«А еще на таком пугающе близком расстоянии его глаза не такие уж черные, они скорее темно-претемно-синие. Кобальтовые».

– В порядке я. – Аня смущенно моргнула и отвела взгляд от убийцы, который продолжал тревожно смотреть на нее. – Просто спазм.

Видимо, сам осознав неловкость ситуации, Лир сдавленно кашлянул и тоже отстранился. Его лицо вновь стало беспечно-насмешливым.

– Тогда переодевайся.

– Отвернуться не хочешь?

Независимо от цвета глаз, нахальства Хэллхейту было не занимать. Скривив губы в усмешке, он все же крутанулся на сто восемьдесят градусов.

Аня перебрала остальную одежду. Фоморка оставила ей еще топ кричаще-красного цвета с одним открытым плечом и ботинки на толстенной подошве со странными намагниченными шнурками.

– Надеюсь, ты больше не попытаешься убежать? – сказал Лир, не оборачиваясь.

– Ты ведь обещал горячий ужин и душ, как я могу упустить такой шанс, – с сарказмом бросила в ответ Аня, пытаясь натянуть штаны, которые оказались узковаты. Зато кофта, наоборот, была на размер больше. Видимо, Чарна обладала широкой спиной или же развитой в боях мускулатурой.

Спустя пару минут, облачившись в новый – отвратительный – наряд, Аня утрамбовала прежний в сумку. На внутренней стороне футболки Рилл все еще цепко держалась золотая булавка с завитком, которую Аня нашла в Пайтити. Тогда она думала, что брошка поможет ей не забыть приключения, когда она вернется домой. Теперь же, похоже, брошь нужна была, чтобы свой дом помнить.

«Не думай об этом», – откинув удручающие и бесполезные сейчас мысли, Аня подошла к обрыву, где ее терпеливо ждал Лир. Небо на горизонте уже окрасилось в лиловый цвет, и на водной глади отражался зыбкий свет загорающихся звезд.

За проливом стали видны смутные очертания земель, которые, по словам фомора, именовались Суталой. Никк с Дафной, вероятно, где-то там… Беспокоятся об Ане? Считают предательницей? Или даже не вспоминают, наслаждаясь долгожданным возвращением на родину?

– Да, и вот еще что, – не поворачивая головы, Лир протянул Ане «Книгу Судеб». – Пусть лучше будет у тебя. Хораун, похоже, ошибается, и под этим роскошным переплетом на самом деле нет ничего ценного.

– С чего ты так решил?

– Открой и взгляни сама.

Аня недоверчиво взяла в руки фолиант с переливающимися на свету камнями на обложке и расстегнула металлическую застежку. Гладкие как шелк страницы были не из бумаги, а того же серебристого материала, что и карта, которую Аня когда-то нашла на столе у отца. И на них было написано…

– …Ничего?

– М-хм, – кивнул Лир. – Пролистал полностью трижды, пока ждал, что ты очнешься. Не нашел ни единой закорючки ни на одной из страниц.

– Но почему же тогда Хорауну она так нужна?

– Может, он еще не знает, что в книге ничего нет. – Лир пожал плечами. – Может, наоборот, знает что-то, о чем мы не догадываемся. Но какова бы ни была причина, я не могу допустить, чтобы Хораун добился своего. Пойдем.

Они обогнули каменные башни и вновь оказались перед густым лесом. Не говоря ни слова, Лир направился прямиком в чащу по заросшей и едва различимой дороге, и их с Аней скоро обступили деревья, стремительно погружающиеся в ночную тьму. Под ногами захрустели хвойные иголки, издали послышалось уханье птиц.

Землянка и фомор так бы, наверное, и шагали молча, если бы Аня спустя четверть часа не возобновила разговор.

– Ты сказал, что ближайший город далеко, – напомнила она, едва поспевая за Хэллхейтом.

– Чуточку приврал, не обессудь. – Саркастическая ухмылка заиграла на губах Лира. – Мне нужно было, чтобы ты меня выслушала.

– Ты ведь понимаешь, что признание во лжи не играет в твою пользу?

– Да. Но идти-то тебе все равно больше некуда.

Аня насупилась. Идти в чужой стране на незнакомой планете ей действительно некуда, но от этого обиды меньше не становилось.

И вновь они пошли молча. Присмотревшись, Аня поняла, что местная хвоя лишь отдаленно напоминает земную. Иголки более яркого цвета и совсем тонкие, прямо как нитки, хотя очень жесткие.

«Похоже, мы и впрямь часто видим то, что хотим, а не то, что есть на самом деле».

– Расскажешь про Хорауна? – наконец нарушила тишину Аня. Ей столько хотелось узнать, а Хэллхейт, будто нарочно, вечно обрывал беседу на самом интересном месте, не давая выведать о новом мире хоть чуточку больше.

– Что? – Лир заторможенно посмотрел на нее, заданный вопрос помешал каким-то размышлениям.

– Расскажи, как ты познакомился с Хорауном.

– А-а… Я никогда с ним не знакомился, – нервно проведя по волосам, начал Лир. – Хораун был правой рукой моего отца, сколько я себя помню. Крейн всегда безоговорочно ему доверял и советовался по всем важным вопросам. У меня в принципе никогда не было оснований ставить под сомнение преданность Хорауна. К тому же именно он подкинул нам когда-то идею с «Книгой Судеб».

– По-моему, пока все более чем логично.

Лир усмехнулся, переступая через торчащий из-под земли корень.

– Слушай дальше. Однажды я случайно наткнулся на нашего советника в захолустье на окраине города, где его быть совсем не должно было, и подслушал разговор.

– А что же сам сын царя делал в захолустье на окраине города? – подражая серьезной манере речи фомора, осведомилась Аня.

– Неважно. Считай, искал проблемы на свою голову, – огрызнулся Лир. – Люблю, знаешь ли, соваться туда, куда не следует. В этом мы похожи, не так ли?

– Нет. – «Да».

– Так вот, я подслушал, как Хораун говорил кому-то, что «старикашка» на троне больше не пригодится, когда «Книга Судеб» окажется в их руках, а с даитьянами разобраться будет вообще проще простого. Я хотел тут же пойти к отцу, но вовремя понял, что он мне не поверит. Скажет, что я все не так понял или сочиняю… Я решил раздобыть доказательства и поднял архив, какой мог. А могу я, к слову, многое. – Уголки губ Лира тронула коварная улыбка. – Так вот, знаешь, что я узнал о Хорауне?

– Что? – тихо спросила Аня. У нее по коже пробежали мурашки от этой улыбки.

– Ничего. Абсолютно ничего. У него нет родственников, нет друзей за пределами дворцового квартала, никто не помнит ребенка с таким именем и не знает, где он раньше жил. Хораун даже не удосужился подделать себе липовую легенду. Как вообще отец мог доверить ему такую высокую должность?

– Природное обаяние.

– Ты видела его обаяние. – Лир пнул валяющуюся на дороге ветку. – Поэтому я пошел обратно в те захолустные переулки, чтобы найти ответы. Даже не представляешь, что и кого в итоге я нашел…

Хэллхейт вдруг замолчал, точно потерявшись в воспоминаниях.

Аня не стала расспрашивать. Во-первых, фомор периодически резко выходит из себя без особой причины, хотя так же резко и возвращался к дружелюбному расположению духа. Во-вторых, он умеет к себе расположить. Аню переполняли смешанные чувства: она ловила себя на мысли, что в компании Лира чувствует себя вполне неплохо, ему даже хочется доверять, – и это после всего того, что случилось в Пайтити!