и не пригодиться. А оружие сейчас провозить небезопасно, при заходе в Риам, нас могут заподозрить, что это мы поставляем оружие разбойникам.

– Это ваше последнее слово?

– Это мое последнее слово, – подтвердил капитан.

Северянин молча обошел стол, и остановил взгляд на разложенной карте.

– В таком случае, мы должны пройти настолько далеко от берега, насколько это возможно. И на этой линии, – он провел короткую черту, – На всех парусах, не привлекая к себе внимания.

– Другой разговор. Составьте с штурманом предварительный путь, потом обсудим.

С обычной невозмутимостью, Джед отложил трубку, и склонился над картой.

Капитан Бром помедлил. Теперь, когда он добился своего, можно было и проявить снисходительность.

– Так и быть. Я распоряжусь, чтобы у каждого матроса было что-то из личного оружия. Подобное не возбраняется, главное, чтобы эти болваны не перебили друг друга прежде, чем мы нарвемся на разбойников.

***

Приоткрыв глаза, Эйрика наблюдала, как Рикард ходит по каюте. От одной стены, к другой, потом обратно. И так уже полчаса. Звук шагов не помешал бы ей заснуть, но слишком уж озабоченным выглядело лицо молодого человека.

– Рик, – позвала она, и села на койке, – Может расскажешь, что случилось?

Северянин остановился, и покачал головой.

– Ничего еще не случилось, спи.

Но девушка не собиралась спать. Натянув повыше тонкое одеяло, она облокотилась на собственные колени, и внимательно посмотрела на Рика. Порой от молчания больше толка, чем от бесконечных расспросов.

Некоторое время Рикард старался не замечать ее вопросительного взгляда. Со своими бы мыслями разобраться. Однако Эйрика продолжала смотреть, и он сдался, к тому же, есть вещи, которые им все равно придется обсудить.

– Помнишь, ты как-то говорила, что хочешь побывать на севере? Может наступило подходящее время?

– Хочешь, чтобы я покинула корабль? Это из-за Нотта?

– Из-за Нотта? – удивился молодой человек, – При чем здесь племянник капитана?

– Ни при чем, – быстро отозвалась девушка, и отвела взгляд.

Уже второй день юноша устраивал ей мелкие пакости. Не было сомнений, что морская вода вместо обычной, и комок грязи, сунутый за ворот – его рук дело. Но жаловаться Рикарду она не собиралась, еще не хватало!

– Если Нотт попытается задеть тебя, мне придется серьезно с ним поговорить.

– Не надо! Рик, если ты мой друг, то ни слова не скажешь Нотту. Он не обращает на меня никакого внимания, но в случае чего, я могу за себя постоять.

– Уверена?

На этот раз Эйрика кивнула, усилием воли заставляя себя не отводить глаза. Когда-то давно она решила, что будет сильной, и сама может преодолеть мелкие трудности. А племянника капитана лучше воспринимать, как насекомое. Мелкое, жалящее, но бесполезное по своей сути. И такое же ничтожное. Девушка ощутила, как снова вспыхивает все внутри, от одной лишь мысли о нем.

Рикард некоторое время изучающе смотрел на нее, затем сел рядом, и откинулся спиной на борт.

– Эйрика. Когда-то я тебе уже говорил, что корабль не самое безопасное место для юной леди…

– Не самое безопасное? – перебила его девушка, – Ты серьезно продолжаешь так считать? Да за эти три года, самой большой опасностью, с которой я столкнулась, был жук, запутавшийся в волосах. А в остальном, жизнь такая же скучная, как в пансионе или маленьком городе. Постоянно одно и то же. Погрузка товаров, несколько недель в море, выгрузка товаров. И так по кругу.

– И что же в этом плохого? – растерявшись от ее напора, произнес молодой человек, – Это обычная жизнь на любом торговом судне. Так и должно быть.

Эйрика уже и сама смутилась, от внезапной вспышки. Рик же не виноват, что она злится. Пожалуй, только из-за него она еще не сбежала отсюда, и не перебралась на какой-нибудь другой корабль. Не торговый.

– Наверное ничего плохого, – нехотя признала она, – Просто я хотела другую жизнь. Путешествовать к неизведанным землям, сражаться с пиратами, а вместо этого приходится отмечать количество ящиков, поднимаемых на борт.

– Какой же ты все-таки еще ребенок, Эйрика. – вздохнул Рикард, поднимаясь, – Порой меня пугает твоя тяга к неправильным вещам.

– А может, это просто ты становишься взрослым и скучным.

– Может быть. И все-таки я не хочу, чтобы ты шла в этот рейс. Лучшим вариантом для тебя будет отплытие на север. Подумай над этим.

– Уже подумала, – зевнула Эйрика, опускаясь на подушку, и устраиваясь поудобнее. – И решила остаться на «Арведе».

***

Рикард поднялся на палубу, и подставил лицо прохладному вечернему ветру. Кажется, его «горячая кровь» постепенно начинает остывать. Раньше он был бы рад бросить вызов опасности, рискнуть, пройти по самому краю. А теперь, риск для него всего лишь часть службы, и необходимость.

Можно ли упрекать Эйрику, что она ведет себя так, как он сам вел себя в семнадцать лет? Пожалуй, она даже в чем-то спокойнее, не нарывается на драки, умеет держать себя в руках. Он не сразу приобрел такие черты, и доставил в свое время немало неприятностей Ингвару.

Глубоко вдохнув влажный воздух, северянин остановил свой взгляд на мерцающих огнях Торда. Может снять здесь комнату, и поселить девушку в этом городе на пару месяцев? Не стоит подвергать ее лишнему риску, если путешествие в Асфирию пройдет не слишком гладко. И не поймешь, что хуже, оставить ее без присмотра, или взять с собой.

Хотя, она все равно не согласится сойти на берег. При ее то упрямстве.

Однако освежающая прохлада сделала свое дело, и молодой человек воспрял духом. В самом деле, неужели он не сумеет в случае чего ее защитить? К тому же, Эйрика и сама неплохо сражается для своего возраста… и пола. Но нужен настоящий меч, легкий, чтобы пришелся ей по руке. И тренировки, каждый день. Чтобы даже времени пожаловаться на скуку не оставалось.

***

– Это мне? – загорелись глаза девушки, при виде легкого одноручного меча, – И в честь чего такой подарок, Рик?

– В честь того, что пора тебе переходить на настоящее оружие, или собираешься бить долгожданных пиратов палкой?

– Рик! – восторженно выдохнула она, и через миг, молодой человек оказался заключен в крепкие объятия.

Пожалуй, никогда в жизни его так не обнимали… со всей душой. Он неловко похлопал девушку по спине, и аккуратно отстранился.

– И где же ваша хваленая