу Темного, то и он не видит меня. – Ну же, Ида, не стесняйся. Я выполню любое твое желание.

— Я… мне нужно понять, сочетаемся ли мы.

— В каком смысле?

— Нравятся ли нам одинаковые позы и подходим ли мы по… размеру… о, боже, я сказала такое вслух? Я… прости… я ничего такого не хотела…

Он хватает мою руку и прижимает ладонь к своему паху. Даже под брюками я чувствую явное свидетельство его желания. Немаленькое такое свидетельство. И твердое, как камень. Я шумно втягиваю ноздрями воздух.

— Согласен с тобой. Размер точно имеет значение. Давай проверим, насколько мы подходим друг к другу, Кошечка. Позволишь раздеть тебя?

Я киваю и задерживаю дыхание, потому что он продолжает касаться меня.

Никита

Бля, я как мальчишка, получивший на Новый год долгожданный подарок. У меня трясутся руки и даже немного немеют пальцы, когда я медленно тяну вниз язычок замка на платье Иды. Поцелуй до сих пор кружит мне голову, а член до боли распирает ширинку. Я захлебываюсь ее запахом – тонким, свежим. Ее кожа настолько шелковая, что едва ощущается под моими пальцами. И я не перестаю касаться. Не могу оторвать свои алчущие руки от нее. Ида идеальная.

Обойдя ее и став лицом к лицу, я медленно стягиваю лямки платья по плечам, любуясь красотой ее тела в тусклом свете свечей и лунного света. Безупречная фигура, сексуальное белье, изящные изгибы. Она вся такая тонкая и практически прозрачная. Почему-то вспомнилась фея из сказки, которую я читал племяннице пару лет назад. Не хватает только волшебной пыльцы. И ее кожа светится, отливает перламутром. Наверное, Ида что-то нанесла на нее для такого эффекта. И да, я оценил ее старания.

Как только платье приземляется на пол, я делаю шаг назад и еще раз оцениваю всю ее целиком. Изящные плечи с выступающими ключицами, быстро вздымающуюся небольшую, но упругую грудь, плоский живот и округлые бедра, ровные ноги. Безупречная. Красивая. Я снова подхожу к Иде и, заведя руку ей за спину, под тихое, едва слышное «ох» расстегиваю бюстгальтер. Стягиваю его по рукам Кошечки и теперь любуюсь на небольшие, сжавшиеся в комочки, соски. В номере не холодно, даже немного душновато. А, значит, это свидетельство возбуждения. Я наклоняюсь так, чтобы мои губы были напротив губ Иды, и она поднимает голову, облизнув свои. Моя рука медленно скользит по ключице, спускается к груди и сжимает ее.

— Расскажи мне, Ида, как ты любишь? Пожестче? Понежнее? Как ты хочешь, чтобы я с тобой обращался?

— Н-не знаю, — бормочет она, вздыхая.

— Будем познавать в процессе?

— Да, — выдыхает Ида с негромким стоном, когда я сжимаю сосок сильнее. Отзывчивая. Это хорошо.

Я наклоняюсь ниже и прослеживаю губами путь от неровно бьющейся венки на шее – к груди. Захватываю в рот сосок и слегка прикусываю его. Ида со стоном выгибается и вцепляется пальцами мне в рубашку.