Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тогда пусть будет так. Атака развяжет нам руки и откроет путь к всестороннему наступлению, — ответил монарх, с высокомерным видом поворачиваясь лицом к тактическому столу.
— Ваше величество, мой сын служит в одном из гарнизонов, — произнес Флорас, изменяя тон, пытаясь вызвать сочувствие у своего правителя. Его голос звучал настойчиво, словно он старался донести до короля важность сказанного.
— Меня это не касается. Это же не мой сын, — ответил самодержец, глядя на него пустыми глазами, в которых не было и следа раскаяния.
— Вы спокойно относитесь к тому, что отправляете тысячи простых людей на верную гибель? — спросил Флорас, вскинув одинокую бровь в знак удивления и глубокого разочарования в собеседнике.
— Да плевать я хотел на простых людей! — Эдриар набросился на генерала, его взгляд угрожающе сошелся с глазами последнего. — Историю формирует личность, а не массы. Историю творит одиночка! Решающее влияние должен оказать я, ради блага общества. Помните, вы служили моей семье и моему отцу с непоколебимой преданностью. Именно мой отец задумал этот план и приступил к его осуществлению. Теперь я воплощу его в жизнь, а ты будешь помогать мне, выполняя все мои приказы!
— Однако ваш отец стремился полюбовно разрешить наши затруднения, сохранив тем самым жизни лострадцев, — серьезно предложил Флорас, пытаясь образумить своего государя.
— А я разрешу наши проблемы с помощью войны! Я прекрасно осведомлен о растущей враждебности к нам за пределами наших границ. Нас презирают, нами пренебрегают. Я добьюсь уважения! Я разверну знамя Лострада по всему континенту! Мое имя будет звучать! Я одарю славой себя, вас, наше королевство, наш народ и каждого воина, который отдаст свою жизнь за величие нашей страны!
— Ваше Величество, не будет ли разумнее отвести наши силы в долину, укрепив их здесь? — рискнул генерал, пытаясь помешать планам Эдриара и сохранить жизни лострадцев.
— Разумнее?! — яро переспросил Эдриар. — Ты предлагаешь нам сидеть сложа руки и ждать, пока наши противники соберутся и сметут нас? Даже мощь Лострада дрогнет перед таким натиском. Я устал от этих рассказов о мире и безмятежности. Веками мы ходим по кругу, не обращая внимания на происходящие вокруг нас изменения. Или вы хотите, чтобы я завещал это бремя своему преемнику?! Мы либо убиваем, либо будем убиты. Согласен — циничная логика, но такова сущность жизни. Служи мне с той же верностью, с какой ты служил моему отцу. Учти, любое неповиновение повлечет за собой твою предательскую гибель. Я не приму во внимание твое почтенное положение и твои прошлые заслуги перед Лострадом. Флорас, ты все понял?
— Прошу прощения, король Эдриар. Я всю прожитую жизнь посвятил служению вашей семье и посвящу оставшуюся. Можете быть во мне уверены, — вежливо ответил Флорас, стоя перед Эдриаром, как настоящий аристократ.
— Хорошо, возьмите это, — сказал Эдриар, взяв со стола записку и вложив ее в руку Флораса. — Мне известно о вашем предстоящем конклаве. Прочти это сам, после своим самым преданным и близким офицерам, а теперь ступай.
Мозаичные окна излучали интенсивные лучи, освещавшие фарфоровые лица собеседников. Флорас отвесил монарху почтительный поклон, а затем с явным почтением отступил к двери.
— И еще одно дополнение, — вдогонку произнес Эдриар. — К тебе будет представлена моя гвардия.
— Зачем? Вы питаете ко мне подозрения? — спросил генерал, в его голосе слышалось беспокойство.
— Ничуть. Я просто хочу быть уверенным, что командующий моими войсками находится под бдительной охраной моих лучших солдат, — ответил Эдрияр с сардоническим блеском в глазах. — И все-таки загляни к кузнецу, мне кажется, твой шлем тебе стал маловат. Ступай.
Флорас спиной назад вышел в роскошный тронный зал, и дверь с щелчком закрылась за ним. Но генерал на мгновение задержался перед ней, устремив разочарованный взгляд на ее поверхность. Повернувшись на каблуке, он поспешил к выходу.
— Герои ушли, а им на смену пришли шуты, — размышлял генерал армии Лострада, и коридоры дворца были свидетелями его внутренних переживаний.
— Смена караула! — прокричал Эзеот, входя в тронный зал. Заметив вдалеке Флораса, он с доброжелательной улыбкой подошел к генералу и проводил его до выхода. — Ну что? Что слышно от короля?
— Ничего путного, — лаконично ответил Флорас.
— А ты чего такой недовольный? — еле поспевая за генералом, не отводя от него глаз янтарного цвета, поинтересовался Эзеот.
— Потому что все идет к войне, — ответил генерал, его шаги гулко отдавались в коридорах дворца.
— И что в этом такого? Всем и так понятно, что все к этому идет, — уверенно заявил начальник королевской гвардии.
— Конечно, сценарий далеко не самый невероятный. Только пока ты будешь сидеть в теплом дворце и вылизывать зад коронованной особы, считающейся богоугодной, мой путь приведет меня на передний край битвы. Я поведу своих воинов в бурю войны, наблюдая, как топчут наших товарищей и соседей, погружая их в липкую землю. Я буду свидетелем того, как их убивают, как их тела подвергаются жестокому танцу резни. Не тебе и не королю заглядывать в опустошенные глаза вдов и матерей, которым предстоит разъяснить, за какие пустые идеалы погибли их мужья и сыновья, — Флорас вспыхнул от гнева, его указательный палец яростно ткнулся в нагрудник Эзеота, после чего он резко повернулся, и в воздухе повисло бурное завершение.
Эзеот опустил взгляд, уперся в пол и после короткой паузы поспешил за Флорасом. Во дворе перед воротами он успел схватить Флораса за предплечье, пытаясь утихомирить бурю внутри друга. Однако Флорас вырвал руку, и на его лице отразилось раздражение.
— Не трогай меня! Оставь меня в покое, у меня своих дел полно! — ответил Флорас и покинул пределы королевского дворца выйдя за ворота, и вместе со своими стражниками направился в сторону казарм.
— Удачи тебе, генерал, — учтиво отозвался Эзеот, провожая Флораса на улицу шутливым реверансом в сторону уходящего товарища.
В этот момент раздался странный мощный порыв ветра, его отзвук отозвался царапающим звуком, который привлек внимание Эзеота. Подняв взгляд к самой высокой вершине, он увидел, как неторопливо начинает опускаться та самая жемчужина. При падении жемчужина разлетелась на осколки и упала на порог, обрамленная картушем с изображением величественного льва в окружении восьми рыскающих гиен.
Глава восьмая. Общий сбор. Часть I
Сумерки сгущались, отбрасывая удлиненные тени, когда Флорас со своим отрядом продолжил путь к казармам. Шумные улицы заветного города постепенно теряли свою оживленность. Ремесленники закрывали свои лавки. Некоторые торговцы успели замкнуть замки на своих
