— Пожалуйста, Доминик. Должен же быть какой-то выход.

Она глядела на него из-под ресниц, на которых, словно роса, сверкали слезинки, с дрожащим приоткрытым ртом, выражавшим полное отчаяние.

— Я могу помочь тебе, — сказал он, и эти простые слова прозвучали райской музыкой в ее ушах.

— Но как?

— Ты уже забыла, cara? Я сделал тебе предложение и все еще жду ответа.

Она недоуменно посмотрела на него. Он мог поспорить, что она действительно не понимала, о чем он говорит. Внезапно кровь отлила от ее щек.

— Нет, — резко сказала она. — Нет, я этого не сделаю.

— Ты хочешь сказать, что тебе не нужна моя помощь.

— Ты подлец! Самовлюбленный, невыносимый…

Он привлек ее к себе и поцеловал. Она сопротивлялась, и он зажал ее лицо в своих руках и не отпускал ее губы, пока она не начала дрожать.

— Выходи за меня, — хрипло прошептал он, — и твоя бабушка ни в чем не будет знать нужды.

— Это шантаж!

— Это констатация факта.

— Я не продаюсь.

— Так вот как ты относишься к браку, который был бы выгоден обеим сторонам. Как ты думаешь, сколько невест из семейства дель Веккио были «проданы»?

— Моя бабушка не хотела бы, чтобы я вышла замуж ради денег.

— Ради денег. Ради того, чтобы сохранить блеск имени дель Веккио. Ради притока новой крови. — Его глаза загорелись. — Она хочет наследника. И я тоже этого хочу.

У тебя уже есть наследник — эти слова чуть не сорвались с ее губ. Боже мой, что с ней происходит?

— Условия сделки — проще некуда, Арианна. Я забываю о займе. Перепишу «Шелковую бабочку» на твое имя для того, чтобы не ранить гордость маркизы, и делай с ней что хочешь. Оставь ее себе, отдай бабушке… выбор будет за тобой.

— В чем же дело, синьор? — Арианна высвободила руку. — Неужели ты такая плохая партия, что тебе приходится покупать себе жену?

Казалось, Доминик едва сдерживает смех.

— Я — хорошая партия, cara. В этом-то и проблема.

— Какая скромность!

— Ты хочешь сказать, какая честность. Такому человеку, как я, сложно найти подходящую женщину.

— Готова поспорить, что это не так.

— Уверен, что маркиза осознавала это, когда предположила, что мы станем хорошей парой. Думаю, она хотела бы, чтобы я поухаживал за тобой. Сводил тебя куда-нибудь, подарил цветы…

— Неужели ты думаешь, что я в это поверю? Бабушка рассказала, как речь зашла о женитьбе. Разговор на эту тему начал ты.

Доминик сузил глаза. Потом посмотрел на часы и достал из кармана мобильный телефон.

— Твоя бабушка, должно быть, сейчас в моей машине, — холодно сказал он, — на пути в аэропорт. — Он открыл телефон и протянул его ей. — Нажми вторую кнопку. Когда мой водитель ответит, попроси его передать ей трубку.

В комнате воцарилась тишина. Арианна не отрываясь смотрела на Доминика. Неужели это правда? Неужели ее бабушка могла выдвинуть такое ужасное предложение?

Она покачала головой, отпрянула от его вытянутой руки, как будто бы он держал не телефон, а ядовитое насекомое.

— Даже если это правда, как ты мог принять такое предложение всерьез? Это безумие.

— Сначала я тоже так рассудил, — ответил Доминик, складывая телефон и убирая его в карман. — Пока не подумал о возможных преимуществах.

— Каких еще преимуществах? Если тебе нужна жена, то почему ты выбрал именно меня?

Действительно, почему? Он вспомнил о том, как она лежала в его объятьях, как ее тело трепетало в ответ на его прикосновения, о том, как он мечтал о ней последние пять лет…

— Женщин много. Тебе стоило лишь поманить пальцем.

Мимолетная улыбка осветила его лицо.

— Ты делаешь мне комплимент, cara. Очень мило с твоей стороны.

— Не издевайся, Доминик! Ты знаешь, что я имею в виду.

— У меня есть выбор, потому что я богат, — сказал он напрямик, — и это создает проблемы. Мне не нужна женщина, которая будет изображать вечную любовь ко мне, питая страсть только к моему банковскому счету.

— Ты ставишь меня в тупик. Разве ты предлагаешь мне не чековую книжку? Три миллиона — это не шутка.

Арианна стояла, подбоченившись. Ее грудь взволнованно поднималась и опускалась под тонкой тканью блузки. Доминик почувствовал, как в его теле нарастает напряжение. Да, подумал он. Это и есть причина, по которой он хочет на ней жениться. Но не единственная причина.

Он подошел к ней так стремительно, что Арианна не успела сделать и шага назад, схватил ее за локти, и приподнял так, что ее лицо оказалось вровень с его.

— Вот почему в предложении твоей бабушки есть преимущества. Мы будем играть в открытую. Мы оба будем знать, почему ты выйдешь за меня. Никаких признаний в вечной любви. Никакой лжи. Ты получишь финансовую стабильность, а я…

— Жену, которая будет ненавидеть тебя. Которая будет тебя презирать, которая будет…

— Брак и любовь не всегда совместимы.

— В твоем мире — возможно, но только не в моем.

— Арианна, ты ведешь себя как ребенок, хочешь, чтобы жизнь была похожа на сказку.

— Я не продаюсь! — Арианна ударила Доминика кулачком по груди. — Отпусти меня, Доминик. Я на все готова ради бабушки, но…

— Но только не на брак со мной. — Его рот превратился в узкую линию. — Я был достаточно хорош для постели, но недостаточно хорош, чтобы выйти за меня замуж.

В комнате воцарилось молчание. Слышалось только жужжание пчел и мерное тиканье старых часов.

— Пожалуйста, — сказала она. — Пожалуйста, уйди.

— Почему ты так упорно стараешься избавиться от меня? — Он опустил голову и посмотрел на свое отражение в ее глазах. — Это что, твое любовное гнездышко? Ты встречаешься здесь со своим любовником? И как он в постели, неужели лучше, чем я?

Он откинул ее голову назад. С ней явно что-то было не так. В ее лице был не гнев, не вызов, а что-то гораздо хуже. Отчаяние? Страх? Да, страх. Что же он делает, спросил он себя, распуская ее заколотые волосы так, что они покрыли ее плечи.

— Признайся же, — грубо сказал он, — скажи, что хочешь меня.

— Нет, нет.

Он поцеловал ее непокорный рот, захватив в плен ее нижнюю губу. Она коротко вскрикнула, и он отпустил ее, тихо ненавидя себя за потерю контроля. Но через мгновение она вдруг прошептала его имя и ответила на его поцелуй, обхватив руками его шею, и застонала, когда его рука проникла под ее рубашку.

Неожиданно дверь распахнулась.

— Руки прочь от леди, ты, сукин сын! — воскликнул мужчина.