Именно поэтому Настя и поехала на пикник — Перцевой пригласил, слегка, намеком, пригрозив. Он вообще не злоупотреблял своими сведениями, только иногда просил о чем-то, и Анастасия вынуждена была идти ему навстречу.

— Андрей не глупый парень, — подвела итог Астраханцева. — Ни разу не перегибал палку. Молодец. Так что, Танечка, если со стороны смотреть, у меня были причины его убить. Но я не делала этого. Мне это не нужно: скоро наш директор уходит на пенсию, я, наверное, встану у руля, а следовательно, будучи сама себе хозяйкой, смогла бы в ближайшем будущем банально уволить Андрея.

Я кивнула, стараясь переварить так нежданно свалившуюся на меня информацию. И уточнила:

— Значит, ты его не убивала?

— Нет, конечно. А сейчас я пыталась отыскать хранившуюся где-то у Андрея копию того разового соглашения, которое я подписывала со «Спешл Техно», — снисходительно улыбнулась Настя. — А теперь… делай что хочешь.

— Давай помогу искать? — предложила я. — А потом пойдем куда-нибудь выпьем кофе. Я замерзла страшно.

— Я в тебе не ошиблась, иной реакции я и не ожидала, — улыбнулась Анастасия, и во взгляде ее появилось облегчение.

Приехав домой после кофепития с Астраханцевой, постояв под душем и переодевшись, я набрала номер телефона Мародерского. Он трудится в конкурирующей фирме. Кто знает — может быть, именно он расправился с Перцевым? Чтобы что-то узнать, надо пообщаться с красавцем Германом, наладить с ним контакт.

Стоя в душе, я обдумывала разговор с Астраханцевой. Ей и самой хотелось узнать, кто грохнул Перцевого. И Настя, женщина проницательная, подозревала, что предприимчимый Андрей имел компромат не на нее одну. А следовательно, желающих избавиться от чересчур любопытного типа может найтись немало.

Относительно Лавкиных Настя тоже высказалась. По ее словам, Саша — карьерист каких мало и наверняка давно мечтает сместить Перцевого. Гала периодически пыталась заигрывать с Андреем, что неудивительно — она кокетничает и флиртует с каждым мужчиной, попавшим ей на глаза. Но Перцевой, несмотря на свою любвеобильность, ее ухаживаниям не поддавался — единственный имевшийся у него принцип, которого он придерживался, заключался в нескольких словах: «Никогда не сплю с чужой женой».

Светлана была откровенно, как кошка, влюблена в Андрея. Но его это не напрягало, он периодически заигрывал с другими дамами. Светочка бесилась, ведь она-то, бедняжка, мечтала выйти за него замуж. Как же — большая шишка, руководитель отдела, к тому же мужик умный и обаятельный.

Мародерский с Перцевым не соприкасались. По крайней мере, так думала Анастасия. Так что по этому поводу у нее идей не возникало.

Конечно, я не вполне доверяла Астраханцевой, но большую часть ее высказываний действительно можно проверить. И я проверю. Наведу, например, справки о директоре НИИ, узнаю, правда ли Анастасия займет его место.

Разумеется, мне в голову приходила мысль, что Настя всего-навсего пытается отвести от себя подозрения, но столь любопытным способом?

Анастасия все-таки нашла свой компромат. С виду совершенно невинная бумажечка, и ведь могла стоить ей карьеры. Хорошо хоть Перцевой поступил разумно.

Наконец длинные гудки в трубке прервались, и из мембраны полился медоточивый девичий голос:

— Здравствуйте, фирма «Спешл Техно», вас внимательно слушают.

— Германа Мародерского позовите, пожалуйста, — попросила я.

— Герман Вадимович уже ушел. Может быть, я могу вам помочь? — нежно и ласково откликнулся все тот же голос.

— Нет, благодарю вас, — я отрицательно покачала головой, подтверждая свои слова, как будто девушка могла меня видеть, и положила трубку.

Я выудила из сумки мешочек с волшебными двенадцатигранниками и задумалась над вопросом, можно ли верить Насте. Они выдали следующее: 15+25+8. «Скоро Вы откажетесь от своих друзей, а Ваши любовные отношения закончатся разочарованием», — услужливо подсказала мне трактовку великолепная память, счастливой обладательницей коей я являюсь.

Интересно, и как это понимать? Что Настя — мой друг, и я от нее откажусь? Или просто вопрос был не слишком четким — мысли о Мародерском лезли в голову? Тогда выходит, что наши с ним отношения постигнет неудача. Но какие, к черту, могут быть у нас отношения, если мы даже толком незнакомы? И вообще непонятно, о чем речь… Любовных отношений у меня в последнее время ни с кем нет. Нежданная встреча с Ванькой Сидоренко тут совершенно не в счет.

Ладно, разберемся. Для начала надо постараться отыскать Мародерского. Чтобы завязать с ним «любовные отношения», которые окончатся разочарованием.

Набирая домашний номер Германа, я даже не надеялась на везение — молодой мужчина вряд ли будет одиноко сидеть вечером в собственной квартире. В конце концов, в Тарасове бездна мест, где время можно провести с пользой и удовольствием. Но…

— Слушаю, — хрипловато прозвучал знакомый голос. Ну надо же, Мародерский оказался-таки дома. От его голоса по спине пробежала стайка мурашек. М-да, до чего я докатилась: один только мужской голос — пусть и очень приятный, и сексуальный — так сильно на меня действует…

— Герман? Добрый вечер, это Татьяна. Помнишь меня? — проворковала я. Он откликнулся почти с ликованием:

— Ну конечно! Как замечательно, что ты позвонила!

Мародерский даже не стал выяснять, откуда вдруг у меня взялся номер его телефона. Он просто взял быка за рога и предложил:

— Ты свободна вечером? Может быть, сходим куда-нибудь?

— С удовольствием, — откликнулась я, улыбаясь непонятно чему. Скорее всего, хотелось вновь увидеть янтарные глаза привлекательного мужчины. Да, пожалуй.

— Куда за тобой заехать?

Я объяснила, и мы договорились встретиться через полчаса. Это время ушло на то, чтобы придать своему облику нормальный вид. Я подкрасилась, искусно подведя глаза стрелками, что замечательно оттенило их форму и яркий травянистый цвет. Натянула зеленое вечернее платье, поверх которого набросила легкий серебристо-серый плащ. Надо сказать, мой шкаф под завязку забит шмотками — как у любой женщины, способной позволить себе достаточно дорогие вещи. Это платье было последним моим приобретением, я в нем еще не появлялась в свете. Сшитое из тончайшего шелка, оно подчеркивало каждую линию моей близкой к совершенству фигуры. И сейчас я с удовольствием решила платье обновить.

Дополнив туалет тонкой золотой цепочкой, я захватила сумочку, сунула ноги в подходящие по стилю туфли и спустилась к подъезду. Тут же во дворе остановилась роскошная машина — золотистый, матово мерцавший в свете фонарей «Мерседес», и из салона грациозно выскочил Мародерский.

Он раскрыл зонтик-тросточку и подошел ко мне. В свободной руке его красовался небольшой букет роз. И Герман протянул мне цветы со словами: «Красивой женщине — значительно менее красивые цветы. Им до тебя далеко». Приятно!