Мистер Энтуисл молча проглотил это замечание. Логика Модбыла ему не вполне ясна.

– После нашей свадьбы я вообще не видела Кору, – продолжалаМод. – Конечно, я не хотела говорить Тимоти, что его младшая сестра – чокнутая,но думала я именно так. Каких только нелепостей она не говорила – я просто незнала, возмущаться мне или смеяться! Думаю, дело в том, что Кора жила в своемвоображаемом мире, полном фантастических и мелодраматических идей о другихлюдях. Ну вот бедняжка за это и поплатилась. У нее не было никаких протеже?

– Протеже? Что вы имеете в виду?

– Какого-нибудь нахлебника – художника или музыканта.Кого-то, кого Кора могла впустить в тот день и кто убил ее из-за жалкихпобрякушек. Возможно, это совсем молодой парень – в наши дни они такиестранные, особенно эта нервозная артистическая молодежь. Мне кажется диким, чток ней в дом вломились средь бела дня – если уж замышляешь такое, то можнопроделать это ночью.

– Ночью в доме были бы две женщины.

– Ах да, компаньонка. Но я поверить не могу, будто кто-тоспециально поджидал, пока она уйдет, чтобы залезть в дом и напасть на Кору.Зачем? Он не мог надеяться, что в доме окажется что-нибудь ценное; к тому же иногдаобе женщины уходили, и коттедж оставался пустым. В такой момент грабить домбыло бы куда безопаснее. Мне кажется таким глупым совершать убийство без всякойнеобходимости.

– Вы считаете, что в убийстве Коры не было необходимости?

– Оно выглядит не имеющим никакого смысла.

«Должно ли убийство иметь смысл?» – подумал мистер Энтуисл.С теоретической точки зрения следовало ответить утвердительно. Но ведь известностолько абсолютно бессмысленных преступлений. Очевидно, это зависит от умственныхспособностей преступника.

Что он в действительности знал об убийцах и их мыслительномпроцессе? Очень мало. Его фирма никогда не занималась уголовными делами. Сам онтоже не изучал криминологию. Насколько он мог судить, существуют убийцы самыхразных типов. Одни отличались болезненным тщеславием, другие – жаждой власти,третьи, как Седдон, – не знающей границ алчностью, четвертые, как Смит и Роуз,– фантастической привлекательностью для женщин, пятые, как Армстронг, вообщебыли славными парнями, с которыми приятно общаться. Эдит Томпсон жила в полномнасилия нереальном мире, а медсестра Уоддингтон отправляла на тот свет пожилыхпациентов с жизнерадостной деловитостью.

Голос Мод ворвался в его размышления:

– Если бы я могла спрятать газеты от Тимоти! Но он всегдахочет их читать, а потом сам расстраивается. Надеюсь, вы понимаете, мистерЭнтуисл, что не может быть и речи о присутствии Тимоти на дознании? Еслинеобходимо, доктор Бартон выпишет нужную справку.

– На этот счет можете не беспокоиться.

– Слава богу!

Они свернули в ворота «Стэнсфилд-Грейндж» и двинулись поподъездной аллее. Когда-то это была симпатичная маленькая усадьба, но теперьона имела запущенный и непривлекательный вид.

– Во время войны нам пришлось все забросить, – со вздохомсказала Мод. – Обоих садовников призвали в армию. А теперь у нас работаеттолько один старик, да и тот никуда не годится. Жалованье прислуге невероятновыросло. Должна признаться, я очень рада, что теперь мы сможем тратить немногоденег на усадьбу. Мы с мужем так ее любим. Я очень боялась, что нам придется еепродать… Конечно, я не говорила об этом с Тимоти. Это бы его ужасно расстроило.

Они затормозили у портика красивого старого дома вгеоргианском стиле, который отчаянно нуждался в покраске.

– У нас нет слуг, – с горечью продолжала Мод, входя внутрь.– Только пара приходящих женщин. Еще недавно у нас была постоянная служанка –слегка горбатая, с аденоидами и не блещущая умом, зато она так хорошо готовила,правда, совсем простую пищу. Но месяц назад она уволилась и поступила в большойдом (там и работы больше) к старухе, у которой шесть пекинесов, – а все потому,что ей, видите ли, «нравятся маленькие собачки». Наверняка эти знаменитыесобачки все портят и везде гадят! Должно быть, у девушки не все дома. Врезультате, когда мне приходится выходить во второй половине дня, Тимотиостается один, а если что случится, кто ему поможет? Хотя я ставлю телефонрядом с его креслом, и если он почувствует себя плохо, то сможет сразупозвонить доктору Бартону.

Мод направилась в гостиную, где столик возле камина былнакрыт к чаю. Усадив мистера Энтуисла, она вышла и вскоре вернулась счайниками, домашним пирогом и свежими булочками.

– А Тимоти? – спросил адвокат.

Мод быстро объяснила, что она подала Тимоти чай передотъездом на станцию.

– А сейчас, – добавила Мод, – он немного по-дремлет и потомповидается с вами. Только не позволяйте ему слишком возбуждаться.

Мистер Энтуисл заверил ее, что будет соблюдать осторожность.

Глядя на Мод при дрожащем свете огня в камине, он испытывалчувство сострадания. Эта высокая, крепкая и вполне практичная женщина былауязвима и беспомощна лишь в одном отношении. Адвокату казалось, что ее любовь кмужу была материнской любовью. Мод Эбернети не имела детей, а между тем онабыла рождена для материнства. В итоге ребенка заменил ей муж-инвалид,нуждавшийся в заботе и уходе. Возможно, обладая более сильным характером, чемее супруг, она делала из него более беспомощного, чем тот был на самом деле.

«Бедная миссис Тим», – подумал мистер Энтуисл.

– Хорошо, что вы приехали, Энтуисл.

Тимоти приподнялся в кресле, протянув руку. Это был крупныймужчина, весьма похожий на своего брата. Но те черты, которые у Ричардасвидетельствовали о силе, у Тимоти, напротив, говорили о слабости. Рот былнерешительным, подбородок – покатым, глаза – не так глубоко посаженными.Морщины на лбу появились вследствие привычки раздраженно хмуриться.

Статус инвалида подчеркивали плед, прикрывавший колени, ибатарея коробочек и пузырьков с лекарствами на столике справа.

– Я не должен напрягаться, – предупредил Тимоти. – Мнезапретил доктор. Он все время твердит, чтобы я не волновался. Посмотрел бы я нанего, если бы в его семье произошло убийство! Для одного человека это слишкоммного – сначала смерть Ричарда, потом рассказы о его похоронах и завещании – икаком завещании! – наконец, несчастную Кору убивают топором! Можете себепредставить – топором! После войны вся страна кишит гангстерами и громилами,которые убивают беззащитных женщин, и никто не в состоянии с этим справиться.Куда катится эта страна, хотел бы я знать?

Мистер Энтуисл не впервые слышал этот вопрос. В течениепоследних двадцати лет клиенты рано или поздно задавали его, и у него имелсянаготове ответ, состоящий из уклончивых, успокаивающих фраз.