Господи, отпусти мне грехи, о которых даже говорить страшно, но оставь незапертыми врата Рая для моей надежды и во спасение души, ибо нет для Тебя ничего невозможного. Меня, грешника, молящего, удостой почета и осуди справедливо. Твоею молитвою, о Господи, стану умолять: приблизившемуся к смерти отпусти грехи и дай радость благодати. Верую, Господи Иисусе, во всемогущую славу Твою и посему прошу ко мне снисхождения. Я, измученный непосильной работой с веслами, вместе с тем чувствую себя самым счастливым из обитателей нашего мира.

В тропиках достаточно контрастные температуры. Ночью прохладно, приходится надевать брюки и ветровку, иногда и вязаную шапку, а днем – жара под 30 градусов, пот ручьем; но раздеваться тоже нельзя, сгоришь под палящим солнцем, никакие защитные кремы не помогут. Гребу в брюках и футболке с длинными рукавами.

Лодка находится на 12-м градусе южной широты, это примерно в 700 километрах к югу от экватора. Вошел в район относительной недоступности. Я сейчас равноудален от континента Южная Америка и от островов Французской Полинезии. На тысячу миль вокруг нет ни одного клочка суши. Это самый пустой участок моего пути.

В 1986 году мы на лыжах в команде Дмитрия Шпаро дошли до Северного Полюса относительной недоступности в Северном Ледовитом океане, причем сделали это в полярную ночь. Это точка, равноудаленная от любого побережья в Арктике. Когда дошли, ощущение было, что мы на другой планете. Так и сейчас, я смотрю на карту бортового картплоттера и от осознания, где я и в каком районе Тихого океана, мурашки по телу. Особенно тяжело ночью, когда нет луны, как сейчас. Темень кромешная, на тысячи миль ни одного порта, ни одного человека. От океана меня отделяет 12 миллиметров карбонового корпуса. После островов Туамоту и Маркизских будут острова Кука, Тонго, Фиджи, Новая Каледония. Там я буду находиться в десятках или сотнях миль от цивилизации, но не в тысячах, как сейчас. В свою очередь, там будут сложности и опасности, но психологически станет полегче. Здесь же океан давит пустотой и безжизненностью, даже мне, с моим опытом одиночных походов, приходится тяжело. Спасение в одном – молитва и работа.

Вот и рассвет. Пока лодка держалась на прямом курсе, я, кажется, немного подремал. Солнце подымается на востоке, небо медленно краснеет. Ясно, конечно, если не возникнут особые препятствия, я должен буду вечно вести двойную жизнь: на берегу – священник, в океане – моряк. Тогда, может быть, стоило бы еще раз призадуматься…

Боже мой, что может быть лучше солнца! Я весь покрыт прыщами от соленой воды, но солнце сияет, и это главное.

Ночь была напряженная, ветер усилился до 20 узлов и продолжает подниматься. Сейчас уже порывы достигают 25 узлов. Судя по прогнозу, такая погода продержится дня три. За это время волну поднимет большую. Для весельной лодки все, что за 20 узлов, – это уже борьба на выживание.

Перед усилением ветра поставил новый газовый баллон на камбузе. У меня маленькие баллоны, которые используют альпинисты и путешественники: баллоны по 220 граммов. Я взял из расчета 1 баллон на неделю. Мне сложно рассчитать, сколько еще времени пробуду в океане, поэтому установил режим экономии всего: продуктов и газа. Когда перейду за половину пути, можно будет строить более точные прогнозы и корректировать рацион. Я все надеюсь на рыбу. Пока один маленький тунец за 40 дней в океане!

Я плыву там, где мало кто плавал. Я совершаю это ради престижа своей страны. Таким способом облагораживаю Россию. Логика моих «доброжелателей» мне знакома. Им не понять, что я живу, а для этого мне нужен океан.

Сын Николай, будь всегда внимательным к окружающим, заботливо относись к более слабым, будь послушен и покорен старшим. Никогда не показывай превосходства над младшими, а из них всегда подбадривай более слабого. Не поддавайся искушениям и борись с грехом до победного конца, это должно стать принципом твоей духовной жизни. Никогда ничего не предпринимай, не помолившись.

Идет дождь.

За сутки прошел 69 миль.

Прогноз погоды, как всегда, занижает ветровую обстановку. Ожидалось 20 узлов, но под утро были порывы 35 узлов. Океан весь белый, волна большая, метров пять, кокпит постоянно заливает. Я поснимал на водонепроницаемую видеокамеру, которую подарил Сергей Еременко, но она не передает всю напряженность момента; тем не менее какие-то кадры будут.

Ночью поспать не удалось. Волны бьют по корпусу лодки, как по наковальне. День предстоит трудный, ветер продолжает усиливаться, волна растет. Лодка в такую погоду идет хорошо, мы угадали с размером: длина корпуса 9 метров – это правильный выбор.

На траверзе к югу от меня остров Пасхи, до которого более 900 миль. До маршрутной точки у Маркизских островов чуть более 1800 морских миль: до половины пути осталось 1800 миль.

В глазах у меня все время цифры, все внимание на приборы. Мне непозволительно идти галсами или шарахаться по океану из стороны в сторону. Это на яхте 20 миль южнее или 10 миль севернее погоды не делают, всегда можно скорректировать курс, настроить паруса. На моей лодке даже одна миля не по курсу это уже повод для волнения, потому что эту милю нужно будет компенсировать на веслах.

Я доволен, как лодка «Тургояк» ведет себя в шторм.

Корпус произведен при помощи формы – молдинга. Части полистиролового молдинга были рассчитаны с помощью специального программного обеспечения и вырезаны с применением ЧПУ (числового программного управления). Далее, для формовки корпуса готовый молдинг был разрезан на две части по центральной оси. Корпус ниже линии борта создан из 12-миллиметрового карбонового «сэндвича». «Сэндвич» – пенопласт, зажатый между двумя слоями карбона или стекловолокна.

Передняя часть корпуса усилена слоем кевлара для придания дополнительной прочности на случай удара при столкновении или при контакте с землей или коралловыми рифами. Для постройки обеих кают использовался 8-миллиметровый «сэндвич», также карбоновый. Обе половины корпуса покрыты эпоксидной смолой.

Структура внутри корпуса выстроена из вырезанных по форме карбоновых сэндвич-панелей для внешних переборок и обшивок кокпита; и сэндвич-панелей из стекловолокна – для внутренних. Большинство переборок и внутренняя структура устанавливались до того, как обе половины корпуса соединили лентами из карбона. Причем внутри и снаружи, что делает линию стыковки равной по прочности любой другой области лодки.

Перед покраской потребовалась тщательная шлифовка – выведение поверхности корпуса до идеальной поверхности кузова автомобиля. Она осуществлялась в покрасочном цеху под городом Ипсвич. Затем установка древесного осевого киля и оснащения.