Он пожал плечами.

— Решил приготовить тебе завтрак.

— Очень мило с твоей стороны, но не стоило так затрудняться…

— Это не труд, а удовольствие, — сказал Клинт серьезно. — Ничего особенного, просто омлет.

Но Таре все сейчас казалось особенным. С тех пор как она стала жить отдельно от матери, никто никогда не готовил ей завтрак. А тем более мужчина, который смотрел на нее так, будто мечтал вместо омлета полакомиться ею самой.

От этого взгляда все ее тело ныло и таяло.

Она смотрела, как Клинт раскладывает на тарелки омлет с сыром и румяный бекон.

— Апельсиновый сок? — спросил он.

— Было бы чудесно.

У Тары возникло необычное ощущение. С одной стороны, ей все это ужасно нравилось, с другой — она чувствовала себя странно уязвимой.

Может, сказать ему об этом? Сказать, что он уничтожает все, что я годами в себе выращивала, превращая меня в неразумное, неподконтрольное, дикое и сладострастное существо?..

— Садись. — Клинт поставил на стол тарелки и стаканы с апельсиновым соком. — Приятного аппетита.

— Давай разбудим Джейн, может, она тоже захочет позавтракать?

Джейн была бы сейчас очень кстати, пока Тара совсем не потеряла голову.

— Она уехала.

— Что?! — Тара поперхнулась соком.

— Не волнуйся. Она хотела проведать Отэм, и мой помощник повез ее к Сорренсонам. Я хотел поехать тоже, но Дэвид сегодня дома. Он за ней присмотрит. А мне лучше быть здесь. Вдруг с утренней почтой придет еще одна анонимка.

Сердце Тары замерло.

— Да. Конечно.

— Так что мы вдвоем… — Клинт сделал секундную паузу, — должны все это съесть.

— Точно.

Мы вдвоем. Снова. Но только ради расследования.

— Садись, — продолжал Клинт. — У тебя измученный вид.

В том числе и из-за тебя, подумала Тара.

Она села за стол.

— Я и понятия не имела, что ты умеешь готовить.

— Яичница с беконом — это не шедевр кулинарии.

— Для мужчины — шедевр.

Клинт возмущенно воззрился на нее, не донеся вилку до рта.

— Что такое? — спросила она невинно.

— Считаешь, я ни на что не годен?

Тара рассмеялась.

— Ой, не хотела тебя обидеть! Извини!

— Извиняю, — благородно согласился он.

— Просто ты не похож на мужчину, который любит стоять у плиты.

— Я и не люблю. Только по особым случаям.

Тара понимала — лучше прекратить этот разговор, но язык сам собой выговорил:

— А это особый случай?

— Конечно. Голодная, утомленная и очень красивая женщина, которая всю ночь заботилась о несчастных больных. — Клинт подцепил вилкой ломтик бекона и поднес к ее рту. — Должен же кто-то и о ней позаботиться.

Тара, как ребенок, послушно открыла рот.

Взгляд Клинта был таким томным и гипнотическим, что Таре захотелось немедленно сбросить со стола всю посуду и отдаться ему прямо тут. Все это походило на романтический фильм: Клинт Эндовер, ее первая любовь, сидит босой на ее кухне, кормит ее с ложечки и говорит, что она красавица.

Ну как тут не смахнуть посуду со стола?

— О чем задумалась?

— Ни о чем.

— Тогда ешь. Тебе это необходимо.

Тара послушно взялась за вилку. Омлет оказался восхитительным: легкий, воздушный. И бекон тоже очень вкусный. Хотя с вилки Клинта он казался гораздо вкуснее.

— Спасибо. Просто замечательно.

— Наелась?

— До отвала.

— Тогда марш в ванну и в постель.

У Тары закружилась голова.

— Что?

— Я собираюсь приготовить тебе пенную ванну.

Мысли у Тары путались.

Последний раз она принимала ванну еще в детстве. Потом у нее никогда не было времени на такую роскошь.

— Я обычно моюсь под душем. Так быстрее.

— Разве не ты сама говорила прошлой ночью, что мечтаешь вздохнуть свободно, побыть самой собой, не думать ни о чем?

— Разве я так гово…

— Именно так ты и говорила. — Клинт встал из-за стола и пошел в ванную. — Хоть один из нас имеет право расслабиться? — донесся оттуда его голос.

— Да, но почему ты решил, что это должна быть я? — Услышав шум воды в ванной, Тара пришла в себя.

Клинт Эндовер набирает для меня ванну? Девушка нервно хихикнула. Но она не могла сдержать возбужденную дрожь и теплую волну, растекавшуюся внизу живота.

— Если ты готова, можешь залезать.

Тара подскочила.

— Что?

— Иди сюда, — велел Клинт. Она задрожала еще сильнее.

— А посуда? — схватилась она за спасительную соломинку.

— Посудой займусь я.

Тара поднялась и на ватных ногах пошла в ванную. Она стояла в дверном проеме и изо всех сил старалась казаться равнодушной.

Но это было нелегко.

В темноте горели свечи, которые практичная Тара хранила на кухне на случай непредвиденного отключения электричества. В воздухе витал аромат ванильного геля для душа. Пламя свечей заставляло пузырьки играть всеми цветами радуги. Рядом со всем этим великолепием стоял Клинт.

Таре немедленно захотелось сбежать.

По правде говоря, в этом доме романтике места не было. Свечи и гель использовались здесь лишь в практических целях, а сексуальные мужчины в обтягивающих футболках не готовили завтраки.

И не наполняли пенные ванны.

До этого дня.

Огоньки свечей отражались в темных глазах Клинта.

— Хватит раздумывать, Тара. Не все в этой жизни нужно анализировать.

— Но я и не пытаюсь…

— Пытаешься. Не надо. Просто ложись в ванну.

— А ты… — Она судорожно вздохнула, не зная, как закончить вопрос. — Тоже будешь?

— Нет. Это все только для тебя. Раздевайся и лезь в воду.

Тара нервно облизнулась, но не двинулась с места. Ей казалось, ее сердце грохочет на весь дом. Клинт подошел к ней и сказал:

— Могу помочь… Если хочешь.

Тара почувствовала, как между ног у нее все стало совсем горячим. Клинт хочет раздеть ее, уложить в ванну и уйти. Но она-то желает совсем другого! Она хотела бы, чтобы Клинт медленно раздевал ее, а она смотрела бы на отражение своей наготы в его глазах.