— Малыга, тя столько умного насочиняла, что головказаболела? Какая, блин, разница, что там скажут про погоду сегодня? Ты утромглазенки продери и в окошко глянь! Если дождик будет, значит, мы его переждем,только и делов!

— Дел!

— Малыга, ты сама подумай, сказать «только и дел» —глупо, невкусно, понимаешь? А «делов» — это смачно!

— Но неправильно!

— Зато смачно!

Маня подумала минутку, а потом рассмеялась:

— Правда, смачно!

Утром дождя не было, и они отправились на улицуЧерняховского, где в доме кинематографистов жил Владислав Игоревич Комов.

— Малыга, а ты тете Мике дозвонилась? —поинтересовался Леха.

— Нет, она, наверное, уехала куда-нибудь.

— Или загуляла по-черному, — предположил Леха.

— Тетя Мика? — захохотала Маня. — Тожескажешь!

— А чего? Она тетка известная, в какой-нибудь тусовкебыла и домой поздно вернулась. Запросто, между прочим!

— Ой, Гошка, а твоя тетя Люся не может этого Комовазнать? — сообразила вдруг Маня.

— Черт, я и не подумал о ней! Она может его знатьвполне! Я только не знаю, не проболтается ли она маме, что я опять что-торасследую, мама из-за этого на стенку лезет!

— Ладно, сами пока попробуем, а то и вправду с родакамивязаться, хуже нет! — махнул рукой Леха.

Поутру во дворе дома было почти безлюдно.

— Ну, с чего начнем? — спросил Гошка.

— С квартиры! — твердо произнес Леха.

— То есть как? — не понял Гошка.

— А вот так! Мы, юные натуралисты из Подмосковья,приехали к знаменитому режиссеру-натуралисту рассказать, что у нашего поросенкапятая нога выросла или у кошки два хвоста!

— Ты что, очумел?

— Почему это я очумел? Мы любим наблюдать заживотинкой, как и он! Только и делов!

— Но его же нет в Москве!

— И это еще не факт! Может, ему наша Маргаритка ужеобрыдла, и он ей болтанул про Южную Африку, а сам сидит себе в Москве и сдругой теткой кадрится.

— Глупости! — воскликнула Маня.

— Ничего не глупости, просто ты жизни не знаешь!

— А ты, можно подумать, знаешь!

— Еще как знаю! Спорим, он дома торчит!

— А если нет, тогда что?

— Тогда, значит, Маргаритке повезло!

— И тебе заодно, не придется врать про двухвостуюкошку!

— Еще неизвестно, может, у него в квартире кто-то есть,его мама, например.

— У него нет мамы, — сказала Маня. — Онсирота и живет один.

— Пошли проверим!

Они поднялись на третий этаж и позвонили в квартиру. Дверьпочти сразу распахнулась. На пороге стоял мужчина, лохматый, с бородой и вочках.

— Вам кого? — довольно неприветливо спросил он.

— Нам бы Владислава Игоревича… — первым подал голосЛеха.

— Зачем он вам?

— Дяденька, это вы и есть знаменитый режиссерКомов? — допытывался Леха.

— Нет, я не Комов. Комов уехал и будет не скоро. А вчем дело?

— Извините, но мы же не знаем, кто вы. У нас делокон-фи-ден-ци-альное, — проговорила Маня.

— Ишь вы, конфиденциальное! — засмеялсямужчина. — Можете мне сказать, я его друг, у меня дома ремонт, вот я иживу пока у Влада. Удовлетворены? Ну, так какое у вас дело?

— Понимаете, Владислав Игоревич просил нас выявлятьживотных-мутантов! — выпалила вдруг Маня. — Ну, понимаете, всякиеаномалии…

— И вы, значит, выявили? — засмеялся мужчина.

— Да!

— А почему по телефону не позвонили? Зачем самиявились?

— Да мы телефончик потеряли, — нашелся Леха.

— Ну вот что, ступайте отсюда подобру-поздорову, пока ямилицию не позвал. Ишь, что удумали!

И он захлопнул дверь у них перед носом.

— Облом! — констатировал Леха.

— В этот момент на лестницу вышла пожилая женщина, синтересом посмотрела на ребят и спросила:

— Вы к Владу пришли? А этот патлатый вас обхамил?

— Ой, не говорите! — воскликнула Маня. — Мы сВладиславом Игоревичем договорились, но телефон потеряли, приехали, а намговорят — его нету — и вообще выгнали!

— И откуда ж вы приехали, ребятки?

— Из Одинцова, — брякнул Леха. В Одинцове у негожило много родственников. — Да только зря время потеряли…

— Такой хам этот патлатый, я что-то у него спросила, ужне помню, а он на меня просто вызверился, мол, нечего лезть в чужие дела и всетакое! Не удивлюсь, если потом Владик много чего недосчитается.

Обида на патлатого была так велика, что женщина еще разокинула ребят придирчивым взглядом, а потом неожиданно пригласила:

— Да вы зайдите, я вас чайком напою, я гляжу, выребятки приличные, не то что некоторые…

В предчувствии удачи у Гошки зачесался нос. Такие теткивсегда все обо всех знают.

— Вы варенье любите небось? У меня земляничное! В этомгоду было столько земляники, верите, бидонами таскали! Да вы не стесняйтесь,заходите. Можете мне все рассказать, я потом дословно Владику передам, у меняпамять хорошая. Вы артистку Оксану Липатову знаете? Это моя сестра младшая. Мыс ней вдвоем живем, но она сейчас отдыхать уехала, а я вот тут одна кукую.

— Ой, у вас в доме артисты живут! — изобразилавосторг Маня. — Я живых артистов никогда еще не видала!

Гошка сразу понял, что этими словами Маня дает им понять,чтобы они ненароком не вздумали назвать ее фамилию. Но они и не собирались.

— Да уж, живут, насмотрелась я на артистов, тут всякиеесть, и знаменитые, и такие, которых никто не знает. Ну и сценаристы разные, ирежиссеры, киношники одним словом. Да вы берите варенье, не стесняйтесь! Я,ребятки, раньше в Муроме жила, город-то хороший, тихий, не то что ваша Москва,прости господи, такой бедлам! Только сестра моя, как овдовела, взмолилась:«Тася, перебирайся ко мне, в Москву, жить, трудно мне одной, а ты уже напенсии, тоже одна мыкаешься, вдвоем-то легче…» Вот я и перебралась, оно ивправду в Москве жизнь побогаче будет. Ох, первое время у меня голова кругомшла, сколько ж тут людей, сколько машин, страсть! Но ничего, обвыклась, теперьдаже нравится. С такими людьми встречаюсь иногда! Тут третьего дня с артистомТихоновым в лифте ехала, знаете, он Штирлица играл, только он теперь-то старый,но ничего, все равно… Я его сразу узнала. А то еще как-то гляжу — лицознакомое, кто такой, думаю, знаю я его, но он не в нашем доме живет… А потомвечером телевизор включила, мама родная, это ж Познер, Владимир Владимирович, вгости к кому-то, видать, приезжал…