– Ладно, парни, – кивнул я. – Пора уже растрястись. Идем на сцену. Зададим здесь жару!

2

Начали, как обычно, с «Псов войны» – кавер на HMR. Быстрая, забойная – она обычно хорошо зажигала толпу. Хотя здешний зритель в этом не нуждался. Толпа ревела и готова была разорвать нас на куски. Было видно, что здешние бродяги давно заскучали от однообразной серой жизни и нуждались в хорошенькой встряске. Макс дал отсчет – и понеслась!

Раз! Уже на первом куплете к микрофону полез сильно пьяный мужичок. Стараясь не покалечить его, я оттолкнул бродягу обратно в толпу.

Два! К припеву двое выпивох затеяли между собой небольшую склоку.

Три! Второй куплет – и парни вовсю дерутся.

Четыре! Второй припев – и в драке участвует уже ползала.

Пять! Шесть! А это уже прилетело мне. В порыве дикого драйва я даже не сразу заметил, что меня молотят чьи-то крепкие руки. Хорошо, что вовремя на выручку подоспел Макс и одним только своим грозным видом распугал обидчиков.

Не прерываясь, мы сразу же начали вторую тему – «Мы здесь не умрем!». Народ забурлил еще громче. Все помещение бара, казалось, наполнилось концентрированной энергией, и достаточно было только поднять вверх «козу», как по пальцам она начиналась заряжать тебя. От этой подзарядки пляшущие еще больше начинали бесноваться и прыгать, наполняя комнату новой порцией электричества. Черт, да это же вечный двигатель!

Третьей пошла «Живая тьма». Толпа, чуток выплеснув первую порцию драйва, поумерила пыл, стала раскачиваться в такт мелодии.

Я глянул на Макса, тот показал жестами – отлично встречают. Я кивнул. Да, давненько я не ощущал такой отдачи от зала. Да такому зрителю позавидовала бы сама Metallica!

Небольшая сбивка – и припев. Вот только спеть я его не успел – едва открыл рот, как двери бара с оглушительным грохотом распахнулись внутрь, а следом за ними в комнату вбежали трое незнакомцев в черных экзоскелетах. Не медля ни секунды, они бросились к нам.

3

– Куда прете?! Покажите билет! Нельзя… – начал качать права Брусок, но, получив прикладом по зубам, быстро затих и сполз по стенке на пол.

Незнакомцы явно не были настроены на диалог.

Первым среагировал Лева.

– Шухер, пацаны! – завопил он во все горло и ломанулся в толпу.

Вполне логичный ход – смешаться с людьми.

Но недруги ответили на это достаточно радикальным способом поимки. Вскинув оружие – какие-то навороченные автоматы – они стали палить по сторонам.

Сталкеры, пребывая еще в адреналиновом кураже вперемешку с алкоголем, такого простить незнакомцам не смогли, началась адская перестрелка.

– Валим! – только и успел крикнуть я остальным парням, как что-то прошипело почти над самой моей головой. Грохнуло! Граната?!

Не заботясь о сохранности инструмента, мы рванули наутек, через запасной выход, по которому нас привел сюда Брусок. Возникший за барной стойкой разъяренный сталкер с двумя автоматами наперевес и криком «За родину!» позволил нам выиграть две секунды. Пока неприятель оборонялся от пьяного патриота, мы успели выбежать на улицу и ломануться к гостиничному номеру.

Там нас ждал заспанный Ожогин, в большом удивлении встретивший запыхавшихся нас.

– Как, уже кончился концерт? – потирая сонное лицо, спросил капитан.

– Свой сет отыграли, там теперь другая команда выступает! – рявкнул я, влетая внутрь комнаты. Парни последовали за мной. Мы начали живо собирать свои вещи.

– Какая еще команда? У нас сольный вечер!

– Напали на нас! – теряя всякое терпение, закричал я.

– Кто напал?!

– Да какая разница?! Валим!

Повторять дважды Ожогину не пришлось.

Он схватил свой рюкзак, крикнул Максу:

– Сбитого возьми! Я машину подгоню.

В дверь стукнули. Потом еще раз.

– Живо! За мной!

Капитан распахнул окно, выпрыгнул наружу.

За дверью послышалась возня, а потом она затрещала и начала ходить ходуном так, что посыпалась известка с потолка.

Не став дожидаться, когда ее доломают, мы ломанулись в окно. Там нас уже ждал Ожогин с автомобилем, размахивая руками и крича нам:

– Скорее! В машину! Осторожно! В окне!

Я отреагировал первым и, как оказалось, весьма вовремя. Пригнувшись и одновременно уходя в сторону, услышал, как вздрогнула земля рядом с нашей тачкой. Краем глаза успел заметить в окне черный силуэт.

Ожогин выругался, попутно давая ответный залп. Тень в окне ойкнула и исчезла.

– Да шевелитесь же вы!

Наконец мы погрузили сбитого нами паренька, продолжающего пребывать в счастливом беспамятстве, в машину и запрыгнули сами.

– Жми! – крикнул я, и капитан вдавил педаль газа в пол.

Машина взревела и с пробуксовкой рванула с места.

Снова затрещало-зашипело над головой.

– По нам бьют, гады! – процедил сквозь зубы капитан, уводя машину в сторону. – Леха, дай-ка им прикурить!

Я взял автомат Ожогина и высунулся в окно. Две короткие очереди поумерили пыл стрелявших.

– Кто это такие?! – спросил Ожогин, еще полностью не придя в себя от столь неожиданной развязки, казалось, прекрасно начинающегося вечера.

– Да откуда нам знать? – ответил Макс, потирая коленку – приземление было не самым мягким. – Ворвались какие-то отморозки, стали стрелять во всех подряд. Из этих своих базук.

– Не во всех, – поправил его я. – К нам целенаправленно шли.

– Не знаю, не обратил внимания, – признался Макс, с укором поглядывая на Санька. – Я был занят тем, что пытался понять, что же этот тип пытается играть.

– Чего опять не так? – обернулся Саня. – Нормально я играл!

– Да ты совсем не то фигачил! Ты бочку вообще слышал? В ритм надо, в ритм! А ты чего там вытворял? Опять Бертона из себя корчил?

– Да причем тут…

– Они у тебя на всю голову отмороженные? – тихо осведомился у меня Ожогин, хмуро поглядывая на спорящих парней. – Их минуту назад чуть в винегрет не положили, а они спорят, кто криво играл на концерте!

– Музыканты, – пожал плечами я. – Что с них взять?!

Капитан кивнул – для него этого объяснения оказалось достаточно.

– Куда едем? – спросил он после некоторой паузы.

– Подальше отсюда, – ответил внезапно очнувшийся паренек Юра.

4

– Живой! Слава богу! – воскликнул Лева, с облегчением выдохнув.

– А ты думал, он что, мертвый, что ли? – с сарказмом спросил Макс. – Слушай, опять идейку для клипа подкинул – группа таскает за собой по всем концертам мертвого человека, а потом…