губу. Скорее всего, пошлют ещё разбираться, что сталось с отрядом.

Вскорости были уже на месте. Солдаты снесли тело в допросную, положили на пытошный стол. Коротко растолковали Кондрату его задачу. Палач велел солдатам раздеть покойника, после чего их выпроводили наружу. Заплечных дел мастер вдумчиво размялся, похрустев костями. Принялся ощупывать грудь, живот, повертел-покрутил голову. Прислушался. Отпустил голову покойного, почесал свой затылок, пробасил:

— Чуднó.

— Что не так? — быстро спросил Иван.

— Да как ево… Так всё на месте, ничего не сломано, шея не свёрнута. Но кости шейные не хрустят. А я ему специально крутанул башку, чтобы хрустнуло.

— Ну, мало ли что у кого хрустит, а у кого нет, — нахмурился Иван. — А внутренности посмотреть можешь? Может, разрыв сердца у него какой.

— Можно и глянуть, — пожал плечами Кондрат. — Заодним и на косточки посмотрим.

Отошёл к стене, погремел инструментом. По Ивану пробежались мурашки, и его передёрнуло. Вспомнил, как не так давно сидел здесь в роли допрашиваемого.

Вскоре вернулся Кондрат с впечатляющих размеров тесаком. Опричников с Иваном отошли подальше, Иван при этом отвёл глаза. Подкатывала тошнота.

Но вместо хрусткого удара железа о плоть он услышал, как по-детски ойкнул Кондрат, затем его вскрик:

— Святы!

Тесак звонко ударился о каменный пол, раздался звук падающего тела. Розинцев резко обернулся. На столе сидел покойник и смотрел на них. Иван попятился, пока не упёрся спиной в кладку сиены. Опричников не сдвинулся с места. Покойник, ощеря зубы, слез со стола и с каким-то шипящим сипением пошёл на них.

Иван выхватил пистолет. Существо остановилось, посмотрело на Ивана и бросилось к двери. Опричников кинулся за ним. Оживший покойник попытался ударить поручика ногой, но тот, увернувшись, подскочил вплотную и ловко завернул оппоненту правую руку за спину. Повалил и придавил к полу.

Иван стал осторожно приближаться к ним. В этот момент лежащий ловко вывернулся из захвата Опричникова и нанёс ему удар в висок локтем левой руки. Обмякший поручик повалился на пол. Покойник вскочил, толкнул дверь и кинулся к лестнице. Иван бросился за ним. На полутёмной лестнице, освещённой парой ламп, он увидел, что беглец уже преодолел с десяток ступеней и был на полпути к выходу.

— Стой! — прокричал Иван и, выстрелив ему вдогонку, побежал вверх по лестнице.

Стоявшие на улице солдаты, услышав крики и выстрел, вломились в дверь. Первого из них существо схватило и швырнуло в поднимающегося Ивана. У того брызнули искры из глаз, и они оба покатились вниз по лестнице. Затем он услышал выстрелы, и вселенский вой заполнил пространство.

Иван отпихнул придавившего его оглушённого солдата и, перепрыгивая через две ступени и скрючившихся на них двоих солдат, бросился наверх. Во дворе здания в рассветных сумерках на земле лежало несколько служивых, зажавших уши руками.

Беглеца нигде не было.

Тяжело вздохнув, устало стал спускаться в допросную. На ступеньках сидели солдаты, приходя в себя. Живые — уже хорошо. Взял под мышки лежащего в беспамятстве воина, затащил в допросную, положил у стены. Осмотрелся. На полу, опершись о стену, сидел бледный Опричников, ощупывающий место ушиба. Палач Кондрат, стоя на коленях, истово молился на дыбу.

«Вот тебе и раз», — подумалось Ивану. Присел на корточки напротив поручика:

— Как вы, Пётр Николаевич?

— Бывало и хуже, — поморщился тот.

— Слава Богу, что живы, — улыбнулся ему.

— Это точно, — подтвердил тот.

Иван, вспомнив, что в допросной должна быть вода, вскоре нашёл полное ведро. Намочил платок, подал Розинцеву.

Кондрат, продолжая молиться и креститься, побежал к выходу.

— Смотри, как палача-то вашего проняло, — усмехнулся Пётр.

— Тут кого хочешь проймёт, — усадил поручика на стул.

— Вам бы тоже, Иван Михайлович, умыться не помешало, — указал Опричников на его подбородок.

Прикоснулся, тот был весь в крови.

— Аа, это когда этот… потомок атлантов, будь он неладен, швырнул в меня солдата, тот мне головой губу разбил, — и пошёл снова к ведру.

Снял камзол, покривился, увидев запачканную кровью рубашку. Обнажив зубы, хотел проверить, все ли они на месте. В этот момент дверь в допросную резко отворилась, и проём двери явил наставленные на него дула двух пистолетов.

Ивану показалось, что стало светлее. Он увидел, как медленнее, чем обычно, брызнули искры кремнёвого ударника и запалился затравочный порох пистолетов. Затем его как будто кто-то повернул боком. Полыхнули две вспышки, ударил грохот выстрелов.

Ничего не понимающий Розинцев продолжал стоять. Сквозь рассеявшийся дым он увидел растерянное выражение лица Проклова и услышал крик шефа:

— Ты что делаешь, идиот?!

Однако растерянность Проклова переросла в панику, он бросил пистолеты и с криком «Господи, помилуй!» побежал на верх.

В проёме двери появились три испуганные физиономии — шефа, Панина и кого-то незнакомого. В ту же секунду он увидел наводимые на него пистолеты. Неведомая ранее сила отбросила его в сторону за мгновение до залпа. Он даже не понял, как это произошло. Просто обнаружил себя стоящим возле допросного стола.

За открытой дверью послышались какие-то восклицания и топот ног быстро поднимающихся по лестнице людей.

— Однако! — Опричников изобразил аплодисменты.

Иван находился в полном недоумении.

— Что это было? — задал он вопрос больше небу, чем себе.

Небо ответило голосом Опричникова:

— Во время большой опасности мозг берёт функции спасения тела на себя и действует при этом очень быстро, хоть и не всегда разумно.

— В каком смысле?

— В прямом. Возьмите хоть панику на корабле. Человек, точнее, его мозг лезет в спасательную шлюпку по головам женщин и детей, не разбирая дороги. При этом куда как надёжнее найти какой-нибудь стул, чем надеяться на переполненную людьми шлюпку.

— Ну да, — кивнул Иван.

— Но в вашем случае, думаю, имеет место и известная вам ведьмина микстура, — подмигнул Ивану Пётр.

— Это как?

— Вы рассказывали, что обмакнули платок в бочонок, чтобы дать несколько капель несчастному Прокопу, так?

— Так.

— А я заметил, что у Вас, Иван Михайлович, есть привычка держаться пальцами за подбородок и при этом потирать губы указательным пальцем. Я думаю, таким образом маленькая толика зелья и попала внутрь Вас. Именно этим можно объяснить тот факт, что Вы, собственно, спокойный и мирный человек, бросились с голыми руками на стаю волков.

Иван нахмурился, вспоминая. А ведь действительно, тогда, в вечереющем лесу, он, облизав губы, почувствовал горечь и запил её водой из фляжки.

— Я также думаю, — продолжил Пётр — Что это те волки, которые сожрали тела разбойников, которые, в свою очередь, поубивали друг друга, отведав докторской микстуры. А может, им ведьма чего ни будь влила — дюже они вели себя не по-волчьи.

— Это точно — согласился Иван.

— И я могу