Я решил ничего не говорить. Представил, как сейчас вся знать веселится и пьет, празднуя кончину короля, который держал своих подданных в постоянном страхе мучительной смерти. Чувство тревоги не покидало — я понимал, что мы с Джейн можем и не выйти отсюда живыми. Особенно теперь, когда Рупрехт получил желанную корону, и такой жутковатый слуга, как я, ему больше не нужен.

— Но вы понимаете, у моего отца было много друзей, — продолжал принц, и я понял, что наш разговор движется к кульминации. Снова сделалось холодно, и мелькнула мысль: пусть бы все это поскорее кончилось. — И они не отважатся мстить мне, зато отомстят вам обоим. Думаю, для вас будет лучше, если прямо сегодня вы покинете столицу и отправитесь в какое-нибудь тихое отдаленное место. Постепенно в Бентеноне обо всем забудут, а там вы вернетесь.

Ссылка. Хорошо. Это намного лучше, чем казнь — хотя прибрать нас могут и в том тихом месте. Я кивнул, всеми силами стараясь выглядеть довольным и благодарным.

— Куда вы рекомендуете уехать, ваше величество?

Принц нахмурился, глядя в потолок и прикидывая. Джейн, кажется, перестала дышать, и я был готов к тому, что она все-таки расплачется. Несколько дней назад она была счастливой невестой, а теперь становилась ссыльной, которую только что сняли с дыбы. И что самое горькое, она не сделала ничего плохого. Ей не за что было расплачиваться.

— Да хоть в Просторный удел, — сказал принц. — Есть там замечательный поселок Кассулантинен. Белые ночи, сосны, свежий воздух… верите ли, сам бы жил там с удовольствием.

Я никогда не был в Просторном уделе, но про Кассулантинен слышал: рядом с поселком когда-то добывали розовый мрамор, докопались до скрытого источника природной магии и разработки прекратили.

— Полагаю, вы выбрали это место не просто так, — произнес я. Рупрехт кивнул.

— Ваша очаровательная спутница, возможно, сильнейший маг нашего поколения. Стихийная ведьма, в которой пробудились чары, — без тени улыбки сказал он. Джейн вздрогнула всем телом, удивленно приоткрыла рот, словно не могла поверить, что принц говорит о ней. — Те края и их особая мощь, я полагаю, помогут пробудиться и окрепнуть талантам госпожи Холифилд.

Логично. Предсказуемо. Если есть человек, способный спонтанно отключать защитные заклинания, то такого человека надо держать подальше. “Нас не убили, это уже хорошо, — подумал я. — Нас просто отправляют в ссылку в края морошки, сосен и лосей”.

— А моя зеленая кухня? — спросил я, и голос дрогнул. Не удержал я правильной маски спокойствия и полного принятия монаршей воли — да и как ее удержать, если речь идет о деле? Рупрехт только руками развел.

— Пока перейдет под управление министерства магии, там назначат опытного человека, который всем займется и ничего не упустит, — заверил он. — Вам не о чем волноваться, Аррен. Ваша зеленая кухня останется в целости и сохранности. А на новом месте у вас тоже будет возможность огородничать.

Мне захотелось выругаться покрепче — так, чтобы выплеснуть из души весь этот страшный бесконечный день.

— Что вы прикажете мне выращивать? — осведомился я.

— Насколько мне известно, в тех краях есть большая нужда в лекарственных растениях, — ответил Рупрехт. — Особенно тех, которые выращены профессионалом. Вам придется сменить сферу деятельности, Аррен.

Какое-то время я не мог поверить в то, что слышал. Затем поднялся с кресла и спросил:

— Разрешите выполнять?

* * *

Джейн

В дом Аррена нас привезли под охраной, сообщили, что на сборы отведен час, и в доме воцарилась буря. Бурей был Аррен, который бегал из комнаты в комнату, торопливо собирая в мешки вещи, книги, артефакты, семена и инструменты. У меня вещей почти не было, так что я просто помогала ему, стараясь отвлечься в делах и не думать о том, что сегодня я покину город, в котором провела всю свою жизнь.

Великие боги, да я никогда не выезжала из Бентенона! И вот жизнь меняется в очередной раз, вся спина наполнена болью после палаческих клещей, а я пытаюсь помогать Аррену и не думать ни о боли, ни о том, что мы оба сгнием в северных краях.

Может, и не сгнием. Аррен хороший маг, он знает не только яды, но и лекарства — возможно, на севере мы заживем еще лучше, чем в столице.

— Осторожно! — воскликнул Аррен, когда я взялась за поспешно упакованные коробки. — Там семена востроглаза, они могут сбежать.

— От нас не сбегут, — заверил один из офицеров, который наблюдал за нашими сборами, но не выказывал желания помочь. Его солдаты в форме без знаков отличия носили собранные вещи к большому экипажу, который стоял у ворот. — От нас еще никто не сбежал.

— Артефакты! Аккуратнее, они не терпят грубости! — увидев, как солдаты взялись за коробку с собранными артефактами, Аррен схватился за голову. Из коробки донесся едва уловимый звон, словно артефакты были крайне недовольны.

— Ничего им не сделается, — заверил его офицер и напомнил: — У вас еще четверть часа.

— Аррен, твои вещи, — сказала я, видя, что он совсем о них забыл. — Одежда. Теплая одежда. Там, наверно, очень холодно.

Аррен перевел на меня взгляд и посмотрел так, словно только что понял, что я тоже здесь — или удивился, что кто-то решил позаботиться о нем.

— Тебе ведь тоже нужны теплые вещи, — неожиданно спокойно произнес он, и я поняла, что мы перешли на “ты”. Ничего удивительного после того, как мы оба побывали в одной допросной. — Ладно, купим на месте. Деньги-то нам можно взять? Или их в казну вместе с домом?

Офицер нехотя ответил, что можно, и Аррен ушел в кабинет к сейфу.

Я растерянно опустилась на диван в гостиной. За несколько дней я успела привыкнуть к этому дому так, словно он был моим по-настоящему, и теперь мне сделалось грустно. Жареное мясо на свежем воздухе, высадка бой-огурцов, которые лупили меня по рукам, прополка мандрагор… — все это теперь было далеким и ненастоящим, как сон, который растаял на рассвете.

Мандрагора! Поднявшись с дивана, я бросилась к дверям в зеленую кухню. Увидев меня, растения закачались, замахали листьями: сегодня их никто не поливал и не обрабатывал, и они явно были недовольны.

— Пляк! Есть давай! — понеслось со всех сторон. — Пляк!

— Мы голодные!

— А меня полить надо! Пляк!

— А на меня улитка заползла и щекочет!

— Божечки-картошечки, наконец-то! Ты меня от жуков обрабатывать сегодня думаешь, русалочья подружка?

— Простите! — воскликнула я, хватая свободный горшок: пустые, идеально вычищенные, они стояли на краю зеленой кухни. — Простите, но у нас совсем нет времени! Мы уезжаем.

Мандрагоры возмущенно