1. Горинов М., Дощенко Е. 30-е годы // История Отечества: люди, идеи, решения. М., 1991.

2. История социалистической экономики СССР: В 2 т. М., 1976. Т. 2.

3. Козлов В., Хлевнюк О. Начинается с человека. М., 1988.

4. Ленин В. И. Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905–1907 годов // Полн. собр. соч. Т. 16.

5. Меницкий И. Революционное движение военных годов. М., 1925.

6. Оггер Г. Магнаты… Начало биографии / Пер. с нем. М., 1985.

7. Постановление ЦК ВКП(б) о темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству. 5 января 1930 г. // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1984. Т. 5.

В современной общественной жизни на всех уровнях социальности ведущую роль приобретает конструирование социальной реальности, и именно здесь выстраиваются границы социального контроля масс: по одну сторону эти границы очерчивают поле контроля над массами, манипулирования ими, по другую – они фиксируют пределы воздействия на массы и устанавливают зону их свободы, самоорганизации и встречного манипулирования, если можно так сказать, своими манипуляторами.

Социальное конструирование реальности – понятие, которое ввели видные современные социологи П. Бергер и Т. Лукман. Реальность социально конструируется – так около 40 лет назад сформулировали они главный тезис социологии знания. Эта концепция была воспринята в философском и социологическом мире, сегодня – это одна из продуктивных теорий, которая вышла за пределы первоначального авторского замысла. В России идеи Бергера и Лукмана были известны достаточно давно, но в узком кругу ученых, только в конце 1990-х годов они получили широкое распространение, стали применяться как теоретическая основа и в эмпирических исследованиях, правда, в иной интерпретации главных понятий.

Что же, по Бергеру и Лукману, есть реальность, а что – знание? Знание – это «уверенность в том, что феномены являются реальными и обладают специфическими характеристиками» [2, 9]. Знание, таким образом, изначально – зона субъективного. Реальность авторы рассматривают как «качество, присущее феноменам, иметь бытие, независимо от нашей воли и желания (мы не можем «от них отделаться»)» [2, 72]. Объективность реального, однако, относительна: «Что «реально» для тибетского монаха, не может быть «реальным» для американского бизнесмена. «Знание» преступника отличается от «знания» криминалиста» [2, 12]. Иначе говоря, объективность – не более чем черта, которую фиксирует в отношении реальности познающий субъект, и можно сказать, что и объективность субъективна.

Предметом теории П. Бергера и Т. Лукмана является многообразие знаний в обществе, а также те процессы, «с помощью которых любая система «знания» становится социально признанной в качестве «реальности»» [2,52]. Здесь – ядро концепции, ее наиболее интересный аспект. В центре реальности стоит реальность повседневной жизни. Она определена потребностями человека, в процессе удовлетворения которых все иные реальности отходят на периферию его сознания и в это время несущественны. Эти другие реальности выступают в качестве «области конечного знания», своего рода анклавов информации, куда сознание индивида возвращается в зависимости от необходимости, по меньшей мере используя их для манипуляций.

Реальность повседневной жизни не однородна, она разделена на сектора. Первая группа секторов – привычная реальность повседневной жизни человека. Другая – проблематичная группа секторов, пока чужая для него, еще не освоенная часть повседневной реальности. Благодаря познанию этих элементов, секторов реальности повседневные знания человека становятся богаче и глубже. Главное условие существования повседневной реальности – взаимодействие людей, а ее прототип – ситуация восприятия другого «лицом к лицу». Бергер и Лукман описывают такого рода восприятие следующим образом: «Я вижу его улыбку, потом, реагируя на мой хмурый вид, он перестает улыбаться, потом улыбается снова, видя мою улыбку, и т. д. Каждое мое выражение направлено на него, и наоборот; и эта непрерывная взаимность актов доступна нам обоим» [2,66]. Очевидно, что в подобных условиях «другой имеет лучшее знание обо мне, чем я сам» [2, 59]. Ситуация «лицом к лицу» субъективна, она позволяет делать партнеров по восприятию более реальными. Человек воспринимает другого как установленный тип и начинает с ним общепринятое взаимодействие. Отсюда авторы определяют социальную структуру как «сумму типизаций и созданных с их помощью повторяющихся образцов взаимодействия» [2, 92].

Итак, взаимодействие в обществе типизируется, образуя целые институциональные системы. По Бергеру и Лукману, «институционализация имеет место везде, где осуществляется взаимная типизация опривыченных действий деятелями разного рода» [2, 88–90].

Социальное конструирование реальности происходит посредством хабитуализации институциональных действий, формирования системы социального контроля, а также статусно-ролевой системы. Хабитуализация представляет собой опривычивание действия.

Субъективное формирование личности в институциональном русле осуществляется в процессе интернализации. Интернализация – восприятие и усвоение индивидом элементов окружающей реальности. Понимание им окружающей действительности в некоторой степени отличается от понимания реальности другими. Такое знание приходит к индивиду в результате взаимодействия, путем «перенимания от другого» того мира, в котором «другие уже живут» [2, 93]. Постепенно у человека формируются соответствующая данной реальности идентичность, ожидания в отношении других, что направляет его поведение в ролевое русло. Интернализация реальности человеком начинается с первичной социализации и продолжается в течение всей жизни.

Социализация – это процесс становления и развития личности, состоящий в освоении ею социальных норм, культурных ценностей и образцов поведения, позволяющий ей жить и действовать в данном обществе. Становление личности происходит в тесном взаимодействии со з н а ч и м ы м и д р у ги м и, которые представляют собой социальную структуру, куда впервые попадает человек. Они выступают в роли ретрансляторов между миром и индивидом. Значимые другие, интерпретируя информацию, передают ее индивиду, опираясь на элементы, присущие для любого процесса социализации и состоящие в освоении языка данной общности, мотивационных и интерпретационных схем, а также аппарата легитимации.