Кроме чисто экономического ущерба, гибнущий режим намеревался нанести удар по культуре Германии. Уничтожение культурного национального достояния было составной частью разрушения материального благосостояния новой Германии. В марте — апреле 1945 года гауляйтеры Берлина, Саксонии, Тюрингии и Верхнего Дуная получили приказ взорвать тайники с художественными произведениями, которые в свое время были помещены туда для того, чтобы спасти их от бомбежек. В немецкой столице юные «вервольфы» заняли один из подобных складов, созданный Берлинским художественным музеем во Фридрихсхайне, в одной из укрепленных башен. Спрятанные там художественные сокровища Германии успешно пережили артобстрелы и бомбардировки. Но их судьба оказалась решенной нацистскими фанатиками. Юные «вервольфы» заминировали убежище, а затем взорвали его. При взрыве погибла большая часть работ. Но еще большие разрушительные последствия имел налет «вервольфов», предпринятый в середине мая на насколько берлинских музеев. Жертвами пали Берлинская галерея, Этнографический музей и различные собрания антиквариата. Акция возмездия, больше напоминавшая хулиганский вандализм, нанесла немецкому искусству больше потерь, чем все, вместе взятые, бомбардировки Красной Армии и Союзников. Утраченными оказались 800 греческих терракотовых изделий, 300 древних ваз, 441 скульптура, 2800 старинных изделий из стекла и тысячи других предметов искусства.

Подобный теракт был проведен в конце войны в «коричневом доме» Мюнхена, прежней партийной резиденции «коричневой столицы» Германии, которая использовалась американцами для складирования предметов искусства. Несмотря на то что «коричневый дом» усиленно охранялся, саботажная бригада проникла в его подвалы по подземным туннелям. При взрыве погибли не только предметы искусства, американские солдаты, но и множество мирных жителей Мюнхена.

Подобные теракты, осуществляемые «Вервольфом», наполняли души простых немцев ужасом, сея по всей Германии панику и анархию. В подобных условиях и речи не могло быть о формировании широкого национального сопротивления, которое стало бы спонтанным проявлением недовольства рядовых немцев. Своими акциями запугивания «Вервольф» еще больше дискредитировал рухнувший нацистский режим. Убийство гражданских должностных лиц из числа немцев порождало не только страх, но и негодование. Свое недовольство высказал даже Эрнст Юнгер, «голос поколения 1914 года», именитый писатель, активно поддерживавший в свое время нацистов. В действиях «вервольфов» он видел только меры по усилению анархии, что могло привести к гражданской войне. Нет ничего удивительного, что многие группы «вервольфов» прекращали свою деятельность, так как их тайники выдавались Красной Армии или Союзникам самими же немцами, которые в идеале должны были помогать партизанам. В советской зоне оккупации за выдачу складов «вервольфов» полагалось вознаграждение. В Рейнланде один из поваров по собственной инициативе выдал американцам систему коммуникаций, которая использовалась «вервольфами». В Зигене, местечке на границе со Швейцарией, крестьяне схватили нескольких «вервольфов» и выдали их французским оккупационным властям. В Гарце американские офицеры завербовали немецких владельцев имений и их лесников, которые должны были при личных контактах с «вервольфами» убеждать их сдаться и прекратить любые партизанские действия.

Иногда сами немцы предпочитали расправляться с «вервольфами». В альпийском селении Обераудорф членами «Антифа» («Антифашистского действия») был убит предводитель местной группы «вервольфов». В начале мая 1945 года американцы нашли в Рейнланде останки тел нескольких «вервольфов», убитых неизвестными. Как предположила контрразведка, это сделали лестные жители. До нас дошло несколько сообщений о том, что в Берлине возмущенные жители линчевали нескольких «вервольфов». Есть несколько других, не менее ярких примеров. В середине апреля в Дюссельдорфе антифашисты составили заговор с целью захватить город, который должен был быть фактически уничтожен саботажными бригадами. Какое-то время восставшим удалось контролировать город, но вскоре они погибли в ходе боев, хотя их гибель позволила американским частям фактически беспрепятственно войти в Дюссельдорф.

Несмотря на все усилия «Вервольфа», в немецком обществе не удалось насадить дух сопротивления. По мере того как становилось очевидным, что крах Третьего рейха неизбежен, падала мораль даже в среде самих «вервольфов». Прюцман сам подавал неблаговидный пример. К весне 1945 года его тщеславие сняло как рукой. Подчиненные могли видеть его бесконечные ночные пьянки, в ходе которых он все чаще и чаще высказывал мысль о самоубийстве. Казалось, он проявлял большую заинтересованность в общении с врагами рейха, нежели теми, кто фанатично собирался защищать остатки гитлеровской империи. Прюцман оказался связанным с безуспешными попытками Генриха Гиммлера наладить диалог с западными державами. Более того, он попытался самостоятельно связаться с британцами и американцами. Он планировал ликвидировать отряды на Западном фронте, бросив всю силу против наступающей Красной Армии.

Эта история началась в середине марта 1945 года в старом гамбургском имении Прюцмана. Напомню, что в свое время Прюцман занимал немалый эсэсовский пост. По-видимому, с этого времени Прюцман имел неплохие связи в этом немецком регионе. Под конец войны он стал вновь налаживать утраченные контакты с гауляйтером Гамбурга Карлом Кауфманом. Последний был не только старым нацистом, но и принципиальным противником продолжения войны. Подобные настроения зародились в нем после разрушительной бомбардировки Гамбурга, которая произошла в 1943 году. С этого момента он негласно выступал сторонником заключения сепаратного мира с западными державами. Однажды Прюцман намекнул Кауфману, что полностью разделяет его убеждения и видение будущего Германии. Между тем руководитель «Вервольфа» прибыл в Гамбург с потрясающим известием: Гиммлер согласен отменить партизанские действия на Западном фронте. Прюцман самоуверенно заявил, что будет работать на то, чтобы заключить мир с Союзниками и начать более интенсивную защиту восточных границ рейха. Конечной целью подобного альянса должен был стать антикоммунистический европейский союз, который был призван спасти «старые культурные ценности».

Что же в действительности крылось за этой смелой инициативой? Некоторые факты действительно указывают на то, что ряд высших руководителей СС хотели провести некие изменения в «Вервольфе».

Во-первых, 3 апреля 1945 года в недрах РСХА появился план, приписываемый штандартенфюреру СС Франке-Грикшу. В нем этот предполагаемый автор оценивал некоторых оппозиционеров как «передовой отряд солдат, верных присяге фюреру». Хотя в этом документе Гитлер и Гиммлер описывались в традиционных уважительных словах, но в то же время звучала жесточайшая критика в адрес «предательской бюрократии партии», которая позволила «инородцам вступить на землю Германии», которая «изменнически отказалась от фюрер-принципа во внутренних делах рейха и вела за пределами страны свою тайную теневую политику». Правильный путь Германии обеспечивался вовсе не идеологией (коммунизмом, капитализмом, парламентской демократией или региональным партикуляризмом»), а трансформированной национал-социалистической администрацией, которая должна была возникнуть на основе законов и наличия представительного двухпалатного органа. Вся внешняя политика строилась бы на базе существования некой европейской конфедерации, основывающейся на принципах уважения к правам всех европейских народов. Данная федерация должна была способствовать принятию независимой концепции общественного порядка, таможенных отношений и политического устройства Европы. В данных условиях Г ермания могла быть ядром для возникновения нового пан-германского рейха, членство в котором должно быть добровольным. Этот почти революционный документ воспринял тенденции, которые развивались внутри Ваффен-СС начиная с 1940 года. Прежде всего, это была неудачная попытка спасти Германию от завоевания Красной Армией и Союзниками. В данной ситуации оппозиционеры (читай: умеренные антифашисты) заняли свою позицию от безнадежности и отчаяния. Их истинной целью было стремление к справедливому миру.