— датский или русский — должен лежать сверху во время крестоцелования? На самой присяге Фредерик объявил, что оставляет за собой право на Колки, но послы возразили, что ратифицирован может быть только согласованный текст безо всяких оговорок. Присяга под диктовку послов была повторена[133].

Итак, в результате трех предшествующих переговоров в Москве в 1559 г., весной 1562 г. в Можайске и осенью того же года в Копенгагене статус Колков фактически остался неопределенным, Россия же получила гарантию свободного плавания через Зунд. Однако русско-датские отношения с середины 70-х годов стали крайне напряженными. Викские крепости Хапсаль, Лоде и Леаль, которые согласно договору 1562 г. должны были принадлежать датскому королю, фактически находились у шведов. Часть их была выкуплена Фредериком II у шведских наемников в 1575 г., а на следующий год они были захвачены русскими. П. Верникен ездил в Москву с целью добиться возвращения городов. Уже с июня 1576 г. Иван IV предлагал возобновить докончание, опасные грамоты новым послам он отправил в 1577 г. Наконец 5 мая 1578 г. датское посольство отбыло из Копенгагена вместе с русским послом Жд. И. Квашниным, возвращавшимся от императора Рудольфа II. Задача, поставленная перед датским посольством 1578 г., состояла в том, чтобы добиться от Ивана IV соблюдения договора 1562 г. и заключить “вечный” мир[134]. Однако очевидная неготовность Дании вскоре после завершения Северной семилетней войны со Швецией 1563—1570 гг.[135] к военным действиям ради возвращения себе территорий, оказавшихся в ходе Ливонской войны спорными, что явствует из мотивировки королевского желания отправить настоящее посольство в Россию. (“Эта обида была нанесена вопреки данному ему обещанию, а так как невозможно прекратить убийства и пролитие крови подданных, если не будет заключен новый договор на соответствующем основании, возобновленный и утвержденный, король решил сделать попытку [уладить дело] скорее путем переговоров, нежели силой оружия, как подобает мудрецу (по словам Теренция), чтобы подданные не испытывали изгнания, войн и других бедствий и чтобы не проливалась невинная кровь, думая больше о спокойствии подданных, чем о справедливой жажде мщения”. Из приведенного пассажа ясна позиция короля и самого посла, для обоснования которой потребовалась даже столь модная в XVI в. ссылка на авторитет античного автора.) С одной стороны, это, а с другой стороны, уверенность царя Ивана Грозного в своих силах и, с третьей, неудачный выбор главы датского посольства, “большого знатного”, по определению Г. Рюссова[136], привели переговоры к неудаче.

Глава посольства Якоб Кнудсен Ульфельдт из Коксбелля (усадьба Ульфельдтсхольм была построена в 1580-е годы взамен Коксбелля) и Сельсе принадлежал к одному из древнейших дворянских родов, чье генеалогическое древо прослеживается с XII в. Представители рода с XIII в входили в состав ригсрода — королевского совета, были среди них и лица духовного звания (епископы Роскилле Нильс Якобсен (1368—1395) и епископ Оденсе Хеннеке (1440—1439) играли видную роль в политической жизни страны) Помимо родовых владений, главньм образом на о. Фюн, Ульфельдты получали в управление и лены (ненаследственные владения), доставлявшие им немалые доходы.

О родителях Я. Ульфельдта сохранилось немного сведений. Его отец Кнуд Эббесен (ум. в 1540) был ленсманом, но заметной карьеры на политическим поприще не сделал. В 1510-е гг. он женился на Анне Харденберг (ум. в 1565), также принадлежавшей к знатному датскому роду, известному с XIV в. Якоб был их третьим сыном[137]. Его старшие братья, Эббе (ум. в 1560) и Корфитс (1520—1563), достигли высокого положения в королевстве, став членами ригсрода, что, видимо, во многом способствовало успешному продвижению по службе и младшего брата.

Год рождения Я. Ульфельдта неизвестен. Однако, судя по тому, что его более старший брат родился в 1520 г., а сам Якоб в начале 1550-х гг. уже предстает молодым человеком, можно предположить, что он родился около 1530 г. Детство Якоба пришлось на очень тяжелое для Дании время. В 1520—1530-е гг. страна была охвачена политическими и религиозными смутами, вылившимися в середине 30-х гг. XVI в. в гражданскую войну (“Графская распря” 1534— 1536 гг.) и реформацию церковной жизни Реформация в Дании началась в 1526—1527 гг., когда Государственный совет короля Фредерика I (1523—1533 гг.) провозгласил католическую церковь независимой от Рима. А в 1536 г. решением Копенгагенского ригсдага была утверждена личная воля короля Кристиана III (1533—1559 гг.) ввести лютеранство[138]. Вместе с большинством датского дворянства Ульфельдты поддержали короля Кристиана III в его церковной реформе и перешли из католичества в лютеранство. В стране начались преследования и аресты католиков, совершались осквернения и разрушения католических святынь. Королевские войска огнем и мечом насаждали в народе “истинную” веру. Под лозунгом “очищения церкви от идолов и неправедных богатств” явно просматривалось желание дворянства и бюргерства поживиться за счет церковных имуществ[139].

Такие события, надо полагать, не могли не отразиться на религиозном воспитании и на становлении миросозерцания Я. Ульфельдта. Он был представителем первого поколения датчан, которые воспитывались на началах лютеранской ортодоксии. Именно этому поколению, впитавшему в себя весь яд религиозной нетерпимости отцов протестантизма, суждено было в середине — второй половине XVI в. погрузить Данию в пучину религиозных преследований, сопровождавшихся “охотой на ведьм”, пытками и кострами.

По обычаю, имевшему место у датской знати и восходившему еще к XII в., молодые дворяне совершенствовали свое образование в зарубежных университетах. Этому обычаю последовал и Я. Ульфельдт. В 1551 г. он обучался в Лувенском университете, а в 1554 г. — в Виттенбергском[140], который посещали и многие деятели датской реформации. Именно в последнем, известном оплоте лютеранской ортодоксии, видимо, окончательно сформировались религиозные взгляды Я. Ульфельдта как убежденного лютеранина. Для своего времени он получил хорошее образование. Он знал латынь, ряд современных европейских языков, был прекрасно начитан в исторической и теологической литературе.

В 1556 г. Я. Ульфельдт возвращается на родину и поступает на королевскую службу. Его карьера на государственном поприще первоначально складывалась весьма успешно. В 1564—1566 гг., во время Северной семилетней войны (1563— 1570) между Данией — Норвегией и Швецией, он действовал в качестве морского офицера, а затем чиновника по военным делам при сухопутной армии. В 1566 г. король Фредерик II назначает Я. Ульфельдта членам ригсрода. Правда, в 1567 г. он из-за финансовых сложностей лишился королевской милости и потерял место в ригсроде (государственном совете). Однако в 1570 г. Я. Ульфельдт вновь становится советником короля[141].

В 1562 г. Якоб Ульфельдт женится на знатной девице Анне Флемминг (1544—1570), которая доставила своему мужу несколько владений на о. Зеландия. В 1560—1570-е гг.