Привозил ее стареющих подруг для общения. А в конце нашего разговора с горечью рассказал, что как-то спросил у мамы: “Мне уже за 50, ты ни разу в жизни мне не сказала, что любишь меня. Скажи, ты меня любишь?”

– И что она ответила?

– Мама поджала губы и промолчала.

20

Какие-то сумрачные у меня воспоминания. Но ведь были же дни счастья, такого счастья, которое не может омрачить никакая горькая память.

Однажды Тасик ненароком спросил у меня об отпуске. Я сказала, что в ближайшие три месяца могу взять его в любое время. И ровно через неделю мы уже сидели в самолете рейсом Киев-Монастир – это Тунис.

В общем-то, мы ничего не знали об этой стране. Какие-то чужие вялые впечатления об отдыхе. Почему Анастас выбрал эту страну, не знаю. Самолет оказался ужасным. Складывалось впечатление, что он весь скрипит, рипит, дергается, как на плохой дороге. Нервы были на пределе. За четыре часа полета один раз покормили чем-то несъедобным. Экипаж почти ничего не понимал по-русски. Это был самолет тунисских авиалиний. Забегая вперед, скажу, что обратный рейс – все наоборот. Новейший самолет, телевизоры, повсюду экраны, указывающие маршрут полета, чудесное обслуживание. Тоже тунисские авиалинии.

Несмотря на то, что прилетели в два часа ночи, паспортный контроль, получение багажа и оформление визы – все четко, быстро и организованно. Красавец автобус уже ждал. Ах, какая красивая гостиница. Все чисто, уютно, со вкусом. Встречают, несут, сопровождают, показывают, объясняют. Никаких заспанных лиц, никакого неудовольствия в три часа ночи. Объясняют, что завтрак с 6 до 10 утра. Предлагают разбудить, чтобы не опоздали. Анастас впервые за границей как турист, как отдыхающий.

– Лизка, оказывается, мы тоже люди!

Господи, как же мы привыкли к хамству, равнодушию и неряшливости. Обычные вещи вызывают у нас восторг и чувство самоуважения. Он заказал среднестатистическую гостиницу четыре звезды в центре города Сусс. Слово “центр” совсем не означает, что шумно, грязно и далеко от моря. Нет-нет: тихо, чисто и балкон висит над пляжем. Я так и не поняла, зачем два бассейна с морской водой, когда тут же, рядом белоснежный песчаный пляж и изумительно чистое, лазурное Средиземное море. Корпуса окружает то ли цветущий сад, то ли парк. Все чисто, ухожено, подстрижено. На пляже удобные топчаны. Не успеваешь подойти к нему, как тебе уже предлагают огромное полотенце, чтобы застелить топчан. Вокруг бассейнов кресла, столики. Хочешь в тени, хочешь на солнце. Одна часть бассейна мелкая, другая – глубокая. Отгорожено место для детей. Мостики, лесенки. Все говорит об одном: господа отдыхающие, вам должно быть удобно, комфортно, приятно. Вы захотите еще раз приехать к нам?

К полудню русский представитель нашего туроператора в красивом, уютном холле гостиницы рассказывал о каждой из предлагаемых экскурсий. Думай, выбирай, получай удовольствие.

С утра в душе поселилось ощущение счастья. Мне показалось, что надолго. Песок ласкал ноги, море – все тело. Ничего не хотелось: только плавать. Я не представляла, что такое может быть: море влекло. А под вечер ко мне подошел мужчина (видимо, сотрудник гостиницы), и на очень плохом, но все же понятном русском языке предложил баню и массаж. Мы переглянулись и тут же согласились: гулять, так гулять. Я не знала, что можно делать такой скраб тела с пеной. Мне кажется, что от нас летели пух и перья. Потом опять пена. Потом недолгий отдых и массаж с благовонными маслами. Боже мой, жизнь в раю, кожа, как бархат.

На следующий день то же: еда в ресторане гостиницы, вода в Средиземном море и счастье. Но каждый день так, пожалуй, скучновато.

Вообще-то наши соотечественники выбирают гостиницы двух категорий: три звезды – очень экономно, пять звезд – гуляем. А вот в четырех звездах маловато русскоязычных. Не с кем вечером посидеть, поболтать, да и просто выпить немножко чудного тунисского ликера из фиников. Хотя эта часть, то есть, отсутствие любителей спиртного, пожалуй, меня устраивала.

В нашей стране никогда не уделяли должного внимания изучению иностранных языков. В лучшем случае сдать зачет и экзамен. А для жизненных ситуаций… Мы – не исключение. Поэтому вопрос общения на пляже и в ресторане был крайне затруднен. Но, тем не менее, гуляя по Медине, мы не очень ощущали этот недостаток воспитания. Медина, в нашем представлении, торговый центр, который есть в каждом городе. Соотечественники, в первую очередь, бросаются на дешевое золото, предпочитая не интересоваться его качеством. Мы купили на подарки черные африканские маски. Я – национальное платье. Прошло столько лет, но я до сих пор вспоминаю его. Не знаю, как называется ткань, из которой оно было пошито, из чего эта ткань сделана, но в самую большую жару в нем не жарко.

Утром третьего дня мы уехали в столицу, которая также, как и страна, называется Тунис. Семьдесят пят лет французского владычества оставили свои плоды во всем. В общем, Тунис – это сочетание средиземноморского востока и французского изящества: дома, улицы, парки. В кафе, в ресторанах – все изящно и почти по-европейски. Даже не помню: пила ли я когда-нибудь такой вкусный кофе: крепкий и в тоже время мягкий, как будто чуть-чуть маслянистый.

Мы побывали на окраине столицы, там, где пару тысячелетий тому назад, был превращен в камни и пепел город Карфаген. Но уж очень привлекательным оказалось это место. Потому что один из следующих императоров, Юстиниан, построил тут же свои термы (бани) для патрициев. И вот по разрушенным остаткам трудов праведных Юстиниана мы и бродили. Потом вышли на дорогу и медленно побрели к автобусу, заглядывая в маленькие магазинчики сувениров, современной живописи, украшений, которые в основном принадлежат французам. Колонизация закончилась в 1956 году, но далеко не все “колонизаторы” захотели покинуть этот оазис. Поэтому 30 процентов населения Туниса – это французы. Потом поехали в маленький бело-голубой город – Сиди бу Саид. Все дома там только белого цвета, а окна и двери только голубого. Это так здорово: присутствует только три цвета – белый, зеленый и голубой. Возникает чувство необыкновенной чистоты. В этом городе обосновались поэты и художники. Он совсем рядом со столицей. Я глядела на старину, и мне приходила мысль в голову о том, как одномерно прошлое, и, слава богу, что будущее многомерно. И еще: как давно ушли те, кто создавал все это: то, что осталось на века. Может быть, человек потому и непобедим, что смертен?

А потом была столица. Два города в одном: Европа и арабский мир четко разделены