Черкес удивился:

— Ты называешь эту груду мусора базой?

— Не все так просто, Черкес! Здесь настоящая база, и ты в этом совсем скоро убедишься. Идем!

Теймураз направился к реке.

Из-за камня возник боевик. Поприветствовал командира:

— Ассолом аллейкум, босс! С возвращением вас!

— Спасибо! Как здесь, спокойно?

— Спокойно, босс!

— Сообщи Айне, чтобы встречала меня с гостем!

— Сделаю, босс!

Теймураз кивнул наемнику:

— Идем дальше!

Тот поинтересовался:

— А кто такая Айна? Насколько знаю, твои жены за рубежом!

— Айна наложница. Рабыня. Дочь такого же шакала, как и отец Быцо, продавшегося федералам. Шакала, которому я отрезал голову на глазах у его семьи. Затем велел казнить и жену с детьми. Оставил в живых лишь Айну. Сам понимаешь, без бабы в горах плохо. Вот она и обслуживает меня в постели.

— И она подчинилась тебе?

— Сначала взбрыкивала, пороть приходилось. Потом смирилась. А куда ей деваться? Лучше уж ноги раздвигать, чем висеть на дереве, подвешенной за эти самые ноги. Надо отметить, очень красивые ноги.

Физиономия Черкеса расплылась в похотливой ухмылке:

— А у тебя еще одной наложницы, случайно, нет?

— Нет. Одна Айна. Но я дам тебе возможность насладиться ею. После себя! Не побрезгуешь?

— Нет. Я не брезгливый.

— Вот и договорились.

— Слушай, Теймураз, у тебя всего тридцать человек, четверо у схрона в «зеленке» недалеко от Звездного, здесь наверняка не меньше десятка бойцов, сколько же людей ты внедрил в поселок?

Костолом взглянул на Гейдарова:

— Столько, брат, сколько нужно, чтобы выполнить ту миссию, которая возложена на них. А почему тебя это интересует? Ты придан мне, и только я вправе решать, как организовывать операцию, потому что в случае провала не ты, а я буду отвечать за все!

— Э, Теймураз! В случае провала отвечать перед забугорными хозяевами будет некому. Допустим ошибку, русские не выпустят нас из поселка. Или загонят преследованием. Уйти по-любому не дадут. Это раньше можно было торговаться с ними, сейчас бесполезно. Федералы пускают вместо себя верных им чеченцев, а те переговоров не признают! Так что никто ни за что отвечать не будет! Ну, разве что перед Аллахом после смерти! Этого правомерному мусульманину не миновать. А отвечать нам с тобой есть за что. А посему спешить на тот свет не стоит.

За разговорами обошли аул.

На этой стороне сохранились пригодные для проживания дома. На берегу Черкес заметил холмик, сложенный из мелкого камня, спросил у Теймураза:

— А это что за куча камня? Ориентир какой?

— Да, ориентир. Ты слышал о боях за высоты у Косых Ворот?

— Конечно.

— Так вот. Эти высоты находятся недалеко отсюда. Ты их увидишь, мы будем выходить из ущелья на равнину, как раз через те проклятые ворота.

Черкес удивленно взглянул на Теймураза:

— Ты участвовал в тех боях?

Костолом усмехнулся печально:

— Я, Черкес, руководил тем штурмом.

— Вот даже как? Извини, но скажи, почему получилось так, что многочисленная группировка сил сопротивления так и не смогла сбить с высот какую-то роту? Роту, укомплектованную обычными восемнадцати-двадцатилетними пацанами? Сколько их было? Сто человек? Больше? Но вас тысячи! А в итоге поражение! Почему?

Теймураз вздохнул:

— Я сам не раз задавал себе этот вопрос и не находил ответа. Мы, то есть я, Рашидхан, Окулист, предприняли все возможное, чтобы сбить роту с высот, и это в конечном итоге нам удалось, но какой ценой? Русские дрались как одержимые! Ни до тех боев, ни после я ни разу не сталкивался с подобным сопротивлением! В той роте было человек сто пятьдесят, не больше. Роту усилили два взвода, один из них специального назначения. Да, их поддержала авиация, артиллерия, но не настолько, чтобы переломить ситуацию. Мы обязаны были уничтожить русских. Но с нами дрались не люди, а шайтаны. Казалось, что, даже погибнув, они продолжали вести бой. Мертвыми сражались! У этих пацанов кончались патроны, тогда они бросались на шеренги с гранатой и простреленные насквозь подрывали себя вместе с нашими людьми. Я пускал впереди живые щиты, русские умудрялись отсекать их и уничтожать бойцов. Мы окружили роту, но солдаты отбивались и в окружении. Среди них был чеченец. Ты должен знать его. Это Шах! Он помогал русским.

Черкес переспросил:

— Шах? Уж не Амир ли Расанов, который сейчас командует отрядом чеченского спецназа, подчиненного лично президенту?

— Он самый! Попил нашей кровушки этот Шах! Ты спрашивал, что за куча камней навалена у реки? Так вот, холм обозначает место, где Шах вместе с капитаном спецназа, приданного той пятой роте, завалил самого Хабиба и уничтожил всю его личную охрану!

— Вот как? Так это произошло здесь? Но как Шах вышел на Хабиба и каким образом возле аула оказался спецназ русских? Ведь пространство за Воротами, включая ущелье, было буквально нашпиговано вашими людьми?

— Этого я не знаю. Но им удалось сделать это! Убить Хабиба с охраной и вернуться на позиции. А заодно и засечь те силы, что втайне от федералов сосредоточивались здесь для рейда по Чечне. Если б не проклятая рота, близлежащие районы мы залили бы кровью! А вместо этого умылись ею сами. Когда рота, практически уничтоженная, прекратила сопротивление и мы вышли на высоты, добить гяуров, оказалось, что Шах успел увести в расщелину раненых, способных передвигаться. Я выслал погоню, дабы притащить неверных обратно на высоты, где и казнить их, но ротный, будь проклято его имя, оставшийся на позиции, вызвал огонь артиллерии на себя. Что произошло дальше, страшно вспомнить. Снаряды гаубиц накрыли всю равнину с «зеленкой» у карьера и высоты! Земля вздыбилась и горела, как уголь. Все вокруг горело и взрывалось. А потом из расщелины появился русский десант. Он уничтожил и силы преследования и добил тех, кто остался в живых после артобстрела. Немногим удалось уйти в горы, немногим. Повезло и мне. Пришлось прикинуться мертвым и только потом, как стемнело, уйти от проклятых высот. Мне и сейчас по истечении нескольких лет снятся те бои, тогда я просыпаюсь в холодном поту, и мне хочется кричать, кричать и выть от ужаса!

Черкес положил руку на плечо Теймураза:

— Ладно, успокойся! Что было, то прошло! У русских есть хорошая пословица — кто старое помянет, тому глаз вон!

— Спасибо. Вот почему я решил оборудовать основную свою базу здесь. Русские, потеряв на высотах роту, отвели отсюда войска, выставив заслон севернее. А местность за Воротами даже облетают редко. Видимо, решили, что тут все, что могло произойти, уже произошло.

Черкес спросил: