и десять буханок черного хлеба не слишком много. А откуда взялся этот Отто?

— Его нарисовал Топпер, а сейчас он пожирает всю вашу мебель.

— Боже милостивый! — вздохнула дама, которую опрокинул Вигго. — Боже милостивый! Как безбожно врут нынешние дети.

И, оскорбленная, удалилась.

— Да, боже милостивый, как безбожно нудят некоторые люди, — передразнила её мама Топпера и так громко захохотала, что её пышный бюст заколыхался под синим платьем. — Дайте Отто что-нибудь поесть, но смотрите, чтобы он не натворил бед.

— Да, если нам удастся приструнить его, — ответил Вигго и кинулся дальше — покупать черный хлеб.

Но не так-то просто купить десять буханок черного хлеба, если ты всего-навсего маленький мальчик.

Сначала Вигго хотел купить хлеб при пекарне, где торговала крупная женщина-булочница; когда Вигго вошел, она стояла за прилавком и чистила ногти.

— Десять буханок черного хлеба! — воскликнул Вигго.

Булочница вытерла пальцы передником и посмотрела на Вигго своими маленькими прищуренными глазками.

— Тебе в самом деле нужны десять буханок хлеба? — спросила она снова, недоверчиво прищурив свои маленькие глазки.

— Да! — воскликнул Вигго. Лицо его стало совершенно красным от быстрого бега. — Десять буханок!

— Сделай милость, выйди вон! — прошипела булочница. — Нечего приходить сюда — издеваться над людьми.

— Да нет же, — с несчастным видом сказал Вигго. — Мне НУЖНО десять буханок хлеба.

Булочница медленно повернулась и, не спуская глаз с Вигго, отворила дверь.

— Фольмер! — закричала она в дверь. — Выйди на минутку. Слышишь, Фольме-е-р-р!

Фольмер, маленький увядший человечек, едва достававший до середины живота своей жены, был пекарем.

— Что случилось? — брюзгливо спросил он.

— Этому мальчишке нужна пара пощечин, — сказала булочница, уперев руки в боки. — Он издевается надо мной.

— Издевается над тобой, Альманна? — спросил пекарь, глядя на свою громадину жену.

— Да, — ответила булочница. — Он врывается сюда и кричит, что ему нужно десять буханок черного хлеба. Но я-то знаю, что ни одному порядочному человеку десять буханок хлеба не съесть.

— М-да, твоя правда, Альманна, — согласился пекарь. — За все годы, что я был пекарем, я ни разу не слыхал, чтобы кому-нибудь понадобилось столько черного хлеба.

— А можно узнать, кому, ради всего святого, понадобился весь этот хлеб?

— Он понадобился Отто, — ответил Вигго.

— Отто, — фыркнула булочница. — Так ведь каждый может прийти и сказать. А кто такой Отто?

— Это — наш носорог, — робко ответил Вигго.

— НОСОРОГ! — заорала булочница. — А ну, убирайся отсюда! В жизни не слыхала, чтобы ребенок так ужасно врал!

Она хрипела, словно простуженная акула.

— Ты врешь и издеваешься над порядочными людьми, такими, как Фольмер и я, — шипела она. — Сделай что-нибудь, Фольмер. Ты ведь все-таки мой муж!

— Вон! — запищал, тяжело дыша, пекарь. — Вон отсюда, или я позвоню в полицию!

Последних слов Вигго не услышал, потому что он был уже по дороге в другую булочную.

В конце концов Вигго удалось раздобыть четыре буханки черного хлеба.

Усталый и несчастный, потащил он тяжелые буханки в красный дом.

Но за занавесками у окна кафе «СИНИЙ МОРСКОЙ КОТ» стоял его отец и наблюдал за ним.

«Хм-м, — подумал он, потирая щетину на своем длинном подбородке. — Эти парнишки в самом деле что-то затевают. С них глаз нельзя спускать».

Стоя у двери, он немного послушал, как Вигго плетется вверх по лестнице.

— Хо-хо, — пробормотал он. — Все, стало быть, происходит наверху. Да, да, но уж слишком напроказничать им не удастся, уж я позабочусь об этом.

А Вигго даже не подозревал, что отец не спускает с него глаз.

Он лишь плелся по лестнице на своих усталых ногах и вдруг встретил господина Хольма, который беседовал с фру Флорой.

— Знаете что, господин Хольм, — пищала фру Флора. — Ну разве это не странно? Уже целый час с моего потолка сыплется известка. И поверите, господин Хольм, моя люстра качается взад-вперед; можно подумать, что в квартире надо мной разгуливает слон.

Она показала на верхнюю квартиру.

Господин Хольм одобряюще улыбнулся Вигго, который с четырьмя буханками хлеба медленно тащился по лестнице.

— Послушай-ка, — сказал господин Хольм. — Уж не завели ли вы, ленивые мальчишки, слона у себя в квартире?

Вигго устало покачал головой.

— Нет, — вздохнул он. — Это — носорог.

Господин Хольм повернулся к фру Флоре.

— Никакой это не слон! — закричал он прямо в её свежевычищенный слуховой аппарат. — Это всего-навсего носорог.

— Ах, вот что! — сказала фру Флора. — Мальчик, как я вижу, ест слишком много черного хлеба.

— Нет, — сказал Вигго, — это для Отто.

— Ох-х, — выдохнула фру Флора. — Так что тебя зовут Отто? Это сразу видно, а я, верно, начинаю стареть; Я была почти уверена, что тебя зовут Вигго.

В этот самый миг люстра фру Флоры рухнула с потолка на пол комнаты.

— Слышите? — сказал господин Хольм и прислушался. — Я сейчас же поднимусь наверх и взгляну на этого носорога.

И он следом за Вигго поднялся по лестнице.

Глава 6

Наверху у Топпера царил ужасный хаос.

Отто, эта огромная желтая скотина, уже съел обивку двух стульев, все занавески, какие только были в комнате, две салфетки под лампой на столе и чучело попугая.

А в настоящий момент он успешно справлялся с одним концом ковра.

Остановившись в дверях, господин Хольм вынул носогрейку изо рта.

— Ах ты, милая, толстая животинка! — сказал он и, увидев Отто, стал крутить усы. — Как же это вы, такие маленькие, втащили наверх такую громадную животину?

— Она появилась сама собой, — усмехнувшись, ответил Топпер.

Взяв хлеб из рук обессиленного вконец Вигго, он принялся набивать им пасть Отто.

— ХОРК, — сказал Отто, глодая буханку хлеба.

Между тем Вигго опустился в кресло, которое было уже без обивки, и погрузился в сон среди вздыбленных пружин.

Господин Хольм осторожно приблизился к желтому носорогу.

— А он — красив, — сказал он и похлопал Отто по спине. — Мне кажется, я никогда в жизни не видел более красивого носорога.

— Конечно, нет! — гордо заявил Топпер.

— Однако же, — продолжал господин Хольм, — здесь вы его держать не можете. Ведь кончится тем, что потолок обрушится на фру Флору, эту милую старую ослицу.

— Мы вынуждены держать его здесь, — ответил Топпер, — он слишком толст и не пройдет в дверь.

Господин Хольм почесал в затылке.

— Самое ужасное, — заявил он, — что здесь, в доме, запрещено держать животных.

— А мы будем держать его тайно, — сказал Топпер, — никто не должен ничего об этом знать.

— Как же так! — возразил господин Хольм. — Ведь он топает так, что слышно во всем доме.

— Он все время голодный, — объяснил Топпер. — Носороги всегда топают, когда они голодные. Чем больше они хотят есть, тем громче топают.

— Ах, вон что! —