– Это еще не значит, что он убийца.

Мелисса снова закрыла глаза, как будто искала в себе внутренние силы.

– Ради Бога, Уилл, скажи, что он делал там ночью?

Наши глаза встретились. Я молчал. Мое сердце внезапно пронизал холод.

– Забудь об убийстве. Зачем ему понадобилось спать с Джули Миллер?

Ее слова наполнили мою грудь ледяным холодом. Я едва мог дышать. Наконец каким-то чужим металлическим голосом я выдавил:

– Мы с ней уже год как расстались.

– Ты хочешь сказать, что забыл ее?

– Я… Она была свободна. И он тоже. У меня не было причин…

– Он предал тебя, Уилл. Посмотри, наконец, правде в глаза. Как минимум, он спал с женщиной, которую ты любил. Разве брат может так поступить?

– Мы расстались, – повторил я, пытаясь вновь обрести почву под ногами. – У меня больше не было прав на нее.

– Ты любил ее.

– Это тут ни при чем.

Мелисса смотрела мне прямо в глаза.

– Ну и кто теперь бежит?

Я сделал шаг назад и неловко сел – почти упал – на бетонные ступеньки, пряча лицо в ладонях. Некоторое время я сидел, буквально собирая себя по кускам.

– Все-таки он наш брат, – сказал я наконец.

– И что ты хочешь? Найти его? Отдать в руки полиции? Помочь ему скрываться? Что, скажи!

Я молчал.

Мелисса перешагнула через меня и открыла дверь.

– Уилл!

Я поднял глаза.

– Меня это больше не касается, извини!

Я вспомнил, как она, еще подростком, лежала на кровати в своей комнате, распространяя запах жевательной резинки, и фантазировала, размахивая руками, а мы с Кеном сидели на полу и слушали раскрыв рты. Если Мел лежала на животе и болтала ногами в воздухе, то обычно говорила о мальчиках, вечеринках и прочей ерунде, но если ложилась на спину и смотрела в потолок – ну, тогда начинались мечты! Эти мечты… я долго потом думал о них. И ни одна не сбылась.

– Я люблю тебя, – сказал я.

И, как будто прочитав мои мысли, Мелисса заплакала.

* * *

Первая любовь никогда не забывается. Мою первую любовь убили.

Мы с Джули Миллер познакомились, когда их семья переехала на Коддингтон-Террас. В это время я учился в девятом классе. Встречаться мы начали через два года и стали совершенно неразлучны. Наш разрыв был удивителен лишь своей абсолютной предсказуемостью. Мы поступили в разные колледжи. Конечно, любовные клятвы вполне могли бы устоять и перед временем, и перед расстоянием. Однако не устояли. Хотя и выдержали дольше, чем это обычно бывает. Проучившись первый год, Джули позвонила мне по телефону и сказала, что хочет сменить компанию и уже начала встречаться со старшекурсником по имени Бак.

По идее, я должен был попереживать и успокоиться. Я был еще совсем молод, да и ситуацию едва ли можно считать уникальной. Так бы оно в конце концов и получилось. Время и расстояние помогали, и я уже начинал более трезво относиться к случившемуся. Но затем Джули умерла, и это все изменило. Казалось, ее тень никогда больше не отпустит моего сердца.

Пока не появилась Шейла.

* * *

Отцу я фотографию решил не показывать.

Я вернулся в свою квартиру в десять часов вечера. Все так же пусто, затхло, непривычно. Никаких записок. Если жизнь без Шейлы будет такой, то мне и жить не хочется.

Клочок бумаги с телефоном ее родителей лежал на столе. Какая у нас с Айдахо разница во времени? Час, два? Я не помнил точно. Так или иначе, там должно быть восемь или девять часов вечера. Еще не слишком поздно для звонка.

Я упал в кресло и стал смотреть на телефонный аппарат. Как будто он мог подсказать мне, что делать. Телефон молчал. Я взял в руки клочок бумаги с номером. Когда я посоветовал Шейле позвонить родителям, она так страшно побледнела… Это было вчера. Еще вчера. Как же быть? Тут же мелькнула мысль: посоветоваться с матерью – она наверняка знает правильный ответ. И новая волна горя накрыла меня с головой…

В конце концов я решил, что должен действовать. Сделать хоть что-нибудь. Если больше ничего не приходит в голову, то надо звонить родителям Шейлы.

После третьего гудка трубку взяла женщина:

– Алло?

Я откашлялся.

– Э-э… миссис Роджерс?

Пауза.

– Да?

– Меня зовут Уилл Клайн.

Я немного подождал, чтобы проверить, значит ли мое имя что-нибудь для нее. Но если и значило, она этого никак не показала.

– Я друг вашей дочери.

– Какой дочери?

– Шейлы.

– Ясно, – сказала женщина. – Насколько я знаю, она в Нью-Йорке.

– Да.

– Вы оттуда звоните?

– Да.

– Что вам угодно, мистер Клайн?

Хороший вопрос. Только я и сам не знал, что на него ответить. Поэтому начал с самого очевидного:

– Вы не знаете, где она?

– Нет.

– Вы видели ее, разговаривали с ней?

– Я не видела Шейлу и не разговаривала с ней уже много лет, – устало сказала женщина.

Я открыл рот, потом закрыл его, не зная, как продолжить разговор.

– Вы знаете, что ее разыскивают?

– Да, нам звонили из полиции.

Я переложил трубку в другую руку.

– Вы сказали им что-нибудь полезное?

– Полезное?

– Вы знаете, куда она могла уехать? Может, кто-то из друзей или родственников смог бы помочь?

– Мистер Клайн…

– Да?

– Шейла давно не имеет к нам никакого отношения.

– Почему?

Я выпалил это, не думая, и был готов к тому, что меня пошлют по вполне определенному адресу. Но мать Шейлы молчала. Я попытался дождаться ответа, однако долго выдержать не смог.

– Просто она… – от волнения я начал заикаться, – она такая замечательная…

– Вы ведь не просто ее друг, мистер Клайн?

– Да.

– Полиция упоминала, что Шейла жила с мужчиной. Я полагаю, они имели в виду вас?

– Мы вместе уже больше года.

– Похоже, вы беспокоитесь о ней?

– Да.

– Значит, вы любите ее?

– Очень.

– И она никогда не рассказывала о своем прошлом?

Я не знал, что на это ответить, хотя ответ был очевиден.

– Я пытаюсь понять, почему…

– Я сама не понимаю.