в его сердце, должно быть, пылает сильнее лавы. Люди вокруг ожидают, что он убьёт её со всей жестокостью.

Но он стоял на коленях перед ней. Ради всеобщего блага.

Однако Рейлин только и могла, что снова покачать головой. Она была хороша только в том, чтобы уговаривать других, строить заговоры и планировать убийства. Она никогда не была хороша в тактике и стратегиях. Рейлин не могла сделать того, что мог бы сделать Виттор.

Даже если она действительно была потрясающей интриганкой, сейчас не было никакого шанса на то, чтобы преодолеть дисбаланс сил.

— Понятно.

Виттор быстро понял почему Рейлин покачала головой.

— Даже вы не можете ничего с этим сделать, — сказал он угрюмо.

Слёзы потекли из глаз Рейлин.

С самого первого раза, как ей пришлось запачкать руки кровью, она решила для себя, что не будет ни о чем сожалеть, вплоть до того дня, пока не умрет. Все те вещи, что она совершила, не могут быть прощены только потому, что она позже будет сожалеть об этом.

И все же, она сожалела. На самом деле, все эти сожаления копились глубоко внутри, чтобы однажды пронзить её сердце, которое превратилось в огромный камень.

— Мне жаль, мои слова были столь опрометчивы, — Виттор поднялся.

— Простите, что не могу предоставить вам лучших условий в нашем военном лагере. Но скоро я смогу отправить вас в деревню вместе с несколькими из моих людей. Я надеюсь, что вы сможете в спокойствии прожить свою жизнь там.

Рейлин смотрела на него и проливала слёзы, не способная что-либо сказать.

Он медленно вышел.

***

Той ночью она лежала в палатке, размышляя про себя, как можно все исправить. В сложившейся ситуации выхода не было.

Но Рейлин знала один способ.

Она не хотела использовать этот метод. Рейлин не верила, что можно скинуть все свои грехи на Люциуса. Это её вина. Она просто хотела сгнить и умереть, получая возмездие за все то зло, что сделала во имя Люциуса. Но…

Но это может сработать. Если сейчас баланс сил в империи слишком различался, то ей всего лишь нужно вернуться к тому времени, когда ситуация была не столь плачевной.

Рейлин кое-как сдвинув себя с места, упала с топчана на пол. Затем стала кусать свой язык, щеки. Не важно чувствует она их или нет, главное ей нужна была кровь. Когда первые капли капнули из ее рта, она начала вырисовывать магический круг с помощью крови.

Магия давно исчезла из этого мира.

Однако, сейчас у Рейлин был один способ, как все изменить воспользовавшись магией. Чёткий магический круг, нарисованный кровью, и человеческая жертва — вот, что ей было нужно.

В действительности магия исчезла не потому, что требовала человеческих жертв, а из-за того, что существовало всего лишь несколько человек, которые способны правильно начертить магический круг. Символы внутри магического круга писались на древнем языке. Даже если с точностью скопировать их, никто не сможет активировать их.

Но Рейлин могла. Она была одной из тех немногих людей, что с легкостью могут писать символы на этом древнем вымершем языке. Она начала изучать магические круги для того, чтобы делать злые дела. Однако, так никогда и не смогла решиться на это.

Даже не смотря на то, что кровотечение не останавливалось, Рейлин продолжала кусать свой рот, чтобы крови было ещё больше. Она рисовала магический круг всю ночь.

К завершению ритуала её зрение затуманилось.

«Это настоящая человеческая жертва».

Рейлин беспомощно закрыла глаза. Магический круг, забравший жизнь Рейлин, засветился голубым светом. Виттор, поняв, что в палатке происходит что-то странное, ворвался внутрь и удивленно посмотрел на неё. Магический круг уже начал свою работу, больше не требуя жертв. Вспышка света помешала ему подойти ближе.

«Я надеюсь, что все твои желания исполнятся в следующей жизни», — это была последняя мысль Рейлин.

Магия обернулась столпом света, что заполнила небо до самых краев, освещая ночь.

Глава 8

Она открыла глаза почти на рассвете.

Рейлин пошевелила своими ногами под одеялом, а затем пошевелила своими руками. Затем она медленно коснулась пальцем языка.

Она попыталась заговорить вслух. Её голос звучал звонко и чисто:

«Неужели я совершила ошибку в магическом обряде?»

Древние символы, написанные на круге, значили: «В обмен на жизнь Рейлин Дорсет время обернётся вспять.»

Но сейчас она была жива. На теле не было ран. Она не чувствовала боли, скорее наоборот, она чувствовала и могла управлять своим телом.

Но все же груз сожалений, что она несла в своём сердце, никуда не исчез.

Она подняла руку, чувствуя себя очень странно. Лунный свет, проникший через окно, окрасил её ногти в бледно-голубой. Рейлин молча посмотрела на свои руки, затем сняла с себя одеяло и встала с кровати. Затем она зажгла лампу и вышла, чтобы посмотреть на себя в зеркало.

«Я вернулась?»

В зеркале отражалась девушка с сияющими золотыми волосами и голубыми лучистыми глазами. Она коснулась лица кончиками пальцев, которые в сочетании с красивыми кистями рук выглядели тоненькими и изящными. Казалось, будто бы её собственное лицо не принадлежало ей. «Мое лицо выглядело так?»

В зеркале она видела овальное лицо с тонкими гармоничными чертами и удивительно нежной светлой кожей.

Она поняла, что никогда не заботилась о себе. А могла бы, в зависимости от того, как одета и накрашена, выглядеть бесцветной простушкой или ослепительной красавицей. Но она редко смотрелась на себя в зеркало, так как ненавидела свою внешность из-за того, что не была похожа на Люциуса и Ираиду.

Ираида часто говорила о том, что Рейлин настолько уродлива, что ей даже не хочется смотреть на неё.

Люциус же редко рассматривал её. Но среди братьев и сестёр нормально не обращать, слишком много, внимания на внешность друг друга. Хотя вот Рейлин была вынуждена это делать, так как собирала Люциуса на все общественные мероприятия.

Рейлин отвернулась от зеркала и вернулась к себе в комнату. Маркиза и не думала, что сама она тоже вернется в прошлое. Её планом было вернуть в прошлое Виттора.

Без неё сила Люциуса будет куда слабее и у великого герцога будет шанс изменить жизни людей.

Ираида могла манипулировать императором, но при этом была слишком импульсивной личностью. Не важно, как хорошо она подготовила план, она всегда оставляла за собой следы.

С самого начала Люциус не был человеком, способным строить заговоры. Однако он был единственным, кто с самого начала Виттору не доверял и опасался его.

Поскольку герцог Ормонд хоть и был племянником