– Ну и куда мы? – дернула она губой, столкнувшись в дверях с дочерью.

– Ма, мне некогда, – отмахнулась та, не особенно разбираясь в настроении матери. – Мне нужны деньги на бассейн. А у нас их нет, придется заявиться к отцу. Пусть выделит.

– У него тоже нет… – вздохнула Лена. – Ему жена не дает.

Маринка на секундочку задумалась, а потом выдала:

– Не дает жена… значит, он подкаблучник. Так это ж чудесно!!! Подкаблучники – люди безвольные! Это значит, что он не в силах кому-то отказать! То есть ему кажется, что – жене, а мне думается, что и мне не откажет. Мама!!! Жди меня с деньгами!

Лена только качнула головой – пусть попробует выбить из отца копейку, ей самой это никогда не удавалось.

Вечером Лена потрошила горбушу, потому что Маринка отчего-то решила отказаться от мяса и перейти исключительно на рыбную продукцию. И в это время в дверь позвонили. Маринка до сих пор еще не вернулась – продолжала обрабатывать отца, поэтому Лене пришлось сначала вымыть руки, потом найти кухонное полотенце – непонятно, что с ним делала Маринка, но оно обнаружилось в хлебнице! И только потом кинуться к двери.

– Из зимней спячки ты выходила, что ли… – пробурчала расстроенная Анфиса. – У тебя кофе есть? Со сливками?

Лена кивнула. Когда у Анфисы плохое настроение, подругу надо сначала напоить, накормить, а потом про нее забыть, и тогда она сама начнет вываливать на тебя все новости. Если же ты будешь выспрашивать – что случилось, Анфискиной депрессии не будет конца и краю.

Лена не ошиблась и сейчас. Анфиса напилась кофе, затолкала в себя четыре бублика и после этого разразилась возмущением:

– Нет, тебе, похоже, вовсе нет дела до того, что подруга торчит на краю пропасти! – накинулась она на ошарашенную Лену. – И чего ты на меня глазами хлопаешь? Я ж тебе русским языком говорю – я познакомилась с молодым человеком, но… совершенно никак не могу узнать – есть ли у него в роду психические заболевания! Ты знаешь, мне кажется, что немножко были. Потому что я вот с ним так разговариваю – вроде не были. А как только он начинает шутить, так сразу и видно – точно! Были! Причем серьезные умственные нарушения! А вот как у него напрямую спросить – не знаю! И не спросить нельзя – родишь от него какого-нибудь параноика, правда ведь? Разве потом Мишаня поверит, что это его кровиночка?

– Мишаня поверит… он у тебя всему верит, ты, главное, негра в отцы не бери, слишком уж… экзотично. Прям-таки вызывающе.

Анфиска на минутку задержала на подружке взгляд, похлопала накрашенными ресницами и вдруг спросила:

– А что это у тебя за расовая дискриминация? Чем это тебе не нравятся мощные, шоколадные афроамериканцы? Между прочим, ты угадала – мой последний знакомец именно он! Мухамба Неру его звать! А что тебе не понравилось?

– Да мне, собственно, все нравится, я вообще за дружбу народов, – отмахнулась Лена. – Только вот боюсь, тогда Мишаня может засомневаться, что дитеночек от него.

– Я ему засомневаюсь! – вскинулась Анфиска. – Сам не может, так пусть спаси… Я ему скажу… О! Я ему расскажу удивительную историю! Ну вроде… что его бабушка была из племени зулусов! И ее соплеменники выкрали Мишкиного дедушку с парохода… еще ребенком и решили… да! И решили съесть! Но ба-а-а-абушка… Она тогда тоже была совсем девочка… ей было три годика… Она его спрятала и… и долго хранила в сундуке… А потом… потом, когда приплыл следующий прогулочный катер, они… ну с дедушкой, они сбежали! И бабушка удрала от своих кровожадных родственников, потому что… потому что была на седьмом месяце беременности, вот!

– Это сколько ж она дедушку-то в сундуке… – вытаращилась Лена, но потом только махнула рукой. – Да делай ты что хочешь…

Анфиска обиделась, и принялась хныкать:

– Ага! Я и хотела сделать, а ты… ты меня смутила, и я теперь сомневаюсь! И не могу теперь от Мухамбы родить… Мишаня же может своей бабушке позвонить, прикинь – она у него еще живая! Ей девяносто четыре года!

– Ну, значит, не рожай, – пожала плечами Лена. – Поищи еще кого-нибудь…

Анфиса покосилась на подругу и громко швыркнула носом:

– Так я до пенсии искать буду. Ой, прямо не знаю, что делать… А ты чего такая смурная? Опять из-за платья, да? Да не парься ты! Я тебе денег займу, пойдешь купишь своей заказчице платье в магазине, она тебе его и оплатит.

– Да… – горько вздохнула Лена, и перед глазами вновь возник лукавый взгляд Наумова Арсения. – Я не из-за платья… Понимаешь, у нас такая зава грымза! Ну вообще продохнуть не дает!

– Это Калерия ваша? – проявила завидную осведомленность Анфиска. – Она тебе давно кровь портит. Ты еще из-за Маринки с ней столько воевала…

– Ну… это из-за Маринки, а сейчас… К нам новенький мужик… педагог пришел, так она его за собой как собачку таскает! Прямо смотреть противно!

– А ты чего? Влюбилась в этого педагога, что ли? – расплылась в улыбке Анфиска.

– Да ты что-о-о-о-о?! Сдурела, что ли?! – накинулась на нее Лена.

Она даже на миг не могла представить, что вот так возьмет и влюбится в этого… Наумова! Нет, ну он, конечно, ничего… не страшный и… и вон Альбине Игоревне понравился. И… и про Маринку говорит нормально. Но ведь это еще не повод, чтобы!!! Да не повод, и все!

– Ты вообще! Ты его хоть видела, чтобы меня вот так?! – отчего-то все больше распалялась Лена.

– А чего – страшный, да? – испугалась Анфиса.

– Сама ты страшная! И ничего он не страшный… он… нормальный он. Только… Только вот у этой Калерии, у нее всегда так – как начнет к мужикам липнуть, так прямо стыдно за нее делается! И не только за нее, за всех женщин стыдно, оптом! – справедливо гневалась Елена. – То у ней физик появился!.. нет, он не у нее появился, он просто в школу устроился, так ведь она на него ка-а-ак глаз положила и все! И никому не подойди – сразу часы снимает! То теперь этот… Наумов!

Анфиска вдруг вытаращила глаза и даже задохнулась от восторга:

– Ленка-а-а-а! Я такое придумала! Я к вам приду и сама накажу эту вашу Карелию! Мне же по фигу ее часы! Я просто… ну как будто я родительница там чья-нибудь, а сама… Тем более ты столько раз показывала мне ее на фотографии, что я ее так знаю, так знаю… да она мне почти как свекровь!!! Кем у вас там Наумов? Трудовик?

– Ну… почему трудовик? Он… информатик. Он вообще-то умный такой, – вспомнила Лена. – Эта грымза его сначала хотела физруком, но… Он оч-чень способным оказался, его сразу в информатики перевели, без испытательного срока.

– Вот и классно! Значит, я к вам… а чего – сегодня уже уроки кончились?

Лене отчего-то стало не по себе. Она чудесно знала, как Анфиска может «наказать Калерию». Еще неизвестно, кто окажется пострадавшим.

– Анфиса, я вот чего думаю…

– Все нормально будет, не ломай голову, – отмахнулась подруга. – Значит, сегодня уроков уже нет. Та-а-ак… Маринка-а-а-а!!!