— Да, повезло вам, — вздохнул Леха. — А вотвы как, Владислава Игоревича хорошо знаете?

— Владика-то? А как же. Сосед все-таки. С Оксаной моейдружит, чай пить приходит, пироги мои с капустой очень уважает, хорошийчеловек, только вот одинокий. Хотела я ему невесту подыскать, а он смеется —мол, не надо, Таисия Никитична, я уж сам как-нибудь.

— Ну и как, нашел? — полюбопытствовала Маня.

— Говорит, нашел, я даже один разок ее видала. Высокаятакая, красивая из себя, независимая, одним словом, фря!

— Фря? — засмеялся Леха.

— Ну да, гордая очень! Владик говорит, Маргаритой еезвать. Не понравилась она мне.

— Ну, ему-то нравится!

— Вроде да, говорил, вот вернусь из экспедиции, женюсь.

— А сколько ему лет?

— Владику-то? Да уж сорок, пора.

— Он что же, первый раз в сорок лет женитьсясобрался? — спросил Леха.

— Почему? Была у него жена, только погибла она вавтокатастрофе, уж лет десять назад. С тех пор он и не женился. Видать, горевалсильно. Очень он ту жену любил.

«Похоже, тут нам ничего не светит», — подумал Гошка.

— Только с Маргаритой он долго не проживет, разве емутакая жена нужна? Она ж начальница! Ему бы такую тихую женщину, которая егождать будет, обихаживать, заботиться, в глазки заглядывать да слушать, что онскажет. А эта Маргарита сама как мужик — целыми днями на работе торчит. Нет, негодится она ему, уж Лизавета и то лучше.

Гошка насторожился.

— А кто это — Лизавета? — спросила Маня.

— Да женщина одна, любит его — просто сил нет. А онхоть бы хны! Она уж ко мне подъезжала, мол, помогите, тетя Тася, все же высоседка, влияние на него имеете и все такое. Я бы с радостью ей помогла,хорошая женщина, но он про нее и слышать не хочет.

— А она тоже артистка? — спросил Леха.

— Нет, она в каком-то женском журнале работает, написьма отвечает, ей люди про свои беды пишут, а она отвечает.

— Письма пишет или прямо в журнале отвечает? —уточнила Маня.

— Прямее в журнале, умно так отвечает, советы дает ивсе такое.

— Как интересно! А она в этом же доме живет?

— Нет, она живет аккурат напротив американскогопосольства, на Садовом. Я у ней в гостях один раз была, квартирка — блеск, ототца осталась, отец у ней вроде академиком был.

— А вы про нее Владиславу Игоревичу говорили? —полюбопытствовал Гошка, у которого уже все внутри дрожало от нетерпения.

— Говорила, а он только рукой махнул да нахмурился, но,если честно, Лизавета тоже не то. Тоже целыми днями на работе торчит, но онапомягче, поласковей, чем Маргарита эта…

— А в каком журнале она работает? — спросила Маня.

— Ох, я и не запомнила! Красивый такой журнал,глянцевый. А на обложке не по-нашему написано. А вам-то зачем это все?

— Да так просто, любопытные мы, — рассмеялсяЛеха. — Знаете, редко такого доброго человека, как вы, встретишь, вот ипользуемся.

— Да я понимаю, сама, как переехала, по первости во всенос совала, помню, дочку одной артистки отругала, что поздно домойвозвращается, так она мне такого наговорила! Хамоватая девица! Я сестре-топожаловалась, а она мне: «Тамя, не лезь в чужие дела, у нас не принято». Ну я истараюсь не лезть, не всегда, правда, получается.

— Таисия Никитична, а откуда ж вы Лизаветузнаете? — осмелилась спросить Маня, понимая, что пожилой женщине приятнооб этом поговорить.

— Так она к Владику часто ходила, вроде дела у нихкакие-то были, а я уж по-соседски… Бывает, ему некогда ее дожидаться, он мнечто-то для нее передаст, иногда она придет, и он еще не вернулся. Вот и свелидружбу-то. Правда, в последнее время, как я ей доложила, что из разговора сВладом ничего не вышло, она вроде как осерчала на меня.

— Интересное кино! — воскликнул Леха. — Оначто, думала, придет к нему соседка тетя Тася и скажет: «Владик, не женись натой, женись на этой», он сразу и послушается? Тогда она совсем дура и советынаверняка дурацкие читателям дает!

— Да нет, Оксана моя говорила, что как раз советы онаумные дает, даже очень, ну, как говорится, сапожник без сапог. Другим советы дает,а сама как есть бобылка.

— Таисия Никитична, знаете, у меня старшая сестра вседумала, что надо бы в какую-нибудь газету или журнал написать, советапопросить, у нее тоже , как она говорит, трудная любовь… Может, дали бы мненаводочку.

— На водочку? — ахнула Таисия Никитична. — Тычто, с малолетства пьешь?

Ребята от хохота чуть со стульев не попадали. А ТаисияНикитична сперва не могла сообразить, чего они смеются. А когда до нее дошло,сама покатилась.

— Нет, ну надо же, видали дуру старую? — веселиласьона. — Ты что ж, хочешь, чтоб я тебе адрес Лизаветин дала?

— Нет, что вы, хотя бы телефон рабочий.

— Рабочего-то я не знаю, а домашний могу дать, толькоуж вы не говорите, что это я вам сказала.

— Что вы, я понимаю!

Таисия Никитична нацепила очки и достала потрепаннуюзапискую книжку.

— Так, она у нас Мотяшова, на букву М. Ага, вот тут воттелефончик, ты, Маня, глянь, очень мелко написано, она сама записала мне вкнижку, а у ней почерк меленький.

— Они еще поболтали о том о сем и наконец сталипрощаться.

— Так что Владику-то передать, как вернется? —спохватилась она, когда ребята уже уходили.

— Ой, мы лучше телефончик его запишем и сами позвоним,зачем вам себя обременять, — вежливо произнес Гошка.

— Да-да, вы и мой телефон на всякий случай запишите,мало ли.

— Спасибо вам огромное.

— Не за что, приятно было познакомиться.

Когда они спустились во двор, Маня сказала:

— Ну, вам все ясно?

— Мне лично пока ничего не ясно, — отозвался Леха,щурясь на яркое солнышко.

— А, по-моему, все просто, эта самая Лизавета решилаубрать соперницу.

— Не исключено, — кивнул Гошка.

— Погодь, Гуляев, — вмешался Леха, — ну,допустим, она решила разузнать все про нашу Маргаритку и узнала, ашантажировать-то зачем?

— Деньги тоже не помешают, — пожал плечами Гошка.

— Но ведь за это и по шее накостылять могут, и в тюрьмузапросто засадить.

— А может, она жадная дура? — закричалаМаня. — В журнале небось за такую работу не очень много платят, асоперница мало что красивая, так еще и зарабатывает будь здоров, почему ее непощипать?