Тогда Марта и мечтать не смела, что это прекрасное здание, покрашенное в кремовые и терракотовые тона, станет для нее почти домом. Для нее и пока что не родившегося ребенка.

Рука Марты скользнула под свободную розовую тунику, которую она носила вместе с легинсами, и коснулась едва заметно увеличившегося живота, где рос малыш, зачатый в единственную ночь, проведенную с Карлосом. В случившемся была какая-то странная ирония судьбы, но Марта чувствовала, что все это — правильно. Так и должно быть…

Через две недели после близости она обнаружила, что беременна. Сначала она восприняла задержку месячных как результат нервного потрясения, вызванного несостоявшейся свадьбой, но вскоре стало ясно, что дело вовсе не в этом. Она была ошеломлена и в то же время чувствовала какой-то непонятный восторг. Марта пыталась найти свой путь, и вот наконец он появился. У нее будет новая жизнь и ребенок, которому она сможет подарить свою любовь и заботу.

Поняв, что вскоре все для нее кардинально изменится, Марта решила немного попутешествовать.

Карлос тоже имел право знать о ребенке, его ребенке. Марта помнила, каково это — расти без отца. Ее сердце болело. Она ни на мгновение не допускала мысли, что Карлос примет малыша.

Она помнила его желание: никаких обязательств, никаких длительных отношений.

Последние слова Карлоса всегда будут преследовать ее, словно кто-то навязчиво нашептывал их ей на ухо.

И все же он имел право знать, что станет отцом, поэтому она должна была найти способ сообщить ему.

— Он с пилотом? — спросила Марта, решив, что так красиво посадить вертолет мог только профессионал.

— Нет, он один, — ответил Хавьер. — Он сам летает на своем вертолете. Чертова каталка… я не могу в ней спуститься, чтобы встретить его.

— Через пару минут он сам будет здесь, — сказала Марта, уже привыкшая к ворчанию старика.

Хавьер Ортега предложил ей ненадолго остаться в Эль-Сьело, пока он пытался найти своего исчезнувшего внука. На следующий день после приезда Марты он заболел — случился инсульт. Хавьера положили в больницу, и Марта не смогла оставить его одного, в инвалидном кресле. Она решила заботиться о старике и ждать, когда ему удастся найти Карлоса. Так она сможет связаться с ним.

Прикрыв ладонью глаза от яркого заходящего солнца, Марта продолжала смотреть в окно. Дверь вертолета открылась, и на землю спрыгнул мужчина. Высокий, хорошо сложенный. Он повернулся и взглянул в сторону дома. И это движение напомнило Марте о чем-то. Мужчина был слишком далеко, чтобы рассмотреть его лицо, но сердце словно сжалось от предчувствия неминуемой бури.

— Я пойду проверю, все ли готово к ужину… — забеспокоилась Марта, понимая, что это просто непрошеные воспоминания, которым нельзя давать волю, иначе все закончится слезами.

В кухне она занялась делом: посмотрела мясо в духовке. Овощи уже были готовы и ждали своего часа, бутылка красного вина была открыта, напиток «дышал», десерт охлаждался в холодильнике. Марта понимала, что пришла сюда только затем, чтобы отвлечься от странного беспокойного чувства, овладевшего ею, когда она увидела этого темноволосого мужчину. Чувство было глупым, ненужным…

— Мой… э-э-э… Хавьер сказал, чтобы вы перестали здесь прятаться. — Неожиданно прозвучавший рядом голос заставил Марту в панике замереть на месте.

Эти несколько слов вернули ее обратно в день расстроенной свадьбы, в маленькую гостиничную комнату, где навсегда изменилась ее жизнь.

С тех пор она часто думала о нем. В снах не раз слышала этот голос и просыпалась с мокрыми от слез щеками, запутавшись в простынях и пытаясь убедить себя, что ей просто привиделся кошмар. Но голос назойливо звучал в ее голове, и она не верила, что когда-нибудь услышит его наяву.

Хавьер сказал, что разыщет Карлоса, если, конечно, сможет. Его внук даже не оставил ему адреса для пересылки своей корреспонденции. Старик был расстроен, почти убит. Потребовалось всего лишь несколько дней, чтобы отогреть сердце этого одинокого человека, чья гордость не позволяла ему признаться, что он в ком-то нуждается. Пока Хавьер был в больнице, Марта навещала его каждый день, а потом он попросил ее остаться еще ненадолго. Она вспомнила, как помогала своей матери, и легко примирилась со старой ролью.

Иногда Марту посещала мысль о том, что она задержалась в этом доме лишь ради того, чтобы встретиться с Карлосом, но она гнала ее прочь. И все же ей приятно было побыть там, где когда-то жил он.

Марта была обязана рассказать ему правду о ребенке, все остальное не имело никакого значения. У нее не было никаких иллюзий, никаких глупых мечтаний. Карлос не захочет иметь ничего общего ни с ней, ни с малышом. У нее было достаточно денег, чтобы обеспечить себя и ребенка. Если опасения подтвердятся, это станет его потерей, Марта же спокойно вернется домой и будет справляться с трудностями сама.

Но все это Марта собиралась сказать Карлосу по телефону или в письме. Совсем другое дело — вдруг обнаружить, что гостем Хавьера, о котором он твердил, будет сам Карлос.

— Вы меня слышали?.. — В его голосе появились нетерпеливые нотки, но было ясно, что он не узнал мисс Джонс.

Да и неудивительно, ведь Карлос видел ее в темный дождливый день и даже не знал ее настоящего имени.

И не хотел знать. От этой мысли Марте стало больно.

— Сеньорита… — Теперь в его голосе звучало предупреждение.

— Я слышала… — откликнулась она.

Губы ее одеревенели. Марте едва удалось выговорить эти два слова. Истощенная непрерывной борьбой с самой собой, она резко обернулась и едва не столкнулась с Карлосом. Она не ожидала, что он будет стоять так близко. Они едва не коснулись друг друга, тепло его сильного тела достигло ее. Резкий прерывистый вдох — и Марта почувствовала его манящий аромат.

Оказалось, она была не готова увидеть Карлоса: это ошеломляюще красивое лицо, эти глубокие зеленые глаза, которые вот-вот вспыхнут злостью и раздражением.

Марта стояла, уперевшись взглядом в его широкую грудь в безупречно-белой рубашке, и — о боже! — на нем была та самая кожаная куртка, которую она так ясно видела в своих снах, преследовавших ее с той ночи! Она до сих пор помнила, как эта мягкая кожа согревала ее теплом его тела, окутывала знакомым ароматом, как если бы она вдруг оказалась в объятиях этого мужчины.

— Я слышала, — повторила она, не в силах поднять глаз и посмотреть ему в лицо.

Но она прочувствовала момент, когда Карлос узнал ее, заметила, как изменилась его осанка, как замерло дыхание и возобновилось с новым ритмом.

— Ты?.. Какого черта ты тут делаешь?! — воскликнул он.

И если у Марты глубоко в душе еще оставались какие-то глупые иллюзии, надежды на то, что, возможно, ему тоже хотелось ее увидеть, то эти жестокие слова испепелили их в мгновение ока.

— Я… твой дедушка пригласил меня… — пролепетала Марта.