Алессандро говорил о незаконченном деле… А не относится ли это и к ней самой? Разве не мечтала Чейз о нем долгими ночами? Не проигрывала ли в голове сценарии, в которых ее мечты осуществлялись?

Но главное состояло в том, что все эти сценарии незамедлительно выпрыгнули из закромов памяти, стоило Чейз вновь увидеть Алессандро. Здравый смысл боролся в ней с тем, что она считала глупой слабостью, однако одержать победу оказался не в состоянии.

Она неотрывно смотрела на Алессандро, терзаясь сомнениями…

– Ты собираешься сообщить, что не нуждаешься во мне? – негромко спросил Алессандро. Два взрослых человека, подумал он, страстно желающих друг друга и не имеющих на этот раз никаких препятствий для близости, таятся каждый по-своему. Более того, Чейз явно избегает этого. Так в чем же здесь дело? Никогда раньше у него не было желания постигнуть потаенные глубины женской души, а вот теперь внезапно возникла неодолимая потребность проникнуть в голову Чейз и узнать, что же происходит за этим красивым, непостижимо загадочным фасадом.

– А что, если мы абстрагируемся от излишних эмоций, оставим без внимания горечь обид и прошлое в целом?

Чейз представила себе руки Алессандро, касающиеся ее тела. В прошедшие годы она держалась в стороне от представителей противоположного пола, упорно избегая контактов с ними. Чейз не имела никакого желания снова завязывать отношения с кем-либо. И стоит ли ей теперь, почти тридцатилетней, незамужней, свободной и независимой, возвращаться к вопросу так называемой личной жизни? Хотя, может быть, для нее как раз и настало это время?

– От этого веет… равнодушием и какой-то отстраненностью. Такой практичностью и деловитостью. – Чейз вытерла слегка вспотевшие ладони о мягкую ткань своих спортивных штанов.

– А ты ожидаешь цветов, шоколадных конфет и ухаживания? – Алессандро усмехнулся. – С меня достаточно того, что однажды я уже попадал в эту ловушку и больше такой ошибки не совершу.

Чейз показалось, что Алессандро может слышать гулкое биение ее сердца, пока он задумчиво смотрел на нее. Значит, их соглашение надо считать деловым. Они смогут в равной мере получить друг от друга то, чего оба хотят, а когда все это останется позади, Чейз наконец перестанет терзать чувство странного сожаления, которое не покидало ее на протяжении восьми прошедших лет. Вот этот-то довод и оказался самым провокационным. Чейз представила себе… и образы в ее воображении были такими живыми и яркими, что у нее замерло сердце.

– Мне и в голову не приходило думать об ухаживании, – сказала она со всей холодной отчужденностью, на которую оказалась способной в данный момент. – И конечно, речь не идет ни о каких цветах и шоколадных конфетах.

Внимательно наблюдая за Чейз, Алессандро уже понимал, что выигрывает. Она была готова согласиться на его предложение. И тем не менее вместо удовлетворения от победы он чувствовал себя задетым ее высказыванием по поводу ухаживания. По-видимому, ей было достаточно ухаживания единственного человека, ее мужа Шона.

Опять этот чертов бывший муж?! Ведь ясно же, что его уже давно нет рядом, и эта женщина, ускользнувшая от Алессандро в прошлом, собирается сейчас уступить ему. Ну а когда завершится наконец много лет назад начатое дело, Алессандро просто отшвырнет Чейз за ненадобностью. Но он должен получить от нее то, что очень хотел и за что, по сути, был готов заплатить весьма высокую цену.

– Это потому, что ты решила ограничиться одним мужчиной в жизни и эту роль исполнил твой драгоценный покойный муж?.. Или же потому, что у тебя в постели за эти годы перебывало так много мужчин, что уже тошнит от них?

– Я была слишком занята все это время, чтобы думать еще и о мужчинах.

Со временем Чейз все больше ограничивала себя в том, что касалось личной жизни, и это привело ее к практически полному одиночеству. Но ее это особо не тяготило. Она постепенно свыклась с такой ситуацией, и слова Алессандро вызвали у нее искреннее недоумение.

– Значит ли это, что с тех пор, как ты потеряла мужа… – Алессандро сделал паузу в расчете на то, что Чейз продолжит говорить.

Она же, словно защищаясь, вскинула подбородо к:

– Представляю себе, как такая ситуация должна восприниматься людьми, подобными тебе.

– Подобными мне?

– Ну да! Полагаю, у тебя насыщенная сексуальная жизнь. Много женщин. Ты богат, чрезвычайно привлекателен, уверен в себе. И ты представить не можешь, что другие могут воздерживаться от секса достаточно долго.

– Почему же? Я умудрился пройти через это восемь лет назад. С тобой. – Алессандро в раздражении покачал головой. Но на самом деле он все понимал. Печаль и траур, конечно, могут выражаться по-разному и иметь всевозможные последствия. Но все же…

– Я говорю это только для того, чтобы дать тебе возможность передумать и изменить свое решение в отношении меня, Алессандро.

– Спасибо, обойдусь.

– У меня слишком мало опыта в этой сфере. – Чейз даже позволила себе улыбнуться, хотя внутренне каждая частичка ее существа ощущалась как бы оголенной, уязвимой и крайне нестабильной. Что, черт возьми, она делает? Она ведь не из тех женщин, которые, по ее мнению, должны привлекать Алессандро. Ей явно не хватало практики и искусности в таких делах. Готова ли она рискнуть пережить унижение под разочарованным взглядом Алессандро только потому, что ей хочется узнать, чего же она лишилась все эти годы назад. Конечно, для приюта ее согласие станет счастливым билетом. Но сейчас речь шла уже о более сложных вещах, чем желание сохранить приют подруги. Вне зависимости от этого Чейз не должна позволять манипулировать собой, из-за чего ей придется делать то, чего она не хочет.

Алессандро нахмурился. Он поспешил заявить, что его предложение не подлежит обсуждению, тем более пересмотру. Никакой конфетно-букетной прелюдии. Обычный секс, не более того.

– Ничего, меня это не пугает. Однако не означает ли это, что ты приняла для себя решение?

– Возможно. Скорее всего, мне просто любопытно. – Сердце Чейз стучало как барабан. – Но если я соглашусь, – продолжила она, – то приют здесь ни при чем. Даже очень сильно любя Бэт, я никогда бы не сделала это только ради нее, против своего желания.

– В данный момент единственно важным является наше намерение стать любовниками. – С дьявольской сексуальной улыбкой на лице Алессандро похлопал ладонью по дивану, на котором сидел. – Так почему бы тебе не подойти и не устроится здесь, рядом со мной, где мы могли бы продолжить сближающее нас общение?

Страх коснуться Алессандро, оказаться в опасной близости к нему боролись в ней с неконтролируемым восторгом. Она должна уступить!

– Как по-твоему, это займет много времени?

– Что-что? – Алессандро никогда еще с таким трудом не завоевывал кого-либо. Сексуальное влечение к этой женщине оказалось куда сильнее его вполне оправданной горькой обиды. И теперь, добившись правдами и неправдами возможности обладать ею, он не должен был спешить и быть грубым.