— Что за вопрос! Сколько случаев, когда старушку и за двадцать копеек…

— Серьезный мотив. Муж?

— Увы. Даже близко ничего серьезного нет. Добропорядочная, скучная дама. Муж, хоть и сбежал, приличный человек.

— Вот как? Однако, «Пежо Мистраль», Швейцария. Откуда у Топорковой деньги? Муж?

— Да что вы заладили: муж, муж… Толку-то от них, от мужей! Одни мифы… И вообще, что касается курортов, то Белла Борисовна признавалась своей знакомой, что привыкла жить там скромно.

— То есть? Скромно — это как?

— Апартаменты, а не отель, сама готовила. Да и курорт она выбирала не первоклассный.

— Да ладно! Зажарить на ужин бараньи ребрышки в апартаментах на швейцарском курорте — в Москве три пенсионера неделю будут питаться на эти деньги. Сказать: «Я привыкла жить скромно на швейцарском курорте» — все равно что сказать: «Я приобретаю только скромные бриллианты». Стэплтон, надо выяснить источник этой ее «скромности».

— Не волнуйтесь. Дополнительный источник ее доходов я выяснила. Топоркова, как и все, подрабатывала.

— Как все? Каким образом она подрабатывала, что хватало на Швейцарию?

— Ну… Осадки, влажность, циклоны…

— Она что, брала взятки за хорошую погоду?

Вместо ответа Арина включила телевизор. Пробежала быстренько по кнопочкам на пульте и остановилась на канале, где в тот момент девушка-синоптик водила указкой по карте. «Ветер северо-восточный, а осадков не ожидается…» — докладывала телеведущая.

— Правда? — Длинное лицо Дамиана как бы еще немного вытянулось.

— Точно!

— Так наша Белла — та самая дама, что рассказывала про погоду на третьем канале?

— Та самая.

— Ну да, да, конечно! А я-то все думал, глядя на ее фотографию: что-то уж очень знакомое лицо. Прогноз погоды!

— Как же так, босс? Про шоколад выяснили, а про то, что наша жертва — телеведущая…

— Я редко смотрю телевизор, Стэплтон. Инокиня, ее кузина, тоже ящик не жалует. Они говорили с Беллой о шоколаде, о душе, а не о работе и заработках. Этой стороной жизни в монастыре не интересуются. Суета!

— Правда? Инокиня не в курсе, чем занималась ее кузина? Потому вы так и лопухну…

— Лучше скажите, могут быть Топоркова и Даша как-то связаны? — перебил помощницу Филонов. Было заметно, что не слишком любящий проигрывать шеф торопился сменить тему.

— Да никак они не связаны!

— Откуда такая уверенность?

— Певица с Беллой даже не были знакомы. Даша слышала только, как та с экрана про погоду рассказывала. Я ее о Топорковой расспрашивала.

— Значит, никак не связаны?

— Впрочем…

— Да?

— У певицы Даши трехдверная «Тойота», RAV-4. Очень крутая, кстати сказать, машинка.

— И что же? Вы опять за свое?

— Сами видите, какие у всех потерпевших автомобили. У Беллы Борисовны — неплохой «Пежо», а у Даши и вовсе… Вот вам и связь! В случае с Топорковой и в инциденте с певицей Дашей, как мы видим, фигурирует одна та же тройка преступников…

— Хорошо. Допустим, мотив преступления — завладение автомобилем. То есть деньги. Но почему убивают?

— Сами же сказали: та троица — очень жесткие ребята. Возможно, у них такая установка — не оставлять свидетелей в живых.

— У вас есть другие версии?

— А эта чем плоха?

— Тем, что невозможно пока объяснить, зачем было Топоркову убивать. И уж тем более нельзя объяснить, зачем было ее похищать. Не видно мотива.

— Ну, звиняйте… — заговорив с украинским акцентом, вздохнула Арина. — У меня лично других версий нет. Мне и версия с машинами нравится. Такова сейчас жизнь: и старушек за десятку убивают, а тут «Пежо Мистраль» и пара тысяч баксов сами едут в укромное местечко.

— Почему вы решили, Стэплтон, что местечко укромное? Топоркова сказала инокине, что встреча назначена недалеко и как раз на виду.

— Где?

— На многолюдном Ленинградском проспекте! Да иначе бы столь осторожная дама — а именно так Беллу Борисовну характеризовала инокиня — и не согласилась на встречу. Ей нужно было только остановить машину и отдать деньги.

— Как же она исчезла на виду у множества людей?

— Пока не знаю.

— Не могли же ее убить на многолюдном проспекте…

— Нет?

— Тогда были бы свидетели. Вот потому я и говорю про укромное местечко.

— Так, так, Стэплтон… А что, если под видом вымогательства скрывается другое, более серьезное преступление?

— Заказное убийство или похищение?

— Допустим.

— И ДТП было всего лишь ловушкой? Для того, чтобы выманить?

— Ну да. Я же говорю: Топоркова осторожная, осмотрительная дама. Как ее еще возьмешь? А ДТП — предлог и способ приблизиться к жертве. Может, сначала так и было, как Топорковой пообещали: встреча на проспекте, на виду, где кругом много народу. Назначили встречу, чтобы, скажем, заманить туда, где все уже подготовлено для похищения…

— А что? — оживилась Арина. — Она приехала на место рандеву, а там…

— Что?

— Возможно, ей был сделан укол.

— Продолжайте, продолжайте… — благосклонно кивнул Филонов.

— И ее, скажем, куда-то увезли. То есть потом все-таки было «укромное местечко».

— Похоже на правду, — согласился Дамиан. — Я все более склоняюсь к мысли, что певицу Дашу спасла ее строптивость. Что, если ее и правда хотели похитить? Как и Топоркову?

— Вопрос только: зачем? — пожала плечами Снежинская.

— Только? Я бы не отказался получить ответ и на другие вопросы. Например, хотел бы узнать, куда именно увезли синоптика Топоркову. Где оно, то «укромное местечко»?

— Немало… И как же мы выйдем на лихую троицу, босс?

— Подождем.

— Чего?

— Аналогичного преступления.

Пятилетний Ярослав Найденов, тоненький худенький мальчик с печальными черными глазами, находился в детдоме уже более двух лет.

Сначала Ярослав ждал, что мама все-таки за ним приедет. Но дети постарше убедили его, что так не бывает: умерла — значит, умерла. Это значит, что она не придет никогда. И тогда Ярик придумал, что за ним приедет отец. Вдруг отец, которого он никогда в жизни не видел, узнает о нем и приедет?

Ярик так ждал и верил, что неизвестный его отец за ним придет, что чудо наконец свершилось. Отец пришел.

Хотя называть отцом полного седого высокого человека Ярику не разрешили. Заведующая детдомом сказала: