— До рассвета, — мечтательно повторила она. У нее защемило сердце, и она верила, что Дэвид испытывает сейчас то же самое. Она не хотела противиться его решению ждать, пока вырастет и наберет силу то, что родилось между ними в эти удивительные минуты. Она чувствовала себя так безмятежно спокойно, как никогда раньше, и это было так странно — ведь еще минуту назад она теряла разум от желания. Немного отодвинувшись, Билли принялась застегивать пуговицы на рубашке Дэвида. Он с легкой улыбкой наблюдал за ее движениями.

— Ты все еще дрожишь, — тихо произнес он, касаясь ее щеки. — Да, признаться, и я тоже. Это было чудесно, правда, Цветок Пустыни?

— Да, это было чудесно, — ответила она, глядя ему прямо в глаза. Билли попыталась улыбнуться. — А теперь, я думаю, мне лучше уйти, пожелав тебе спокойной ночи.

Он нахмурился и хотел было остановить ее, но затем кивнул, соглашаясь.

— Ты права. — Он встал и помог ей подняться. — Лучше тебе уйти прямо сейчас, хотя мне совсем этого не хочется. — Он обнял ее за талию, и они даже не заметили, как естественно это получилось. Около двери он сказал: — Я провожу тебя в твои комнаты.

Она отрицательно покачала головой:

— Лучше я сама. Я не потеряюсь в этих лабиринтах. Расстанемся здесь и сейчас.

— Думаю, ты всегда найдешь свою дорогу, Билли, — нехотя согласился он. — Я не хочу ни вести тебя, ни провожать. Я только хочу идти рядом с тобой. — Он слегка дотронулся до кончика ее носа, подразнивая ее. — Но я могу подождать. Будь такой же независимой, какой ты была сегодня. Я зайду за тобой завтра около девяти, и мы начнем экскурсию по Зеландану. — Он еще раз ласково улыбнулся ей, прежде чем закрыть дверь.

Повернувшись, она медленно пошла по коридору. На лбу ее обозначилась тонкая морщинка, когда она ощутила, что чувство одиночества, не покидавшее ее последние годы, исчезло.

— Удостоимся ли мы чести увидеть сокровища, которые вы собрали в тайниках вашего магазина? — торжественно спросил Дэвид, держа в руках чашку мятного чая. — Я слышал о чудесных историях о Кермансе и Гариссе, которые вы бережете только для особо важных гостей.

Билли фыркнула и попыталась скрыть усмешку. Она не поднимала глаз от чашки с чаем.

— Конечно, Лизан, с удовольствием, — ответил Хасан. — Разумеется, я покажу вам только самое лучшее из моих скромных запасов.

Он поставил чашку на поднос и поднялся с подушек.

— Следуйте за мной, и я покажу вам самые прекрасные ковры на свете.

С этими словами он направился к стене, занавешенной тяжелой портьерой.

— Еще одна задняя комната? — поинтересовалась Билли, тоже ставя свою чашку на поднос.

— Почему бы и нет? Каждый знает, что настоящий товар хранится подальше от любопытных глаз, — подмигнул ей заговорщицки Дэвид и поднялся. — Ты помнишь, что теперь ты тоже настоящая покупательница?

— Я только что подумала, не пойти ли нам снова на базар?

— Ну! — Дэвид покачал головой и помог ей подняться с пышных подушек. — Мы были там вчера, и я устал, как собака, и позавчера я устал, как собака, когда мы осматривали окрестности. Я и не предполагал, что в таком крохотном городишке, как Зеландан, такое количество достопримечательностей. Ты, наверное, осмотрела каждую историческую дыру, какая есть в Зеландане.

— Я же предупреждала тебя, что хочу увидеть все, — улыбнулась в ответ Билли. — Хочу почувствовать этот город, запомнить его атмосферу. — Она забавно наморщила нос, дразня его. — И потом, я никогда еще не путешествовала с человеком, перед которым открываются все двери. Они прощают тебе даже то, что ты появляешься везде с девушкой в джинсах, больше похожей на мальчишку, чем на женщину.

— Это не имеет здесь такого большого значения, как ты думаешь, — сказал Дэвид, и его сапфировые глаза блеснули. — Сколько раз надо повторять тебе, Цветок Пустыни, что ты нисколько не похожа на мальчишку? Ну ладно, нам пора последовать за Хасаном — тебе необходим еще один урок.

— Еще один?! — скривила губы Билли. — Это уже третий за сегодня. Сначала была ароматическая лавка, — сказала она, нюхая рукав его оксфордской рубашки, — потом эта медь…

— Да, это была ошибка, — согласился Дэвид. И, обняв ее за талию, он повел ее к стене, у которой стоял, придерживая занавес, приветливо улыбающийся Хасан.

— Откуда я знал, что там будут только эти декоративные сковородки и половники, свисающие с потолка? Об один из них я чуть не расшиб себе голову. Но ковры — это как раз то, что нам нужно.

Он провел ее в арку и вежливо поклонился на «салам» Хасана. Портьера опустилась за ними.

— Наконец-то одни! — проговорил он, подталкивая Билли к груде роскошных ковров в центре комнаты.

В огромной комнате было сумрачно. Роскошные ковры, развешанные вокруг, создавали интимную атмосферу, как будто бы время, текущее за этими стенами, остановилось. Глядя на Дэвида, Билли улыбалась. Его глаза сверкали, светлые волосы растрепались. Он выглядел как маленький мальчик, старающийся казаться взрослым, и ее сердце сжалось от переполнившей его нежности.

— Так или иначе, это другое место. Мы действительно собираемся что-то здесь покупать?

— Конечно!

Дэвид опустился на мягкие ковры, притянул ее к себе и опрокинул на спину.

— Хочу поближе рассмотреть их.

Он приподнял ее волосы, а затем рассыпал медные локоны на зеленом ковре:

— Видишь, как тщательно я выбираю цвет и качество?

Он наклонился к ней так, чтобы видеть ее лицо.

— Сейчас я испытаю их упругость, — говорил он, расстегивая пуговицы ее рубашки. — И проверю, такие ли они мягкие, какими кажутся.

Глаза ее блестнули, когда она тихо проговорила:

— Дэвид, я не думаю…

— Не беспокойся, нас никто не потревожит. Я уже говорил тебе, что это дурной тон беспокоить покупателя, когда он рассматривает товар. Хасан скорее даст отрубить себе руку, чем войдет сюда. Ты ведь помнишь, Саид не прибежал на помощь, даже когда я врезался в эту медную посудину и завопил.

Он распахнул ее рубашку и, нежно лаская грудь, шептал:

— Красавица ты моя!

«Как хорошо», — словно в дурмане думала Билли, чувствуя его тяжелые руки на своем теле. За последние дни Билли убедилась, что Дэвид самый тактичный из всех мужчин, которых она знала. Ей пришло на память, как он говорил, что ветер и солнце ласкают его во время работы в саду. Чувствуя его прикосновения, она поняла, что он имел в виду. Дэвид гладил ее волосы, перебирал ее пальцы, проводил рукой по бедрам и самым сокровенным местам. Это раздражало бы ее, будь на месте Дэвида кто-то другой. Но его ласки были проникнуты такой любовью и восхищением, что она чувствовала себя драгоценным камнем, который шлифуют и гладят заботливые руки мастера. Когда ее охватывало чувственное желание, она подсознательно ощущала, что он успокаивает ее. С самого первого вечера в его комнате он как бы заботливо готовил почву для их любви, лелеял их отношения с нежностью и пониманием.