– Спасибо за фонарик.

– Не за что, – ответила Уиллоу, провожая его взглядом до калитки. – Эндрю?

Он обернулся.

– Пожалуй, к нашему огромному списку не мешало бы добавить фонари в этой части деревни.

Он с улыбкой кивнул и исчез в темноте.

* * *

Приняв душ и позавтракав в садике, Уиллоу отправилась смотреть свой магазин. На развилке дороги, возле паба, она увидела довольно-таки большое скопление местных жителей. В центре внимания была Дороти, которая вещала:

– Сегодня, когда проснулась, я нашла его прямо на пороге. Без записки. И вот что я вам скажу: никогда в жизни я не ела такого вкусного ревеневого пирога – сочного, свежего и ароматного.

– А сама-то как думаешь? Кто мог его оставить? – спросила Джулия, тряхнув розовой шевелюрой, похожей на сахарную вату.

– Даже и не знаю, – улыбнулась Дороти так, будто на самом-то деле знала прекрасно.

– Может, это Коннор? – предположила Лиз, кивком указав на паб. – В готовке он соображает. Пудинги у него иногда получаются божественно.

Дороти закатила глаза.

– С чего бы Коннору подкладывать мне под дверь пирог? Я же ему в матери гожусь!

Уиллоу заколебалась: подойти и признаться, что пирог подложила она? Но Дороти так заинтригована – пускай, наверное, поломает голову еще немного.

– А при чем тут твой возраст? – спросил Роджер, на котором сегодня был сногсшибательный желтый галстук в крапинку.

– При том, что кто-то, по-моему, хотел признаться мне в любви, – сказала Дороти, сияя.

Видя такой оптимизм, Уиллоу невольно улыбнулась.

– Может, это кто-то из новичков? – спросила трезвая Джулия, категорически отвергая любовную теорию.

– Например, Эндрю, – сказала Лиз. – Я видела, как он вчера нес из замка целую гору ревеня.

– Ну конечно, Эндрю в тебя влюбился! – съехидничал Роджер.

– Эндрю в меня не влюбился, – отрезала Дороти.

Вдруг Джулию осенило.

– Глядите, вон Уиллоу! Она живет рядом с тобой, в коттедже «Восход», и запросто могла принести тебе пирог.

Все взгляды устремились на Уиллоу.

– Это не она! Я знаю, кто это! – не сдавалась Дороти.

– А ты все-таки спроси ее, – сказала Лиз.

Дороти фыркнула.

– И спрошу! Пожалуйста! Уилли, Уилли, дорогуша, это вы испекли мне пирог?

Уиллоу подошла ближе, не реагируя на то, что ее имя опять переиначили. Врать ей не нравилось, но на этот вопрос она могла ответить совершенно честно:

– Да что вы, какой из меня повар! Я бы не смогла испечь пирог, даже если бы Джейми Оливер стоял рядом и говорил мне, что делать.

– О, Джейми Оливер мне нравится, – сказала Лиз.

– А я предпочла бы Гордона Рамзи, – откликнулась Джулия, обмахиваясь ладонью, как веером.

– А я Пола Холливуда – который с искоркой в глазах, – признался Роджер.

Дороти, недовольная тем, что все отвлеклись от ее тайны, вернула разговор в прежнее русло:

– Вот видите? Это не Уилли!

– А кто, как вы думаете? – спросила Уиллоу.

– Я думаю, это Джозеф, – ответила Дороти мечтательно.

Джулия удивилась:

– Джозеф? С чего бы?

– С того, что мы вместе выросли. Потом он уехал и женился. Я вышла замуж. Но, по-моему, он всегда был ко мне неравнодушен. Сейчас мы оба вернулись, мы молоды и опять свободны. Вот он, наверное, и решил не терять времени.

– Насчет молодости – это ты хватила, – пробормотал Джозеф.

Дороти, несомненно, услышала, но виду не подала.

– Его дом прямо напротив моего, – продолжила она. – Подкинуть мне пирог ему было бы проще простого. К тому же он мне, кажется, подмигивал.

– Так это, верно, катаракта, – сказала Лиз, а Роджер фыркнул.

Но Дороти было не смутить.

– Кстати, Джозеф – внук Сэма, нашего пекаря. Так тот, надо полагать, кое-чему его научил.

– А я все-таки думаю, это Эндрю, – упорствовала Лиз. – Все знают, какой он добрый. Видимо, слышал, как ты ноешь, что у нас нет пекарни, вот и решил испечь тебе пирог.

– Я не ныла! – возмутилась Дороти.

В этот момент Эндрю с ревом въехал в деревню на своем квадроцикле. Уиллоу удивленно спросила себя, почему местные жители так спокойно терпят этот ужасный шум в своем безмятежном маленьком раю. Видимо, Эндрю их всех покорил. Будь они героями мультика, их глаза сейчас превратились бы в сердечки.

– Так давайте его спросим, – предложила Уиллоу, надеясь, что он подыграет.

Джулия помахала рукой, подзывая Эндрю. Он заглушил мотор.

– Эндрю, голубчик, как поживаете? – заворковала Лиз, смахивая с него воображаемые пылинки.

– Спасибо, Лиз, хорошо.

– Вчера вечером вы были не один? – спросила Джулия, игриво вздернув брови. – Я выгуливала Колина и Руфуса, и, когда мы шли мимо вашего дома, я слышала, как вы с какой-то девушкой разговаривали и смеялись.

Уиллоу чуть нахмурилась: ей стало немного не по себе.

– Так и было, – ответил Эндрю туманно.

Джулия продолжала копать:

– Вы с нею просто друзья, или она для вас что-то особенное?

Эндрю усмехнулся: он явно успел привыкнуть к такому вниманию.

– Думаю, и то и другое.

Такой ответ заставил Уиллоу улыбнуться.

– Эндрю, – сказала она многозначительно, – вчера кто-то оставил у Дороти под дверью пирог. Вы что-нибудь об этом знаете?

Долю секунды поколебавшись, он покачал головой:

– К сожалению, нет. Как Джулия верно подметила, я допоздна развлекал свою гостью.

Все хором присвистнули.

– Веселая, значит, выдалась ночка? – засмеялся Роджер, похлопывая Эндрю по спине.

– Ночка выдалась хорошая, но у меня не было времени бродить по деревне, разбрасывая пироги.

– Я же вам говорила! Это не он! – обрадовалась Дороти.

– Дороти думает на Джозефа, – пояснила Уиллоу.

Эндрю улыбнулся.

– Вот как?

– Это он тонко намекает мне на то, что у него ко мне чувства, – прибавила Дороти тоном человека, который знает, о чем говорит.

– Тогда, может, и вам тонко намекнуть ему на то, что у вас чувства к нему? – предложил Эндрю.

Дороти вдруг покраснела.

– Ой, нет, я не могу.

– А вы оставьте ему подарок, как он вам, – посоветовала Уиллоу, довольная тем, что разговор внезапно принял такой оборот.