Зина не знала, как реагировать, подбежать, обнять, заплакать, залепить пощечину, закричать: почему не позвонил? Пока она стояла в нерешительности, на террасу вышла красивая девушка. Она подошла к ее Тимуру и по-хозяйски обняла его за плечи, уткнувшись носом в такую родную для Зины черную шевелюру волос на голове, словно по запаху проверяя, ее это мужчина или нет. И, видимо, убедившись в этом, нежно поцеловала его в щеку. В голове у Зины сами собой сложились строчки, очень просто и точно, так как учил дед. «Стихи, Зина, – говорил он, – лучший способ сжато сформулировать проблему и быстро ее прожить. Подбирая рифмы, ты словно бы подбираешь решение к проблеме. Сама себе говоришь о том, что она есть и тебе надо смириться с ее существованием. И вот когда принятие происходит, легче найти решение. Вернее, не так, решение в принципе можно найти только тогда, когда человек осознает честно ситуацию, не обманывая себя нелепыми оправданиями». И вот сейчас Зина делала это уже на автомате, потому что она не имеет права раскиснуть, у нее миссия, у нее масса вопросов к женщине, очень похожей на мать. От этого понимания строчки в голове сложились быстро и очень гладко.

Миражи, наверное,

Ты рядом, но словно нет.

Подскажи мне верное,

Раскрой секрет.

Вот я вижу

И глаза, и улыбку твою.

Ненавижу,

А возможно, еще люблю.

Я дотронуться

До волос твоих черных хочу.

Я опомниться

Не могу, оттого и молчу.

Мне не хочется,

Чтобы ты сейчас исчезал.

Мне пророчество

Старый дед во сне рассказал.

Я опомнилась,

Только правда бывает больна.

Все закончилось,

Лишь тебя обняла она.

– Добрый день, – сказала Зина и улыбнулась присутствующим лучшей из своих улыбок, – меня зовут Зинаида, я блогер, похоже, мы с вами вместе будем исследовать Ольхон, кстати, мне сказали, что вы здесь уже неделю, как он вам, есть что постить?

– Даниил, – нехотя представился миллиардер. Видимо, он отвык общаться с простыми людьми и уже даже не старался скрыть этого. Эти двое туристов были ему неинтересны, и он, лишь на мгновение одарив новичков своим взглядом, тут же уткнулся в свой телефон.

Зина дежурно ему улыбнулась и посмотрела на Тимура, словно предлагая ему представиться тоже. Данное обстоятельство разрешало смотреть прямо в глаза бывшему возлюбленному, от этого взгляда она словно почувствовала тепло его тела, его рук. Она вновь вспомнила, как сильно его любила, а возможно, и любит до сих пор. Иначе почему же эта удушающая волна подкатила к горлу и мешает дышать?

Пауза затянулась, и девушка, блондинка, что еще пять минут назад дышала этим человеком, закапываясь в его черную шевелюру, насторожившись, встала и подошла к Зине почти вплотную.

– Меня зовут Ксения, а это, – она показала пальцем на Тимура, – мой жених Тим.

Она, видимо, была глупа и поэтому даже не подумала скрыть свое беспокойство, выделив голосом слово «мой».

– Очень приятно, Тим, – ответила Зина, по-прежнему пристально глядя в глаза молодому человеку, но, сделав усилие, с трудом все же перевела взгляд на Ксюшу. Девушка была одной из миллиона лишенных индивидуальности. Такая, каких множество в сети и дорогих ресторанах Москвы. Блондинка и стандартные опознавательные знаки – наращенные ресницы, накачанные губы и макияж как под копирку.

«Бедная девочка, – вдруг подумалось Зине, – если ты будешь кидаться на всех конкуренток так отчаянно, то очень быстро устанешь. Тимур тот красавчик, тот папенькин сынок, который всегда будет нравиться девушкам».

– Тихомир Федорович, – наполнил о себе мужчина, решив прервать странную для него паузу. Даже Даниил Бровик почувствовал какой-то подтекст в данной неловкой ситуации, отвлекся от телефона и уже внимательно рассматривал приехавших новичков.

Тихомир что-то болтал про ветер и погоду, подошел по очереди сначала к Даниилу Бровику и протянул ему руку для приветствия. Тот нехотя, но всё же ответил на его рукопожатие. Затем направился к Тимуру, и Зина заметила, что, даже приветственно пожимая руку ее компаньону, тот по-прежнему не отводил от нее взгляд, и бабская глупая надежда вновь заставила душу тихо страдать и надеяться на чудо.

– Тима, что-то случилось? – В столовую, где их обычно маленький бурят по имени Алтан кормил шикарными обедами, вошла Ксюша и, выпучив свои и без того огромные глаза, уставилась на молодого человека.

– Меня зовут Тимур, – вместо ответа сказал он, поставив на стол пустой стакан, залпом выпив воду, словно хотел протрезветь. Когда он увидел Зину, то не смог сдержать эмоции. Нет, он сотни раз представлял эту их встречу, но, видимо, такие вещи всегда происходят неожиданно. – Еще раз услышу, пойдешь собирать чемодан, – грубо сказал он девушке.

– Если честно, я уже давно хочу его собрать, – сказала тихо Ксюша и надула свои накачанные силиконом губки, получилось комично, в точности как показывают в скетчах о молодых и глупых. В другой момент он бы обязательно посмеялся над этим, но не сейчас, его немыслимо колотило, и он никак не мог успокоиться. Сколько бы он ни представлял, но оказался не готов к этой встрече. Ведь он, умный молодой бизнесмен, в которого наконец поверил собственный отец, все рассчитал, так, как должен делать самодостаточный мужчина. Зина умная, чересчур умная, гордая, и этого, скорее всего, в ней тоже чересчур. В этой девушке было всего чересчур, с ней было сложно, а ему хотелось, чтоб стало легко. В бизнесе сложно, с отцом сложно, хоть где-то должно быть легко, рассудил Тимур. Поэтому, когда год назад он предложил ей подумать, на самом деле он уже все решил, Тимур уже тогда знал наверняка, что это конец их отношениям. Он удалил ее номер из своего телефона, чтоб не передумать, а в своем заблокировал ее, чтоб и она не смогла ему позвонить. Тимур предупредил брата на тот случай, если Зина начнет его искать через него. Он даже секретарю в приемной запретил с ней соединять и постоянно говорить, если понадобится, что он занят. Тимуру казалось, что он все рассчитал, но она так и не позвонила. Она не бросилась его искать, не прилетела, не стояла у дома в ожидании, когда он выйдет. Понимание этого оставляло в душе горечь, и Тимур не мог понять, чего в этом больше, уязвленного самолюбия или, может быть, любви. Через полгода он перестал ждать и вздрагивать от звонков в дверь, тогда-то и понял, что все правильно, он молодец. Все так и должно быть.

Отчего тогда сейчас так колотится сердце, отчего так дрожат руки? Почему эта рыжая девчонка с зелеными глазами так действует на него?

Однажды Зина научила его справляться со стрессом, выливая мысли на бумагу. Не слушая Ксюшу, которая что-то не останавливаясь щебетала, он сел и стал записывать в заметки телефона все, что сейчас чувствует, чтоб потом перечитать и осознать происходящее. На удивление буквы складывались не просто в предложения, а в стихотворные строчки, и даже на заднем фоне промелькивала музыка, словно рождалась песня. Когда последнее слово было записано, что-то все же зацепило его в Ксюшиных словах.