Настало время мести. Внести блюдо, которое подается холодным! Таким, как взгляд Майкла Розье!

В душе я пакостливо ухмыляюсь, но снаружи делаю жалобную мордашку.

— В кабинете нашего дворецкого. Понимаете, вчера после того, как я забрала из бюро Эдварда, я не могла найти ни одного слуги в доме, так что направилась к Уоллису, чтобы выяснить, что происходит, — доверчиво подаюсь чуть ближе.

— Его в кабинете не было, но на столе лежали странные бумаги. Чем больше я читала, тем больше мое сердце охватывали сомнения. Неужели он — предатель? Но Рейнард так верит ему, после смерти родителей, ближе Уоллиса у него никого в доме нет!

Оскар мне! За лучшую женскую роль! Я половину прошлой ночи планировала, как лучше подставить дворецкого, перебирала в голове все события будущего сюжета.

Розье помрачнел.

Ага-ага, дед далеко не простой!

И пусть я приукрасила действительность — никаких документов не видела в глаза, но не признаваться же, что они все лишь персонажи книги, которую я читала в прошлой жизни — старый проходимец действительно кое-что скрывает у себя в сейфе.

Не знаю, что именно, потому что только после возвращения Рейнарда с Шарлоттой все раскроется, но с руки автора, Уоллиса отправят на каторгу без углубления в причины. В любовном романе все события, где не возносилась любовь главных героев, были прописаны скудно. Упоминался лишь сейф в кабинете дворецкого.

Попытка не пытка. Возможно, там и нет тех доказательств, которые найдет Рейнард через два года, но, может быть, что они есть. Кто знает?

Я вот совершенно ничего не теряю.

Многие здесь о Юнис и раньше были невысокого, и отнюдь не лестного мнения. Если что, то информация по Бест Индастриз так или иначе прибавит мне очков доверия. Только вот желательно, чтобы поверили мне до того, как она начнет сбываться. Тогда мы сможем переиграть ситуацию в лучшую сторону с пользой для себя.

«От деда-дворецкого надо избавляться», — к такому выводу я пришла ночью, раздумывая о последующих событиях книги.

Опасно держать рядом этого человека. Он и на убийство может быть способен. А уж тот, кто его покрывает, вообще не гнушается никакими средствами. Дом должен быть местом, где ты больше всего защищен и чувствуешь себя в безопасности, а не минным полем.

И если по возвращении Рейнард будет продолжать винить меня неуважении и непочтении к вырастившему его человеку, при том, что все доказательства его измены и злобности на лицо, я буду крайне разочарована в главном герое. А развод станет еще ближе и желаннее. Пусть вон, Шарлотта забирает себе такого узколобого упрямца! Конечно, не то чтобы он весь такой красавец и умник был мне нужен сейчас, чужое счастье рушить не собираюсь.

— Вы уверены, леди? — четко уточняет Майкл.

Я жалобно киваю. Давай, сильный и умный мужчина, разбирайся! Раз уж не хочешь принимать от женщины помощь. Бери все в свои руки. Я уже все тебе по полочкам разложила.

— Мэри! — кричит товарищ супруга, высунувшись в коридор. — Прикажи запрячь карету!

Аллилуйя, детка!

— Не стоит, мой экипаж ждет снаружи, — мило говорю я.

Глаза у Розье голубые, за стеклами очков в них мелькает негодование.

Да что я сделала? Стараюсь ради блага семьи, ношусь как белка в колесе без обеда, зла на них всех нет! Остается лишь надежда, что однажды труды мои оценят по достоинству.

Вопреки здравому смыслу — мы из одного места направляемся в общий пункт назначения — Майкл Розье тащится в карете позади экипажа герцогини. Меня берут сомнения в его адекватности. Так не хочет дышать со мной одним воздухом? Кому и что он пытается доказать? Правильного ли человека я выбрала?

Примерно через полчаса тряски выходим по очереди на крыльцо поместья.

Дом милый дом.

Это сарказм. Совершенно не чувствуется родным это место. Хотя, я — заблудшая душа, попавшая сюда не по своей воле, не смогу ничто в этом мире назвать родным. Домом ведь зовут место, где живут близкие и дорогие тебе люди. А у меня здесь никого.

Странно, опять пусто. Где все пропадают, почему слуги совсем ни во что не ставят хозяйку?

— И часто так? — оглядывает темный вестибюль Майкл, его голос разлетается эхом.

— С завидной тенденцией стать традицией, — пожимаю плечами.

Поднимаемся наверх. Мужчина идет сзади.

Кабинет дворецкого на втором этаже. Там он, по идее, должен хранить личные дела работников, контракты на поставку товаров и продовольствия, сметы и прочее. Потому что после хозяина и хозяйки дома, именно дворецкий решает все домашние вопросы, слуги в случае чего сначала бегут к нему.

Я уже собираюсь перешагнуть последнюю ступеньку и пересечь коридор, чтобы словно служебная собака, взявшая след, привести Розье к месту преступления, как сверху доносится какой-то шум. Мы замираем на месте.

— У вас гости?

— Нет, — качаю головой, переглядываясь с мужчиной.

Только Эдвард должен быть дома…

— Никто же не в курсе, что вы видели вчера и о чем поспешили мне рассказать?

Теперь киваю.

Ирма дрожит еще сильнее. Это Майкл настоял, чтобы она пошла с нами, а не осталась в карете, как предложила я. Он сказал, что пусть лучше служанка будет у нас на виду, тогда она не сможет никого предупредить. Своему кучеру Розье приказал отправляться в конюшню вместе с моим извозчиком и не спускать с него глаз.

Мы преодолеваем, перестраивая маршрут, еще один лестничный пролет и оказываемся на третьем этаже, где располагаются жилые комнаты и идем на звук.

Шум доносится из спальни Эдварда. Меня охватывает неприятное ощущение. Дом пуст, звуки, похожие на…

Розье тянет за ручку. Она не поддается. Тогда этот мужчина, довольно высокий и широкий в плечах, отходит назад, и с разбегу ногой выбивает дверь.

Очуметь.

Эдвард стоит на коленях, голый по пояс.

Хлыст в руках дворецкого был причиной множества красных отметин на его спине. Уоллис замирает, пойманный с поличным, но ничуть не осознающий своей вины. В его глазах абсолютное помешательство.

— Вы что творите? — рычу я.

— Воспитываю! Господин наделил меня правом самостоятельно принимать решения в вопросе воспитания и дисциплины его младших. Из третьего господина необходимо выбить эту дурь! — визжит дед праведно.

Эд поднимает голову. Не могу подобрать слов, чтобы описать этот взгляд. Блеклый, смиренный и тщетно пытающийся скрыть стыдливость.

Это нормально? Это вот в порядке вещей?

— Ах ты тварь!

Я бросаюсь вперед на Уоллиса. Если не убью, то покалечу. Он замахивается на меня кнутом. Не знаю, попал ли, боли не чувствую.

Приподнимаю юбку платья неприлично выше колен, замахиваюсь