В конце 90-х мы с Анатолием Николаевичем Алехиным задумали интернет-сайт, где бы ученые могли формировать апокалипсические сценарии для человечества (ансамбль вероятностей тут невероятный – от глобального потепления и столкновения Земли с метеоритом до эпидемии психических заболеваний), ведь, продумав все варианты, можно, наверное, хоть как-то обезопаситься… Впрочем, тогда эта затея, уже почти пятнадцатилетней давности, не задалась – по дорогам шли эпоха «доверия», стратегия максимального риска и предельной веры в будущее. Теперь же мы подкоркой ощущаем ненадежность нашего будущего, а поэтому отчаянно жаждем его гарантировать и овладеть им (и вот теперь наш сайт был бы кстати). Мы почти инстинктивно ощущаем ценность того, что в этом гипотетическом будущем позволит нам получить то, что нам окажется нужным там и тогда, то, что обеспечит нам удовлетворение нашей потребности, которой еще нет и которая только появится – тогда и там. Вот именно в этом смысле и следует рассматривать и понимать концепт ресурса, обретающего статус привилегированной ценности – силы, способной к воспроизводству того, что будет необходимо для удовлетворения несуществующей пока потребности.

Кажется, еще совсем недавно Норберт Винер предупреждал почтенную публику, что, мол, информация – слишком скоропортящийся продукт, а поэтому нельзя ее накапливать, как накапливают, например, сокровища. Но теперь даже это правило устарело, а дела обстоят куда хуже – нас реально не интересует более предлагаемая нам в чрезвычайном избытке информация – нет, теперь мы невротично ищем место (места), где в предстоящем будущем может появиться информация, которая сможет заинтересовать нас «завтра». Отсюда эта невротическая, по существу, потребность постоянно «подписываться» на новые «интересные» блоги – не читать, а именно подписываться. Подписавшись на очередной «блог», человек испытывает удивительное облегчение – уходит какой-то внутренний ажиотаж, интерес тут же угасает. То есть мы подписываемся не чтобы читать, а чтобы, не дай бог, не пропустить нечто важное когда-то в будущем (такая, можно сказать, жижековская интерпассивность, возведенная в степень – до состояния безостановочно-бессмысленной суеты).

Таким образом, не только настоящее, но и само будущее как наши представления о нем (а мы постоянно, хотя и без особого прогностического успеха, продолжаем их формировать) устаревает, еще толком не успев до нас добежать, – таково новое время, и к такому будущему бессмысленно готовиться. Но мы не можем не готовиться, потому что испытываем подспудную всевозрастающую тревогу и уже сейчас отчаянно пытаемся заручиться чем-то, что сможет нам в этом будущем ответить взаимностью на какие-то наши потребности. Именно здесь потребность в ресурсе (в том смысле, как мы его здесь понимаем) и становится определяющей. Но можем ли мы ответить на, казалось бы, предельно простой вопрос – что является ресурсом? Идеально было бы, наверное, получить у кого-то полный список и отправиться на охоту… Однако именно в этом месте мы и сталкиваемся с ключевой проблемой – с формальной неопределимостью ресурса. И единственное, что поможет нам справиться с этой проблемой, – хронотоп и критерии ресурса.

Если мы, учитывая сложность организации ресурса как ценности, не можем перечислить конкретные ресурсы, нам необходимо искать критерии, позволяющие определять то, что является ресурсом в каждой конкретной «точке» пространства и времени. По сути, речь идет о своего рода ареале обитания ресурса, который есть, как говорил Алексей Алексеевич Ухтомский, определяя понятие «хронотоп», – «закономерная связь пространственно-временных координат». Именно в рамках этого ареала ресурс обретает свойство ценности (т. е., собственно, и может называться ресурсом), то есть ценность его всегда связана с определенной локацией отношений и, понятно, имеет временные ограничения – в этом суть «хронотопа». Соответствующее «место» ресурса – это нечто предельно объективное (характеризуемое конкретным, фактическим комплексом отношений взаимосвязи), но наш язык, как правило, не предлагает для таких мест (для таких «подмножеств» А. Бадью) должных, очерчивающих их фактические границы, наименований. В результате чего эти места (подсферы, подмножества) не существуют как отдельные, определяемые факты реальности, они существуют как сама реальность, осмыслить которую должным образом крайне затруднительно (главный принцип нашего познания – «Разделяй и властвуй!» – никто не отменял).

Это чрезвычайно важный аспект, на котором следует остановиться отдельно. Необходимо понять, что в реальности не существует, например, «телевидения-вообще» (это в нашей голове есть некая абстрактная идея «телевидения»), оно внутренне разделено на множество взаимосвязанных групп – «каналы-вещатели» («государственные», «коммерческие», «местные», «федеральные», «дециметровые», «спутниковые») и «медиахолдинги», «продакшены» и «телевизионные операторы», «рекламные агентства» и «библиотеки прав», «владельцы форматов», «интертеймент», «инфотейнмент», «документалистика» и т. д. и т. п. – список можно продолжать бесконечно долго, но и он будет предельно неадекватным. На самом деле мы должны учитывать огромное количество факторов другого уровня: профессиональные и личностные особенности тех или иных лиц (конкретных людей в такой системе), силу тех или иных групп влияния (поведение каждой из которых определяется их собственной картиной реальности), сложившиеся бизнес-отношения, востребованность тех или иных вкусов, представленных теми или иными продюсерами и креаторами, а также целевые аудитории и фактические предпочтения телезрителей – то есть учесть в широком смысле весь объем «человеческого фактора».

Впрочем, среди значительного числа ресурсов, образующих каждое из «мест», какие-то могут являться системообразующими, лимитирующими существование самого этого «места» – как своего рода кощеева игла конкретной сферы (множества), а какие-то – нет, и нужны лишь как средовые факторы (фоновые ресурсы). Такой особенный ресурс может обуславливать возникновение той или иной новой системы (то есть без него это место не возникло бы) и/или обеспечивает существование соответствующей системы (то есть она не сможет без него функционировать). Очевидно, что такие мощные и особенные ресурсы могут быть обнаружены, хотя строгих правил тут, наверное, нет. Джон де Мол – человек-легенда телевидения: после того как он создал, развил и продал за пять миллиардов долларов телевизионную компанию Endemol (которой принадлежит лицензия придуманного де Молом «Большого брата» – первого и самого успешного в истории телевидения реалити), он играючи основал компанию Talpa, которая тут же весело подарила телевидению один из самых успешных музыкальных форматов – «Голос». Понятно, что сам Джон де Мол является мощным системообразующим ресурсом, но надо заметить, что компания Endemol продолжает оставаться лидером рынка телевизионных форматов и без де Мола (с другой стороны, Apple оказалась, мягко говоря, не в лучшей форме, когда Стива Джобса из нее уволили, и не сильно пострадала, когда он покинул ее по состоянию здоровья и впоследствии скончался). То есть любое место – всегда есть игра ресурсов, но бывают ситуации, когда наличие того или иного ресурса – например, лицензия на вещание – является для нее жизненно важным, и само наличие таких ресурсов в системе является риском, который в будущем будет обуславливать возникновение возможных кризисов.