Астинвудский лес, ущелье Гласьер-Харт, провинция Уэстмарч, республика Сиддармарк

Канир Кейтсуирт впился взглядом в карту, висевшую на стене его офиса на речной барже. На этой карте было достаточно красных булавок, чтобы она выглядела так, как будто она кровоточила, и каждая из них указывала место, где армия Гласьер-Харт теряла людей из-за одной еретической засады за другой.

Его челюсть сжалась при этой мысли, потому что правда заключалась в том, что истекала кровью армия Гласьер-Харт, а не проклятая карта Шан-вей. Каждая из этих булавок изображала полдюжины пехотинцев, попавших в засаду здесь, две дюжины там, два десятка кавалерии, уничтоженных шквалом огня стрелков, невидимых до того момента, пока они не нажали на спусковые крючки, когда кавалеристы галопом неслись по большой дороге в еще одном месте, далеко позади его передовых пикетов.

И все впустую. Эта мысль пронзила его мозг. Мы знаем о развертывании этого ублюдка Истшера не больше, чем знали, когда начинали. И ни за что в самом темном аду Шан-вей я не смогу развернуть артиллерию, чтобы перекрыть реку позади него.

Его зубы заныли от напряжения челюстных мышц, когда он вспомнил тот единственный патруль, который он провел к берегу реки позади позиции еретиков. Оглядываясь назад, было очевидно, что еретики знали все о «неохраняемом овраге», который обнаружил один из его достаточно долго проживших патрулей. Он напомнил себе, что не следует приписывать своим врагам всеведение, но патруль, обнаруживший овраг, забрался гораздо глубже, чем кто-либо другой, а затем вышел назад без единого выстрела. Возможно, еретики намеренно выпустили их… но они определенно ждали, когда он провел полк через тот же овраг, чтобы обеспечить укрытие для своих орудий. Именно тогда он точно узнал, что у Истшера действительно есть невидимые пушки, о которых сообщил Уиршим из ущелья Силман. Еретики пришвартовали три баржи напротив того места, где овраг пересекал Дейвин, и эти три баржи были набиты полевыми орудиями и чем бы то ни было, что они использовали для запуска снарядов по этим крутым, изогнутым траекториям, чтобы взорваться над головой и осыпать своих жертв шрапнельными шариками. Из четырехсот семидесяти человек, которых он отправил в овраг, всего восемьдесят шесть вернулись в ряды армии Гласьер-Харт, четверть из них были ранены, и на каждом шагу их преследовали и настигали эти проклятые исчезающие стрелки.

А потом была разведка, которую он послал по главной дороге в сторону Хейдирберга только для того, чтобы она врезалась прямо в свою собственную дьявольскую засаду в двадцати милях к югу от города. У него все еще не было официального названия взрывных устройств, которые использовали еретики. Он позаботился о том, чтобы официально не узнать, что его люди окрестили их «Кау-юнгами» в честь самого печально известного взрыва в истории Вселенной, поскольку инквизиторы его армии сочли это название столь же оскорбительным, сколь и богохульным, но оно также было более подходящим, чем им (или ему) нравилось признавать. Это было так, как если бы еретики могли класть осколочные снаряды куда угодно и заставлять их взрываться по команде, но вся шрапнель летела в одном направлении. Горстка его разведчиков выжила и принесла полдюжины изогнутых железных пластин, которые, казалось, были частью чего бы то ни было, но это не приблизило его к пониманию того, как все это работает. И, к сожалению, что бы это ни было, они были не единственным демонским устройством, создавать которые научили еретиков Шан-вей или Кау-юнг.

Колонна, которую он послал в Хейдирберг, остановилась, что вполне понятно, когда она наткнулась на окопы прямо через дорогу, ощетинившиеся еще большим количеством еретической артиллерии. Она развернулась по обе стороны от дорожного полотна, посылая пехоту вперед через густые деревья, используя лес для прикрытия от вражеских орудий. Именно тогда они обнаружили, что в дополнение к взрывоопасным убийцам людей, с которыми они уже сталкивались, у еретиков было еще больше таких, которые могли быть зарыты в ту самую землю, по которой ходили люди. Они также не стеснялись заполнять леса за порожденными Шан-вей тварями большим количеством своих проклятых стрелков. В этом конкретном несчастном случае он потерял более трехсот человек, и когда его командир дивизии на месте затем бросил колонну прямо по дороге, пытаясь захватить окопы на острие штыка, общее количество потерь утроилось.

Мне нужна информация, — почти в отчаянии подумал епископ воинствующий. — Я должен знать, с чем мы столкнулись, прежде чем бросаться вперед вслепую. Но каждый раз, когда я пытаюсь получить информацию, все, что мне удается, — это потерять еще больше людей.

Он заставил свою челюсть расслабиться, глубоко вдохнул и повернулся спиной к карте. Вместо этого он выглянул в иллюминатор, сцепив руки за спиной и наблюдая, как заходящее солнце превращает воды Дейвина в ослепительное золотое шоссе. Шоссе, перекрытое и заблокированное герцогом-еретиком и его проклятой армией.

Еще один прекрасный день предзимней кампании, проведенный, сидя на собственной заднице, — угрюмо подумал он. — Осталось не так уж много дней, и великий инквизитор будет не очень доволен, если мы не сможем найти способ использовать те, которые у нас еще есть.

Он подумал о своей последней встрече с Седриком Завиром, специальным интендантом армии Гласьер-Харт. Верховный священник-шулерит был на двенадцать лет моложе его самого и, технически, намного младше его в иерархии Матери-Церкви. Однако каждый церковник знал, что не все прелаты были созданы равными, и Завир также был личным представителем Жаспара Клинтана, в то время как Кейтсуирт никогда не стремился к епископскому званию, пока джихад не выдернул его из рядов храмовой стражи. У него было мало друзей и не было союзников в высших эшелонах епископата, и даже у кого-то с гораздо лучшими связями, чем у него, было бы достаточно причин опасаться гнева великого инквизитора.

Кроме того, викарий Жаспар прав, и ты это знаешь! — резко сказал он себе. Есть только одно лекарство от ереси — то же самое, которое мы дали этим ублюдкам Стантина после Эйванстина. Предайте лидеров Наказанию, и остальные будут учиться на их примере. Лэнгхорн! Даже лидеры могут покаяться, пока не стало слишком поздно! А если они этого не сделают, то любой, кто поднимет руку на собственных Божьих архангелов, заслуживает того, что он получит.

Однако он начал задаваться вопросом, видит ли генерал-капитан Мейгвейр то же самое. Из донесений Мейгвейра было ясно, что он ожидал, что Кейтсуирт останется на месте так же, как расположился Уиршим, но армия Гласьер-Харт продвинулась не так далеко вперед, как армия Силман. Уиршим находился более чем в девятистах милях от своего последнего неповрежденного шлюза на озере Ист-Уинг; у Кейтсуирта были безопасные, не подвергающиеся угрозам коммуникации на всем пути от залива Бесс через канал Чараян и реку Фейрмин. Один Лэнгхорн знал, как долго он будет пользоваться этой линией снабжения, но сейчас она принадлежала только ему, и что бы ни думал Мейгвейр, викарий Жаспар был абсолютно прав в том, что он сказал отцу Седрику в своих личных донесениях. Если бы они ослабили давление на еретиков — если бы Стонар и его союзники смогли отбросить армию Бога назад, заставив ее перейти исключительно к обороне, — моральный дух еретиков катастрофически восстановился бы после удара, нанесенного им «Мечом Шулера».