намазать волшебной мазью и голову, но залезть под плотную повязку было не так – то просто. То ли мазь так подействовала, то ли вкусный обед, но ее тут же склонило ко сну.

11

Белоснежный цветок, высотой с одноэтажный дом, переливается в ярких лучах лилового света. По его бутону, напоминающий гигантский пион с пышными лепестками, стеблям и листьям серебристыми ручейками струится вода. Кажется, что цветок плачет. Искрящиеся капли неспешно стекают в живой поток воды, опоясывающий растение по кругу. Соня стоит на берегу ручья, ей хорошо и умиротворенно. На противоположном берегу, сквозь изогнутые стебли цветка, она замечает знакомую фигуру. Это ее дедушка. Статный, седовласый, он неотрывно смотрит на внучку. В его взгляде читается беспокойство. Вдруг, только что спокойный ручей ожил, забурлил, словно очнулся от спячки. Соне хочется позвать дедушку, сказать что-нибудь, но она не успевает даже открыть рот. Он тает на глазах, обратившись в прозрачную воду.

Когда Соня открыла глаза, несколько минут ее не покидало ощущение, что она находится там, у белоснежного цветка, рядом со своим дедушкой. Но желтые тусклые стены, ловящие блики от парящего под потолком светильника говорили другое. Она никогда раньше не видела таких сновидений. Неужели ее кошмарам пришел конец?

В дверях показался чей – то силуэт. Высокая женщина с длинными волосами угольно -черного цвета, приветливо улыбнулась.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Сальвина, ее большие глаза с сочувствием смотрели на Сонины ранения.

– Уже лучше, особенно после… – она чуть не проговорилась про чудесную мазь, которую ей подарил Макс, – после сна и вкусного обеда.

– Это хорошо, господин Феликс сказал, что ты идешь на поправку, – женщина озабоченно вздохнула, – мы за тебя очень переживаем, Соня. Пойми, ты не должна одна разгуливать по городу, хотя бы до тех пор, пока его не изучишь. Обязательно попрошу Нарца, чтобы в следующий раз, когда ты куда – нибудь соберешься, составил тебе компанию.

– Не нужно, – Соня замотала головой, – не хочу никого беспокоить. – Еще ей не хватало дружбы по принуждению.

– Для Нарца это не в тягость. Он сегодня уже заходил к тебе, а ты как раз спала.

Ничего себе! Соня быстро поправила сбившееся в сторону одеяло. Хорошо, что она в пижаме и не храпит, хотя все равно почувствовала себя неловко. Соня провела рукой по ссадинам на руке, надо же, они больше не болели, зато стали сильно чесаться.

– Бедная, и как тебя угораздило попасть на стадион в тот самый момент, когда там находился дикий орлиан?

В этот момент в палату вошли два человека в длинных накидках фисташкового цвета и избавили Соню от необходимости отвечать на вопрос первой советницы. Сухонький мужчина с завитыми усами и молодая розовощекая женщина в странном, если не сказать чудаковатом головном уборе, из которого торчали жгутики. Они поздоровались с присутствующими, мужчина представился господином Феликсом, а дама госпожой Полексией.

– Не буду вас отвлекать, – резонно сказала Сальвина и оставив на прикроватной тумбочке книгу с красочной обложкой, выпорхнула из палаты.

– Как ваше самочувствие? Головокружение не беспокоит? – спросил лекарь, внимательно рассматривая Сонины ссадины.

– Вроде нет.

– Попробуйте встать, – попросил господин Феликс.

Соня послушно слезла с больничной койки, встав босыми ногами на ледяной пол.

– Посмотрите вот сюда, – сказала госпожа Полексия, указывая на один из жгутиков с красной лампочкой на конце, торчавшим из ее головного убора.

Соня не без интереса уставилась на странный прибор, напоминающий членистоногое насекомое.

– Не отвлекайтесь, смотрите только на красный огонек, – строго проговорила женщина и нажала кнопку на каске сбоку. Проводки тут же пришли в движение, «насекомое» зашевелило лапками, лишь только фронтальный жгутик с красной лампочкой застыл на месте, сканирую Сонину голову. Раскрыв объемный блокнот, господин Феликс стал что-то быстро записывать необычной ручкой похожей на колпачок, который он надел себе на указательный палец.

– Вам несказанно повезло, что вы не получили более серьезные травмы, – вынес вердикт лекарь, – к тому же, вы удивительно быстро идете на поправку, – добавил он с довольным видом, погладив свои тараканьи усы.

– Так значит, мне можно собираться домой? – с надеждой в голосе спросила Соня, переминаясь с ноги на ногу.

– Конечно, нет, – строго ответила госпожа Полексия, не снимая с головы странную каску. – Мы планируем понаблюдать за вами еще дня два, возможно три. Нам нужно полностью удостовериться, что полученные травмы не представляют угрозы для вашей жизни и ее качества. Кстати, вы можете ложиться, – женщина кинула взгляд на подушку, из-за которой выглядывал уголок тюбика с чудесной мазью.

Соня обреченно вздохнув села на больничную койку. Видимо, у нее был такой нечастный вид, что господин Феликс разрешил ей ненадолго выйти из палаты. Ну, хоть что-то хорошее. Круглосуточно лежать на больничной койке не самое приятное занятие.

Как только лекари покинули палату, их тут же сменила сиделка, по имени Батильда. В руках, как обычно, она держала поднос-столик с завтраком.

– Как поживает моя отважная пациентка, решившая усмирить дикого орлиана? – спросила она.

Соня кисло улыбнулась.

– Ах, ты вся в своего дедушку. Те же волосы, смелость…

– Вызнали моего дедушку?

– Ну как знала… Если мне не изменяет память, он попал к нам три года назад, с колотым ранением в ногу, – ответила Батильда, – я еще тогда обратила внимание на его волосы. С правой стороны они были совсем лиловые как у тебя.

Вот почему ее дедушка всегда носил головные уборы, даже на фотографиях он не снимал шляпу, но Соня не предавала этому никакого значения. Интересно, что же еще эдакого она узнает о своих родных? Возможно Лара и вовсе не Лара, не очередная победительница «Мисс очарования», а предводительница восстания, борющаяся за права угнетенных.

Доев кашу-размазню, оказавшуюся на удивление вкусной, Соня надела замызганные грязью, но главное сухие кеды и накинув халат с беретом, вышла из палаты.

Длинные коридоры утопающие в тусклом свете помигивающих светильников, казались ржаво – желтыми, опасными, кричащими: «Беги отсюда при первой возможности». В стенах проглядывались белые, облупившиеся двери, ведущие в палаты, из некоторых доносились стоны и кашель. Показались люди в зеленых халатах, они везли каталку с лежавшим на ней человеком, его глаза и рот были приоткрыты. Соня испуганно отвернулась и вжалась в стену, пропуская лекарей. В теле еще ощущалась слабость, но раны на руках почти затянулись, и голова не болела, хоть ее и продолжала «украшать» повязка. В конце коридора показался пендельтюр, ведущий на лестницу, оборудованную пандусом. Соня нырнула в проем и заковыляла вниз по ступенькам.

Не сказать, что ей сильно нравилось бродить по лечебнице, просто лежать в палате было