здесь с десяток. Все новенькие, состоящие из мощно бронированного паровоза и шести броневагонов, по три спереди и сзади. Каждый с пулеметами и орудиями в поворачивающихся башнях. Ну еще прицеплено по платформе с рельсами для восстановления пути с каждого конца.

Сейчас все поезда стояли с холодными котлами, вероятно ожидая команды к отправке. Вокруг шныряло множество солдат и офицеров в черной форме. Тут и там подъезжали грузовые паромобили, с которых разгружали припасы, вроде пайков и иногда орудийных снарядов и пулеметных патронов.

Тут мы дошли до спуска на очередную платформу, прямо в середине строя бронепоездов и… Я надеюсь, что моё лицо не вытянулось от неслабого разочарования. А я всего-навсего рассмотрел жуткого ублюдка среди этого царства пара и стали. И сразу понял, что это мой бронепоезд. Но какой! А хотя… что я мог ожидать от имущества штрафной роты?

И под непрекращающиеся язвительные комментарии прапорщика я приступил к осмотру… ну пусть будет все-таки бронированного рабочего поезда.

Впереди стоял обшитый стальными листами паровоз, года выпуска, судя по всему, уже очень давнего. Скорее всего лет ему ближе к полсотне. Дальше было прицеплено вперемешку несколько платформ с рельсами, штабной броневагон и пять тоже бронированных почти обычных вагонов. Но на всех этих вагонах я не заметил главного, а именно хоть какого-то вооружения. Нет, бойницы были, но для бронепоезда отстреливаться из винтовок идея так себе.

Однако дальше нашлись две платформы, на одной из которых всё-таки была установлена мортира. Здоровенная пушка с направленным в небо стволом. Впрочем, судя по системе заряжания через ствол, это чудо техники можно было назвать и крупнокалиберным миномётом.

А на второй платформе стоял экскаватор. Паровой и тоже древний как дерьмо мамонта. Из плюсов можно было отметить, что у него кроме колес были и четыре ноги. Во время копания они выступали упором, но главное, как мне сказал прапорщик, это чудо техники, благодаря этим самым ногам, может само слезать с платформы.

Последним был прицеплен обычный железнодорожный кран. Тоже паровой, конечно. Он мог укладывать рельсы, хотя что-то мне подсказывало, что для замены поврежденного куска пути надо подъехать вплотную, потому что длина стрелы не такая уж и большая. А это не всегда возможно. Значит большинство работ ложатся на плечи простых бойцов.

Тех, кстати, построили, пока я осматривал поезд. И тут я внутренне порадовался, что мне подсунули не каких-то уголовников, а обычных в общем солдат. Чуть позже я посмотрел несколько дел, и отметил, что в основном в эту славную роту отправляли за средние косяки. Одного за самоволки, другого за мелкое мародерство — курицу украл. Третьего, а также четвертого и пятого за драку.

Ну да, а чего я так опасался? Здесь армия профессиональная. Солдаты заключают контракты на пять или десять лет, получают неплохое содержание и за свою службу держатся. Если кто-то совершит что-то совсем плохое, то это каторга. А у меня в роте собрали мелких правонарушителей. Кто-то после неприятной службы здесь вернется в свой полк, но большинство будут уволены даже до истечения контрактов. Ну да, даже мелких нарушителей не особо жалуют.

Сейчас в роте числилось сто сорок два человека. И на всех, кстати, было всего сто двадцать винтовок, да и те нескольких видов совершенно устаревшей конструкции. Плюс один здоровенный пулемет и уже виденная мною мортира. Вот и все вооружение бронепоезда.

Затем, к вящему удовлетворению личного состава, я их покинул и отправился получать форму, а также непосредственно предписание на выступление. Заодно решил проверить бумаги на довольствие, которого должны были выдать аж на две недели.

Да уж… Командование ротой — это не только мчаться на лихом бронепоезде, или хотя бы следить за работами по починке железнодорожный путей, но и куча бумажной работы.

Форма мне откровенно не понравилась. И простым солдатам, и младшим офицерам были положены мешковатые мундиры грязно-бежевого цвета. Вроде как это рабочая одежда, но должна быть еще и пусть не парадная, но хоть строевая что ли. Так вот, мне предложили такую сшить для себя самому. Ага. С учетом отправления уже послезавтра.

И мне-то ладно, но я представил как расстроится Инна. Она ещё полна романтики от армейской службы. Да и вообще, девушки обращают на одежду куда больше внимания.

Следующий день для меня и Инны начался буквально с рассвета. Девушка в звании кадета, тоже принятая на службу как «соратник рода Мухоморова-Мортира», проводила инспекцию маленького лазарета, да и просто изучала наш рабочий укрепленный поезд, а я начал с разборок с интендантами, потому что те как обычно не доложили кучу продуктов, а часть заменили на более дешевые.

К счастью, операция по усмирению интендантов прошла легко. Те не ожидали, что командир штрафников полезет в эти бумажные дебри, потому и позволили себе «сэкономить». Но при попытке разборок сразу убоялись рапорта в штаб и сказали, что к обеду купец-поставщик привезет недостающее. То что он уже давно должен был поставить по контракту.

И когда тот явился, я по настоящему обрадовался этому типу. А так как он и в этот раз привез просроченные консервы, причем преимущественно бобовые, то я просто-напросто запер его в маленьком закутке одного из жилых броневагонов, сказав, что выпущу, когда его приказчики привезут всё что положено и надлежащего качества.

Действительно, чего я буду с ним бодаться? Смотреть, проверять, спорить. Назначил пару солдат, которые в первую очередь заинтересованы в качестве того, что будут есть. Пусть и проверяют, вскрывая и дегустируя по банке из каждого ящика. Причем за счет поставщика, ибо сам виноват.

Самому же купцу сказал, что если его помощники будут плохо стараться, то он с нами хоть в Тмутаракань поедет. Но я не свирепствовал даже, и выдал наглецу воды и его же бобовых консервов, надеясь что в тесном закутке он от такой диеты не задохнется. Хорошо быть представителем владетельного рода! Этот тип даже не стал мне угрожать, что будет жаловаться, а только орал через бойницу своим приказчикам ценные указания, как им всё поскорее найти и доставить.

Пока я разбирался с хозяйственными вопросами, Инна притащила из штаба станции карту железнодорожных путей, а нам, оказывается, как ремонтному поезду, такие обязаны были выдавать в любой точке по пути следования. Вот девушка и принялась изучать довольно запутанную схему. А я и рад был. Тверские стрелки, пути и тупики нам вряд ли понадобятся, но вообще разобраться в этих схемах и условных обозначениях очень полезно.

А после обеда я приказал развести пары в паровозе и экскаваторе. Вызвал к