– Так, Андрей, все это очень серьезно, поэтому надо поскорее исследовать изъятый пульверизатор, как внутри, так и снаружи.

Как ни странно, именно такая тактика сработала.

– Слушай, ты меня заинтриговала, – признался мой приятель. – Наверное, я действительно чего-то не понимаю.

– Вот-вот!

– Ладно, я потороплю экспертизу. Как только будет результат, я тебе позвоню.

– Договорились, – сказала я и отключилась.

– Ну и что он вам сказал? – поинтересовалась Бережковская.

– Непосредственный начальник Лаптева, Мельников, пообещал ускорить экспертизу. – Обе клиентки посмотрели на меня с уважением, и мне это было приятно. – Надеюсь, на брызгалке обнаружатся еще чьи-нибудь отпечатки пальцев, кроме «пальцев» Тани Анненковой.

– Да, это было бы неплохо, – согласилась со мной Корнилова.

Подруга повернулась к ней и спросила:

– Оля, уж не думаешь ли ты, что там будут Машкины пальчики?

– Наташа, я не настолько наивна. Я думаю, что если за всем этим все-таки стоит Кашинцева, то у нее здесь есть помощник, который и воплощает в жизнь ее бредовые идеи, – высказалась хозяйка швейного ателье. – Но вот кто этот он или она – мне неизвестно.

– Может, у нее были подружки в модельном агентстве? – предположила я.

– Не факт, – возразила Наталья Петровна. – Как раз в «Метагалактике» у нее друзей и подруг, по-моему, не было.

– Ты права, – поддакнула ей подруга. – В других моделях она видела своих конкуренток, а с визажистами, костюмерами, фотографами и осветителями постоянно ругалась.

– С ее-то взбалмошным характером… это неудивительно.

– Тем не менее надо искать в стенах этого здания Машкиного помощника, – продолжила я. – Наталья Петровна, составьте, пожалуйста, список тех, кто имел не только практическую, но и теоретическую возможность подлить или подсыпать в емкость с водой слезоточивое вещество.

– Вы что же, моих сотрудников подозреваете? – насторожилась Бережковская.

– Не только их, но и тех, кто заходил в салон, даже клиентов и просто случайных лиц.

– Ну, это уже перебор, – обиделась хозяйка «Пальмиры».

– Наташа, не ломайся, ты просто обязана всех вспомнить! – поддержала меня Корнилова.

– Да не ломаюсь я, просто я не уверена, что Машкиного помощника надо искать у меня. Ну, ладно, – сдалась-таки Наталья Петровна, – хотите список, будет вам список. А за какое время вам нужна эта информация?

– Начиная с того момента, когда Татьяна Анненкова благополучно пользовалась пульверизатором – вплоть до утреннего ЧП.

– Значит, со вчерашнего вечера. Последняя клиентка у нее была в шесть часов.

– А свою злополучную брызгалку она куда-то убирала? – поинтересовалась я.

– Нет, а зачем? – Бережковская удивилась и пояснила: – Вот если бы она менялась в середине дня, то убрала бы свои вещи в шкафчик. Но вчера в этом смысла не было, ведь утром она снова вышла на работу.

– Кто вчера последним ушел из салона? – уточнила я.

– Наша уборщица, Мария Ивановна, вместе со мной.

– Кто сегодня пришел в «Пальмиру» первым?

– Я, – сказала Бережковская. – Конечно, такое бывает не всегда, но в этот раз именно так и произошло.

– У кого еще есть ключи от салона?

– У двух администраторов – Кати и Полины. Только на ночь помещение сдается на пультовую охрану. Если кому-то вздумалось бы туда зайти, охранная фирма меня бы об этом уведомила.

– Понятно. Значит, кто-то подсуетился в рабочее время… Так, мне необходим самый полный список людей, бывших в салоне с шести вечера до девяти утра.

– А Олю вписывать? Она ко мне вчера заходила, перед самым закрытием.

– Это лишнее.

– Наташа, ты еще можешь шутить в такой ситуации? – Корнилова укоризненно покачала головой. – А вот я опасаюсь, что Машка повторит попытку меня уничтожить. С лифтом-то у нее прокол вышел!

– Да, она может. Похоже, эта девица совсем с катушек съехала. – Вместо того чтобы успокоить подругу, Бережковская принялась подливать масло в огонь.

– Может, мне отпуск взять? – задумалась Корнилова. – Я уже три года не отдыхала…

– Хочешь одну меня здесь бросить, да? – напустилась на нее подруга по несчастью.

– А кто и тебе мешает отдохнуть?

– Бизнес! От нас уже и так клиенты бегут, а если я в этот сложный момент решу уйти в подполье, рейтинг «Пальмиры» от этого вверх вовсе не поднимется, – вполне здраво рассудила Наталья Петровна.

– И то правда. В ателье тоже нужен глаз да глаз. Насчет отпуска – это, конечно, несбыточные мечты.

– Ольга Николаевна, раз уж мы заговорили о бизнесе, мне хотелось бы вернуться к контракту с «Палитрой». – И я положила документ на стол своей начальницы.

– А что там? – Корнилова нехотя взяла договор в руки.

– Скажите, вы ведь с этим поставщиком раньше не работали? – уточнила я.

– Нет.

– А кто нашел этого поставщика?

– Марина. А что?

– Тендер вы проводили?

– Тендер? – удивилась Ольга Николаевна. – Нет, а зачем?

– Оля, ну какая ты странная! – вмешалась в наш разговор Бережковская. – Может, этот производитель дикие цены загнул?

– Наташа, я прекрасно понимаю, зачем проводят тендеры, – принялась оправдываться Корнилова. – Просто у меня не было оснований не доверять Мелиховой. Она сказала, что цены тут такие же, как и у старого поставщика, но плюс в том, что можно не такие большие партии товара заказывать, как мы это делали раньше. Мне это подходит. Татьяна Александровна, у вас что-то еще вызывает сомнения?

– В этом договоре почему-то совсем не оговорен форс-мажор. А вся ответственность с момента отгрузки товара ложится на получателя. Так что, если в пути с товаром что-то случится, убытки понесете именно вы.

– Да, это никуда не годится!

– И еще, мне не нравится вот эта формулировка, – я ткнула пальцем в третий пункт контракта. – Она какая-то размытая. Я подготовила свой вариант.

Корнилова надела очки, прочитала обе формулировки и согласилась со мной:

– Да, условия кабальные. Теперь я уже не уверена, что цены в «Палитре» так уж приемлемы для нас… Пожалуй, тендер неизбежен.

– Оля, а мне никогда твоя Маринка не нравилась, – призналась вдруг Наталья Петровна. – Хитрая она, это сразу было видно. Думаешь, почему они так с Еленой сдружились? Наверняка за твоей спиной темные делишки проворачивали.

– Наташа, а почему ты только сейчас мне об этом говоришь?

– Не только сейчас. Я тебе уже не раз говорила, что Марина эта – девица себе на уме, а ты меня не слушала.