– Никто не спорит. Может, он и допустил ошибку, но войны не ведутся и никогда не велись по рецептам от юристов и докторов. Копнуть тех же америкосов, такие вещи вылезут, что челюсть отвиснет. Просто они сейчас научились от нас военной цензуре.

– Честно говоря, я уже не знаю, что для него лучше – отсидеть лет пять-семь или выйти на свободу прямо из зала суда? Как адвокат, я, конечно, обязан добиваться оправдательного приговора…

В городок отправились летчик Семен и Жора Бубнов. Казалось бы, имело смысл отправить вместе с Барсиком ближайшего его друга и сослуживца майора Воскобойникова. Но в отряде изгоев давно уже поняли, что коалиции, вещь вредная.

От устойчивых пар и троек добра ждать не приходится. Есть, конечно, люди более расположенные друг к другу и наоборот – с этим ничего не поделаешь. Но в работе пары должны тасоваться. Как на дежурстве, так и на самых разных заданиях – от рыбалки до теперешней миссии квартирьеров.

Оба переоделись в цивильную одежду, хранимую каждым в отдельном пакете на случай таких вот «выходов в свет», взяли в достаточном количестве спонсорские деньги и пропали в утреннем тумане.

Спонсор-Кормилец несколько раз предлагал снабдить отряд парой сотовых телефонов или малогабаритными рациями. К примеру, сейчас Барсков с Бубновым могли бы выйти на связь в случае задержки или каких-то других непредвиденных обстоятельств. Если б проблем не возникло, назвали бы адрес снятого жилья и не пришлось бы возвращаться назад.

Но все единогласно отказались от излишней роскоши. Самойленко отлично помнил, как перехватывались в лесу переговоры боевиков. Да и другие тоже считали, что средства связи, даже самые надежные – это шанс попасться. Плюсы не перевешивают минусов.

Двое ушли не прощаясь. Никто не мог гарантировать, что они вернутся. Здесь не было человека, которому ни разу в голову не приходила мысль пуститься в одиночное плавание. Или другая идея – найти женщину в любом из городов на их петляющем пути. Женщину, которая ничего не знает о твоем прошлом. Женщину, которая удовлетворится сегодняшним днем.

Точное исполнение миссии вовсе не было гарантировано. Кроме прочего квартирьеров могли подстерегать случайные неприятности с милицией, с местной братвой и в конце концов главная неприятность – охотники за отрядом изгоев. Возьмут живьем, пытками развяжут язык, заставят рассказать, где остальные.

Особой тревоги среди оставшихся, однако, не наблюдалось. Не потому, что все с течением времени стали такими уж хладнокровными фаталистами. Просто каждый более или менее научился сосуществовать с постоянным напрягом внутри.

Это сосуществование нельзя было назвать приятным, иногда оно приводило к нервным срывам. Но в основном внешне все были спокойны.

…Долгое время Семен с Жорой двигались параллельно железнодорожной насыпи. Идти налегке было приятно, тяжелые рюкзаки остались на месте. Правда, все равно придется возвращаться и тащить их до города. Если только все пройдет как надо…

По дороге негромко переговаривались. О незнакомце в добела истертых джинсах, об утреннем бое. Трудно было оценить происшедшее. С одной стороны, вдвоем или втроем обороняться было бы сложней, пути отхода им с легкостью могли бы перерезать. С другой стороны, двоих могли бы просто-напросто не заметить. Вот и суди: хорошо быть всем вместе или плохо.

Возле изгиба «железки» притаились в кустах.

Несколько составов проскочили участок, почти не снижая скорости, – поезда вели опытные машинисты. Сбросил обороты пассажирский, но он катился не в том направлении. Да и плохо пригоден был для посадки на ходу.

Наконец, получилось. Товарняк сбросил скорость чуть ли не до тридцати. Будто приглашает: не стесняйтесь, мужики. Важно не только запрыгнуть, но еще и не запачкаться. И пристроиться надо незаметно, чтобы не маячить на платформе.

Выше метра над поверхностью земли туман уже рассеялся. Но сама земля по-прежнему плотно укутана – если б не стук колес, можно было бы подумать, что плавание продолжается, только теперь по молочной реке.

Поезд разогнался, но вскоре снова сбросил скорость на подходе к станции. Соскочили с платформы – и опять, как при посадке, косолапому Бубну пришлось гораздо тяжелей, он едва не потерял равновесие.

Утренние часы не особо приятны для хождений по городу. Чужих глаз действительно меньше, но меньше и прохожих – тех, за кого чужие глаза имеют обыкновение цепляться.

– На рынок махнем? Или есть другие предложения?

В выборе места жительства существовало две стратегии. Либо самое бойкое, либо самое тихое.

Бубнов с Барсковым оба придерживались стратегии номер один. А где другое такое людное место в современном российском городе, как рынок?

Спрашивать дорогу не пришлось. Сели в автобус единственного в городе маршрута. Он, конечно же, сделал остановку возле ограды, за которой просматривались ряды контейнеров и торговые места под навесами. Торговля еще не началась, несколько человек в оранжевых куртках дорожных рабочих вяло шуршали метлами по асфальту.

Здесь было несколько зданий, одно– и двухэтажных, вытянутых в длину. Возле одного из них разгружалась бортовая машина с картонными коробками.

– С кем поговорить насчет помещения? – поинтересовался у грузчика Бубен.

– Смотря что вам хранить. Здесь продуктовые склады, промтовары там, дальше. Спросите Костю, он должен уже быть. Да вы сами увидите, рыжий такой.

– Крыс хватает? – поинтересовался Бубнов, хорошо знакомый со складским делом.

– Сейчас меньше. Потравили каким-то импортным порошком.

Двухэтажное здание, оштукатуренное в розовый цвет. Решетки на окнах, металлические двери. Вот и рыжий парень стоит возле «фольксвагена» – поднял капот.

– Хотим тут что-то типа офиса открыть, – вежливо обратился Семен. – Как бы решить вопрос?

– На хрена вам здесь офис? В городе места мало?

– Удобнее, все под рукой. Офис и склад, все в одном флаконе.

– Обращайтесь в администрацию рынка, – равнодушно ответил парень, извлекая щуп с целью проверить уровень масла.

– Зачем бумажная волокита? Решим вопрос по-людски.

– Площадь какая? – строго, но уже заинтересованно осведомился рыжий.

– Квадратов шестьдесят. Желательно второй этаж.

– Это стоит денег. Пошли покажу.

Парень показал две смежные комнаты примерно одинакового размера, соединенные пробитым в перегородке проемом. Одна комната стояла пустая, с обрывками гофры на полу, другую заполняли штабеля коробок. Барсков прочел мимоходом единственное слово, записанное латинским шрифтом среди иероглифов: «Taiwan».

– Это уберут, – широким жестом показал рыжий. – Какая у вас фирма, что продаете?