Вы специально делаете это?! — кипела брюнетка, отряхивая с волос капли. — Я вижу: специально! И прекратите уже лить!

— Ой.

Я подняла носик лейки, но поздно: следом за мокрой курицей, тьфу, звездой... вышел Артём. Струйка прохладной воды пришлась ему аккурат в темечко. Он отскочил и взглянул ошарашенно наверх.

— Это она назло! Всё назло! Кто вас только воспитывал?! — вопила Милана. — Негодяйка!

Я с виноватой улыбкой развела руками.

Артём вытер голову рукой и рассмеялся.

— Мил, ну чего ты кричишь? Это вода, не кислота...

— Она... она... террористка! Я и в Букинге напишу, и везде! Про этот анти-гостевой дом! Тут всё против гостей и людей!

— Я правда случайно, задумалась, — сказала я.

Артём хитро сощурился, сделал пару шагов к газону, и наклоняясь, проговорил:

— А ты была в Италии, Мил?

— Да, а что? — она уткнула руки в бока.

— А там тоже незнакомцев водой поливают. И в Польше. Говорят, на счастье, — сказал он, с хохотом разогнулся и направил из шланга воду, которую я оставила литься под куст гортензий, прямо в высокомерную брюнетку.

Визгом оглушило, наверное, даже кроликов в Национальном парке. Гости повыскакивали из номеров. У меня отвисла челюсть. Но этот хулиган в следующую секунду прижал пальцем отверстие шланга, задрал его и окатил меня с ног до головы. Досталось ещё кому-то сзади.

— Ах так! — выдохнула я и, уже не стесняясь, выплеснула ему на голову всю воду из лейки.

Он дал мне сдачи.

— Я тоже хочу, мама! — восхитилась девочка лет двенадцати, приехавшая сюда с со степенной сероглазой матерью, кажется, та говорила, что она врач.

— Под абрикосой ещё есть шланг! — крикнула я ей.

— Скорее! Беги, воды на всех хватит! — подхватил откуда-то взявшийся Славик, растерявший мигом всё своё плавное спокойствие.

И что тут началось! Мирные йоги, — не все, конечно, — принялись поливать друг друга. Война шлангов, леек, бутылок и даже кружек. Все смеялись, обрызгивая друг друга, как дети, убегали и были застигнуты водой из ведра на голову с винтовой лестницы. От визга Миланы и её подружки в ворота начали стучать. Запыхавшись, я подбежала, как могла, и открыла калитку.

— Что такое? Я сосед! Полицию звать? Убивают кого-то?! — На пороге стоял круглолицый дядечка с потной лысиной.

— Нет, только поливают, — ответила я.

— Анастасия знает? Зачем это? — вытаращился дядечка на мою мокрую, до неприличия прилипшую к телу футболку.

— Знает, — кивнула я с улыбкой, переводя дыхание. — Это йоги. Странные люди. Практикуют очищение тела и духа. Водой.

— И смехом, — послышался весёлый баритон позади. — Присоединиться не желаете? Обольём бесплатно.

Я обернулась. Рядом стоял Артём, мокрая белая рубашка облепила торс, шорты — ноги, с носа и коротких волос капает, уверенная улыбка во все тридцать два.

— Нет, — попятился дядечка. — Я просто убедиться...

Артём закрыл створку ворот, положив ладонь в миллиметре от моей. От этого почти касания моё сердце ухнуло, а в теле что-то закоротило, пульсируя с искрами внизу живота. Я поторопилась отступить.

— Минутка юного террориста окончена, — сказала я и смутилась.

Аква-битва завершилась так же быстро, как и началась. Все смеялись, кроме Миланы, у которой потекла тушь. Мне даже стало её жалко. Однако в душе возникло ощущение праздника, на дорожках сверкали под солнцем лужицы, на газонах и у веранды впору было лягушек разводить.

Довольные йоги пошли за полотенцами, только Артём никуда не торопился. Его глаза смотрели прямо в мои и смеялись. Я забрала у него из рук шланг и с самым деловым видом начала его сворачивать, словно это было жизненно необходимо... Впрочем, мне и в самом деле категорически требовалось отвернуться и не смотреть на этот облепивший торс белый трикотаж, на широкие плечи, сильные руки и блестящие глаза. Подумаешь, мокрый мужчина! Я сворачиваю шланг. Я шланг сворачиваю. Шланг я... Тьфу!

Я снова будто бы случайно глянула на него, одёрнула себя и пошла, наматывая шланг на руку, по дорожкам, как Тесей по нити Ариадны, лишь бы подальше. Я ответственная, и у меня шланг, и мысли о том, что моей кожи тысячу лет не касался мужчина тут ни к чему! Совершенно ни к чему!

Шланг был бесконечным, а сад запутанным, не хуже пещер Минотавра. Уже в шаге передо мной высился увитый зеленью забор, я обернулась и поняла, что всё это время Артём шёл за мной и откровенно пялился. Это его игривой полуулыбкой мне прожигало спину, плечи и ямочки под коленками, и растворяло мозг. И вдруг до меня дошло: да ведь я же тоже мокрая насквозь! Даже тонкий джинс облепил меня так же, как и его! И этот наглец тащится за мной, как кот за колбасой на верёвочке! О, нет...

Я засуетилась, споткнулась, угодив ступнёй в хитросплетения барвинка в конце дорожки и полетела вперёд. Артём прыгнул меня ловить, я выронила шланг и вытянутыми, как Петрушка, руками уперлась в увитый зеленью забор. Тот поддался, и мы с Артёмом вместе упали в какой-то проём. Бетонный пол встретил нас недружелюбно.

— Ой! — вскрикнула я, больно ударившись плечом. Непонятно, почему я не приложилась о него головой.

— Чёрт! — вторил Артём.

Шланг произвольно закрутился вокруг наших ног, наши коленки оказались совсем рядом. Коснулись. Горячие. Я забыла, как дышать. А изумлённый падением Артём глянул мне за ухо и... рассмеялся.

— Никогда ещё Штирлиц не был так близко к провалу! Тебе больше нечего скрывать!

Он выпустил меня и сел, потирая плечо, на которое пришлась моя голова при падении. Я тоже села, красная, как рак, и обернулась.

Мы были на пороге подсобного помещения, и здесь стояла не только большая стиральная машинка для профессионалов, но также посудомоечная, сушилка, две гладильные доски, два утюга, стеллажи с бытовой химией, швабры, вёдра, щётки и, кажется, морозильная камера. Артём хохотал.

Отчего-то я почувствовала себя уязвлённой: он мог посмотреть мне в глаза, а разглядел только бытовую технику! Буржуй и эксплуататор!

Но вслух я сказала только:

— Вуаля! Кто нашёл, тот и пользуется. Это был квест.

Встала и ушла гордой походкой в закат, точнее, прихрамывая, — в каморку под лестницей. Зато очень гордо!

* * *

"Это знак! — бурчала я про себя, как старая бабка, смазывая едва заметную ссадину на предплечье