гидрологические характеристики района; юридические документы (количество неизвестно); мэры и заместители мэров (по меньшей мере четыре); поликлиника; помещения, где проходили собрания (несколько); журналисты (численность неизвестна); законы, нормативные акты (количество неизвестно); член Союза кинематографистов, поддерживающий протестующих; олигарх (Дерипаска); прохожие-зеваки (численность неизвестна); сотрудники милиции (численность неизвестна); отделение милиции (официально федеральный орган, но подчиняющийся также городским властям); политики (по меньшей мере четыре: один из «Левого фронта», трое из «Справедливой России»), префект Центрального административного округа; частные охранники (численность неизвестна); информагентства, газеты (по меньшей мере десять); Путин (?); радиостанция; исследовательские центры, независимые (два); протестующие местные жители и их сторонники (десятки); сторонники (сочувствующие) из других сообществ, протестующих против уплотнительной застройки (численность неизвестна); подземный гараж по соседству, вызывающий подтопление; вебсайты, социальные сети (по меньшей мере несколько).

Ил. 3.1. Апарт-отель в Малом Козихинском переулке, 11

Список абсурдно длинный, однако поверхностный. По утверждению Б. Латура, «мы не должны считать, что “макро” включает в себя “микро”. Напротив, “микро” состоит из разрастания несоизмеримых сущностей <…> которые просто предоставляют один из своих аспектов (“свою внешнюю сторону”), чтобы на какое-то время образовать целое» [Латур 2014:335]. Все эти перечисленные выше сущности, и не только эти, объединились, чтобы сделать Малый Козихинский переулок, 11, тем самым местом, каким он стал, но за каждой из сущностей стояло больше, чем было видно со стороны. Возможно, например, что милиционер, который третировал Догилеву на улице, вечером с удовольствием посмотрел по телевизору старый фильм с ее участием. У всех этих сущностей были свои истории, свои траектории в мире, рассматриваемые как череда мест. Есть предел тому, что можно узнать о подобной ситуации, однако я бы сказал, что ученому надлежит узнавать то, что можно узнать, а не извлекать частицы, вставленные в заранее выбранную рамку. История Малого Козихинского переулка, 11, могла быть с самого начала представлена в макротерминах, быть может, как одна из битв в серьезной борьбе остатков советской интеллигенции с неолиберальным развитием в контексте глобализации. Можно было бы составить в таких терминах правдоподобный отчет и даже опубликовать его, но такой отчет неверно передавал бы то, что произошло на самом деле.

Некоторые известные последствия конфликта в Малом Козихинском

Битва за Малый Козихинский переулок, 11, была проиграна, но война за микрорайон Патриаршие пруды продолжалась. В июле местные жители и градозащитники вышли на митинг, чтобы попытаться остановить снос дома XIX века в Большом Козихинском переулке, 25, в двух шагах от сооружаемого апарт-отеля. Застройщик планировал возвести семиэтажное здание с двухуровневым подземным паркингом. Сага об этой борьбе не менее запутанна, чем вышеизложенная; она включает избиения, аресты, участие знаменитостей и политиков, судебные иски и, по сообщениям, вторжение на стройку под прикрытием дымовых шашек «радикально настроенной молодежи и различных общественных движений» [Стройплощадку 2012]. Догилеву якобы ударил в живот сотрудник полиции[30] [Полицейский 2012]. Также ее обвинили в нападении на сотрудника частного охранного предприятия [Противников 2012]. Новый «козихинский» конфликт СМИ освещали не менее широко, чем первый. Исход, который стал ясен в марте 2012 года, во многом был тот же: поражение протестующих.

В конце марта 2012 года жители Малого и Большого Козихинских переулков официально объединились, чтобы защитить район Патриарших прудов от будущей застройки [Жители 2012]. Впрочем, когда я гулял по этому району в июне 2013 года, облик его заметно изменился, словно точка невозврата уже была пройдена. Как выразилась в октябре того же года Догилева, «уже пукнуть негде от элитной застройки» [Татьяна Догилева 2013]. Тем не менее ОКЗМ по-прежнему проявляла активность; например, в июле 2013 года движение получило широкую огласку, когда появилось сообщение, что в здании-памятнике, принадлежащем городу, располагаются несколько предприятий секс-индустрии [Градозащитники 2013].

Ткач была избрана муниципальным депутатом Пресненского района, что дает ей определенные полномочия для решения вопросов местного значения, в том числе связанных с застройкой. Несмотря на должность, Ткач, защищая район Козихинских переулков от дальнейшей реконструкции, подвергалась нападениям в декабре 2012-го и в октябре 2013 года [Слушания 2013]. Она приобрела достаточную известность, чтобы ее мнение о выборах мэра 2013 года было признано достойным освещения в прессе [Муниципальный 2013].

По мнению Латура, места «состоят из циркулирующих сущностей», а следовательно, «никакое место не настолько самодостаточно, чтобы быть локальным» [Латур 2014: 288, 284]. Действительно, в разных местах проявляются общие элементы – фокус в том, чтобы позволить им проявиться, а не выводить их на основе априорной теории. Случай Малого Козихинского переулка имеет сходство с другими локальными градостроительными протестами, особенно эпохи Лужкова. Данный проект был утвержден и запущен под видом законного, благодаря преимущественно закулисным договоренностям. Общественность не принимала участия в принятии решений и была недостаточно информирована о сносе старых зданий. Местные жители пытались использовать законные средства и обращались к чиновникам всех уровней, вплоть до мэра. Но при этом они с самого начала осознавали важнейшую роль СМИ, которые им удалось мобилизовать как в городском, так и в общероссийском масштабах. В связи с этим люди искали и находили поддержку у видных деятелей культуры, а также у политических сил, которые, разумеется, руководствовались своими интересами, и организаций, занимающихся защитой культурного ландшафта столицы. Более того, противники строительства осознали, что СМИ необходим драматизм. Протестующие блокировали стройку своими телами; короткая голодовка также подразумевала физическую жертву.

Конфликт в Малом Козихинском переулке оказался менее ожесточенным, чем некоторые другие, в том числе последующая битва в Большом Козихинском, если только произошедший пожар действительно не был обусловлен поджогом. Слишком уж часто сотрудники частной охраны прибегают к насилию, а полиция равнодушно взирает на происходящее[31]. Попытки запугать протестующих при помощи разных угроз типичны для подобных столкновений. Протестующие, в данном случае и вообще, гораздо чаще портят имущество или, по меньшей мере, проявляют неуважение к частной собственности, нежели нападают на людей.

В этом и многих других случаях противники локальных строительных проектов разработали ряд интересных приемов. Попытка открыто пообщаться с Михалковым на заседании Союза кинематографистов напоминает тактику С. Алинского. Но, вероятно, более важными были создание сообщества наблюдателей за зданиями и объединение противников застройки из обоих переулков в одну группу с целью защитить весь микрорайон. О тактике протестующих стало широко известно не только в столице, но и по всей стране, и это, возможно, способствовало ее распространению. Супруги Ткач и другие участники протестов поддержали усилия по охране памятников в разных районах города. Стремление договориться с окружающими, чтобы действовать сообща, и расширить масштабы борьбы – показатель того, что москвичи становятся гражданами и