Для корректного изучения аюрведы был необходим исследовательский подход к изучению реакции человека в целом. Более объективные способы отслеживания такой реакции будут востребованы до тех пор, пока они не мешают личности в полной мере проявлять реакцию системы в целом. «Смотреть лишь на отдельную часть человека и лечить только ее — это вредно. А ведь самое главное — не навредить», -сказал он с ноткой иронии, повторив слова клятвы Гиппократа, которую твердят все западные врачи, получая свою специальность.

Я был немного раздражен лекцией о науке и этике западной медицины от лица незападного врача в сельской местности Индии. Естественно, подумал я, некоторые вещи, происходящие с Аади, были ему вредны. Я читал исследования про содержание токсичных металлов в аюрведических травах и не мог представить, как диарея и рвота могут быть полезными для человека. Я задал ему этот вопрос.

— Смотрите, — начал Ману, вздохнув. — Забудьте про доши, астрологию и слабительные, — он подошел к доске на стене и начал чертить что-то. — Каждая система лечения, включая западную, признает, что человек — это больше, чем просто тело и биохимический состав; и чтобы по-настоящему вылечить всю личность, мы должны признать, что больной включает в себя физическую, социальную, умственную и духовную составляющие, — он нарисовал кружки на доске. — Благополучие и исцеление начинаются тогда, когда человек чувствует себя целостным, и к нему также относятся окружающие. Наша задача как врачей помочь пациенту осознать эти взаимосвязи и наладить их, раскрыть то, что действительно важно для него, и подтолкнуть тело и разум, чтобы весь организм смог самостоятельно исцелиться.

Ману нарисовал линию из наружного круга, представляющего тело, внутрь, через все уровни человека к духовному и обратно.

— Когда есть эта взаимосвязь и целостность, то самоисце-ление возможно. В конце концов, английское слово «heal» происходит от древнеанглийского «haelan», от которого образовались также слова «whole» и «holy» (целостный, святой).

Я снова был поражен ироничностью ситуации — индийский доктор в древнем аюрведическом центре дает мне уроки древнеанглийского.

— Когда Аади выйдет из больницы завтра, — продолжил он, — он уйдет с чувством целостности, гармонии и благополучия. Его симптомы болезни Паркинсона сократятся на 90 %. Даже если бы я мог вам показать, что одна из трав, которую он принимал, повышает уровень дофамина в его черном веществе мозга на 100 %, мне все равно было бы необходимо проводить полное лечение в контексте всей его жизни, чтобы это сработало. Его задачей, когда он уйдет, будет попытаться сохранить смысл, гармонию и баланс в повседневной жизни и укрепить это привычками, такими как, например, упражнения и йога.

История Сяо и мистера Казинса

Я должен признать, что в словах доктора Ману была какая-то правда. Мы не просто набор химических элементов; в любом случае, такое отношение к себе может принести вред. Но Ману говорил об универсальном процессе лечения, не требующем конкретных знаний о биологических процессах или последствиях. Что бы ни было причиной удивительного выздоровления Аади, одно было ясно: он проходил это неоднократно, и его состояние заметно улучшилось по сравнению с тем, когда он еще не испробовал эту древнюю медицину. Хотя я радовался улучшениям здоровья Аади при неизлечимой болезни, объяснения Ману относительно процесса исцеления меня не убедили.

Естественно, Ману имел хорошее медицинское образование и в западной традиции, и в аюрведе. И был одним из тех редких людей, которые прекрасно подкованы в двух разных областях.

С одной стороны, объяснения Ману казались интуитивно верными, но меня беспокоило то, что я не мог найти никаких доказательств того, что именно их лечение стало причиной улучшения состояния Аади. И этого я не мог принять. Один из главных признаков хорошего медицинского доказательства — это способность обосновать, что в изолированном состоянии определенное вещество производит определенный эффект. Если взглянуть на все вмешательства и процедуры, которые перенес Аади, то не существовало никаких клинических исследований или просто научных доказательств того, что это лечение влияло на основную биологическую проблему болезни Паркинсона — уровень дофамина в черном веществе мозга. Наоборот, лечение влияет на общее укрепление организма или на введение человека в такое состояние стресса, чтобы вызвать реакцию, не характерную для болезни Паркинсона. Методы, которыми пользовались в клинике аюрведы, доказали, что только один из них стимулировал выработку дофамина в мозгу. Это касается диеты, которая включала чечевицу в ежедневный рацион. Небольшое клиническое исследование показало, что эта еда повышала уровень выработки дофамина, но не настолько, чтобы объяснить этим улучшение состояния Аади. К тому же, выработка дофамина может быть вызвана разными факторами, включая эффект плацебо, если сам пациент ожидал, что это сработает. Не было никаких причин думать, что травы для Аади были более эффективны, чем другие лекарства, учитывая, что он верил — и в его культуре верили все — что это поможет. Как мне казалось, Аади пошел на поправку только потому, что у него был внутренний запас сил и здоровья (благодаря правильному питанию, регулярным упражнениям и сбалансированному режиму работы и отдыха), потому что его организм был введен в состояние легкого стресса (йога, слабительные, травы), а также благодаря вере в эффективность лечения.

Такая система встречалась не только в аюрведической медицине. Но насколько она была распространена? Чтобы выяснить это, я решил посетить разные страны мира и подробнее изучить разнообразие медицинских систем. Как глава Всемирной организации здравоохранения и Национального института здоровья, я был заинтересован найти научное обоснование этих медицинских систем и проверить их влияние на здоровье пациентов. Так закономерность, которую я увидел в больнице с Аади, оказалась достаточно распространенной и в других медицинских системах, каждая из которых при этом имела свою уникальную особенность, набор принципов, объяснений и ритуалов. Но в то же время казалось, что все подчиняется одной и той же закономерности.

Примером был визит в больницу Great Wall в пригороде Пекина в Китае, которая специализируется на лечении болезни под названием анкилозирующий спондилоартрит (болезнь Бехтерева, АК). АК — это прогрессирующее аутоиммунное заболевание, которое вызывает разрушение, склероз, фиброз и скованность суставов, особенно позвоночника. Это генетическое заболевание, чаще передающееся по мужской линии, делает из сильных энергичных людей инвалидов буквально за несколько лет. При АК возникает общее ослабление с воспалительными процессами и болью, ограничение в движении и нормальном функционировании организма. Эффективного лечения не существует. Читатели могут вспомнить историю писателя Нормана Казинса, который заявлял, что вылечился от болезни Бехтерева с помощью больших доз витамина С и смехотерапии, но ничто из этого не было доказано. В больнице Great Wall пациентам предлагали несколько видов лечений, но основным было применение микрохирургии, борющейся с фиброзом в области позвоночника. Лечение выглядело очень болезненным -игло-нож вводился вдоль позвоночника. Эта «микрохирургия» повторялась еженедельно, давая толчок — а точнее, пинок — организму, от которого он должен исцелить себя. Но эта «микрохирургия» проводилась в обстановке, очень похожей на то, что я видел в аюрведической больнице. Семьи больных были рядом, обеспечивая их заботой и едой, поддерживая и поощряя во время прохождения терапии. Физическая манипуляция под названием «tui na» — тип массажа (абсолютно отличный от того, который предлагался Аади) -также была частью лечения. Пациенты занимались ежедневными упражнениями тай чи, а в перерывах им был положен длительный отдых и сон. Лечебные травы, которые давали пациентам, должны были восстанавливать баланс ци, или «жизненной энергии», и успокаивать иммунную систему после операций. Все это составлялось в зависимости от того влияния, которое оказывали на пациентов окружение, времена года, семья и звезды. Каждый из этих факторов должен был влиять на ци, восстанавливать баланс и лечить.