— Серьезно? — озабоченно спросил Рэй, явно собравшийся упрямо продолжать разговор, пока не доберется до истины.

Через широкое окно за его плечом Мэдди смотрела на изрезанный волнами пляж и понимала, что ей не отвертеться. Может, узнав правду, он потеряет к ней интерес и оставит в покое?

— Хорошо, — тяжело вздохнула она, — но предупреждаю: история на редкость скучная. Мне было тринадцать. Я пошла в офис к отцу, чтобы поздравить с днем рождения и подарить свой подарок. За два дня до этого мама в очередной раз выгнала его из дома, поэтому он жил в гостинице. — Мэдди остановилась. Слишком много подробностей. Она не собиралась рассказывать ему всю свою неинтересную жизнь. Минимум деталей, а главное, минимум эмоций. — Хотела сделать сюрприз. Я вошла и застукала его с секретаршей. Вот и все. Глупо, что давняя история все еще не дает мне покоя. Ты прав: теперь, когда я рассказала об этом, стало легче. Так что спасибо. — Мэдди резко повернулась и потянула за ручку двери, но Рэй остановил ее.

Она замерла. Давясь слезами, она молила только о том, чтобы он промолчал.

— Представляю, в каком ты была шоке, — сказал он.

— Не совсем, — запнулась она. — Я уже знала, что он изменяет. Они часто с мамой ругались из-за его шлюх, как она их называла.

— Ты ей рассказала? — мягко спросил он. Слеза скатилась по щеке. Мэдди смахнула ее, надеясь, что Рэй не заметил.

— Нет, конечно.

— А что отец?

— Он закричал, чтобы я ждала за дверью. — Мэдди глухо засмеялась. — Бедная секретарша чуть не сгорела со стыда. Мое вторжение смутило ее гораздо больше, чем отца. — Мэдди вспомнила, как трясущимися руками выбросила подарок в мусорную корзину, слушая омерзительные звуки в соседней комнате. — Через десять минут он вышел, сама снисходительность и очарование. Сказал, что мама не способна удовлетворить его потребности, но он все равно любит ее.

Мэдди передернуло, когда она вспомнила его довольное красное лицо, объятия, пахнувшие потом и спермой. Он отвел дочь обедать в их любимый ресторан и предпочел не заметить, что она не могла проглотить ни кусочка.

Через неделю он уговорил мать принять его обратно, подкупив роскошной поездкой в Париж. Неприятная история была похоронена и забыта.

Рэй провел рукой по ее волосам:

— Мэдди, посмотри на меня.

Посмотрев, она увидела на его лице сочувствие и тень раздражения.

— Ты никогда никому не рассказывала об этом?

— Только Кэлу много лет спустя.

— Кто такой Кэл? — нахмурился Рэй. Неуверенная улыбка тронула ее губы. Мэдди на секунду показалось, что он ревнует.

— Мой брат. Он адвокат.

Брови Рэя разгладились.

— Что он сказал?

— Забыть и двигаться дальше…

— Но ты не смогла, — проницательно заметил Рэй. — Зато придумала правило — не спать с начальниками.

— Лучшее, что пришло мне в голову, — призналась Мэдди, которой эта затея казалась теперь детской и наивной. — Не могу поверить, что исповедалась тебе. Наверное, ты думаешь, я чокнутая, если меня это так долго мучило.

Рэй откинул назад ее кудри:

— Тебя все еще тошнит?

— Нет. — Мэдди прикусила губу, с удивлением отметив, что воспоминание вызывает скорее сожаление, чем боль. От облегчения слегка кружилась голова.

— Уверена? — Он быстро поцеловал ее в губы. — Не хочу рисковать.

Дерзкое заявление заставило Мэдди рассмеяться.

— Надеюсь, ты не предлагаешь заняться сексом? — Она еще не успела закончить фразу, а его руки уже скользнули ей под майку.

— Ни в коем случае, — шептал Рэй, покрывая поцелуями шею. — Не сексом. Всего лишь проникающей терапией.

Она ахнула, когда он расстегнул лифчик и накрыл горячей ладонью набухшую грудь.

— Я хочу войти в тебя, Мэдди, — сказал он, поглаживая чувствительный сосок.

Мышцы в низу живота сжались, но сладкая дрожь замерла, как только Мэдди вспомнила печальный опыт их первого контакта.

— Не думаю, что это хорошая мысль. — Она отстранилась и одернула майку.

— Почему? — удивился Рэй, удерживая ее за бедра.

— Ты слишком… — Мэдди стыдливо покраснела и опустила глаза на огромный бугор под его натянутой до предела ширинкой. — Но можем заняться чем-нибудь еще.

Она, правда, не знала чем.

Изнемогая от вожделения, Рэй не знал, смеяться или плакать от наивного предложения Мэдди.

— Черт. Неужели я был так плох?

— Дело в другом, — торопливо ответила она, и горячий румянец на щеках стал ярче. — Это не твоя вина.

Рэя осенило: она старалась пощадить его самолюбие. Ирония ситуации заключалась в том, что женщины бросались на него с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать. Ни одна ни разу не пожаловалась, за исключением Марты.

До этого момента.

— Проблема в… анатомии, — продолжала Мэдди. — Мы… не подходим друг другу.

Рэй невесело засмеялся, раздосадованный очередным проявлением неопытности. Вчера он находил ее неискушенность трогательной, это давало ему преимущество и льстило уязвленному самолюбию. Сегодня все повернулось иначе.

Как он мог предположить, что она спала с Филом? Да за всю жизнь у нее вряд ли было больше двух любовников — и те позорные неумехи!

— Мэдди, — проникновенно сказал Рэй, положив ладонь ей на затылок и стараясь, чтобы в голосе не было снисходительности. — Я крупный мужчина, однако, поверь, у нас все прекрасно получится.

— Откуда ты…

Он прижал палец к ее губам:

— Я повел себя грубо, не дал тебе времени настроиться. Теперь я буду осторожен.

— А что, если…

— Мэдди, — снова перебил он, лаская гладкую кожу под майкой. — Клянусь, я могу быть гораздо лучше. Доверься мне.

Он удержался от искушения добавить: «Я знаю, что делаю», потому что не был в этом уверен. Рэй не мог припомнить, чтобы когда-нибудь испытывал к женщине столь сильное влечение. Надо признать, таких нежных, соблазнительных и уязвимых еще не было среди его любовниц. Однако Рэй предпочитал объяснять терзавшее его вожделение тем, что впервые за долгие годы ему предстояло снова доказывать свою мужественность.

Мэдди прижала ладони к широкой груди Рэя. Учащенный стук его сердца совпадал с ритмом ее сердца. Страстное желание туманило синие глаза. Ни один мужчина еще не смотрел на нее так, словно его жизнь зависела от ее согласия. У нее не было сил отказать.

— Согласна, если ты уверен, что все будет о'кей.

Его руки опустились ниже, но, когда он расстегнул пуговицу на ее джинсах, Мэдди снова запаниковала:

— Постой! Мы не можем делать это в офисе Фила средь бела дня.