— Ничего. Мы тогда в ссоре были, и я думал, что она мне просто хотела досадить. Наверное, увидела в окно мою машину и выскочила из дому через «черный» ход, а выждав некоторое время, вернулась. — Вениамин Александрович на ходу не слишком ловко придумал причину отсутствия жены.

— Что ж, это нужно еще проверить. Вполне возможно, что все было именно так, как вы говорите.

— И что, вы теперь будете проверять мою жену? — возмутился Вениамин Александрович. — Я вам не разрешаю!

— Вы предпочитаете, чтобы вашу жену вызывали в отделение и допрашивали следователи? А если она на самом деле ни в чем не виновата! — Я отчаянно блефовала. Конечно, никто не стал бы куда-либо вызывать Александру, но об этом можно и умолчать. Тем более что это помогло ввести Вениамина Александровича в состояние растерянности.

— Что же мне делать? — в конце концов спросил он с явной тревогой в голосе.

— Вам нужно позвонить домой и предупредить Александру, что сейчас приедет девушка с целью… С целью устройства на работу няней!

— Вы — няня? — удивленно взглянул на меня Шаганов, критически рассматривая мой наряд: куртка из серебристой ткани нараспашку, под ней виднеется кожаная жилетка с глубоким вырезом, брюки в обтяжку…

— Да, я понимаю, возможно, я не совсем похожа на няню.

— Скорее даже вообще не похожи!

— Ничего страшного, я переоденусь.

Вениамин Александрович в сомнениях заходил по кабинету.

— Но это же несправедливо по отношению к Александре!

— Вам не кажется, что вы довольно поздно вспомнили о справедливости? Иметь любовницу при живой жене, по-вашему, это справедливо?

Шаганов понял, что мои доводы будет трудно опровергнуть, а еще труднее — заставить меня уйти.

— Ну, хорошо.

Он подошел к столу и набрал номер телефона.

— Ну вот и все, — переговорив с женой, сказал Шаганов, — она вас ждет.

Я распрощалась с Вениамином Александровичем и отправилась домой, чтобы переодеться. При этом я начала мысленно прикидывать в уме варианты поведения и внешнего вида, которые необходимы мне для создания правдивого образа.

— Как же должна выглядеть няня? — задавала я себе вопрос.

Ну, во-первых, для того, чтобы расположить к себе госпожу Шаганову, я должна выглядеть серой мышкой. Если эта женщина мечтала о карьере модели, навряд ли она потерпит в своем доме красивую женщину. Тем более если эта женщина окажется красивее, чем она. А между тем сейчас в зеркало на меня смотрела очень даже симпатичная дамочка.

— Как ни крути, но так или иначе придется мне сменить имидж, — подвела я итог своих нравственных метаний.

Воодушевившись идеей принятия нового образа (согласитесь, а это все-таки чертовски занимательно), я смыла косметику и наложила на веки бледно-желтые тени. Результат превзошел мои ожидания. Взгляд заметно поблек, потерял былую выразительность. Но это был всего лишь первый шаг к перевоплощению. Основной эффект заключался, конечно, в правильном подборе одежды. Нужно что-то длинное, чтобы скрыть мои красивые ножки, и мешковатое — стройную фигуру демонстрировать Александре Шагановой совсем ни к чему. Иначе она будет чувствовать себя, мягко говоря, некомфортно. Ведь сама-то она недавно родила, а значит, не исключено, что у нее возникли некоторые проблемы с фигурой.

— Что же мне выбрать? — вопросила я, глядя на содержимое шкафа.

Словно услышав меня, из-под кровати выполз Маркиз.

— Мяу! — глядя мне в глаза, сообщил мне мой пушистый друг.

— Может, ты мне подскажешь? — обратилась я к нему за помощью, но потом расстроенно констатировала: — Нет, ты мне не поможешь!

Однако на кота, очевидно, нашло игривое настроение, потому что из вороха вещей, которые я вытащила из шкафа и сложила на кровати, он потянул что-то из тонкой материи и стал теребить это своими лапами.

— Эврика! — осенило меня. Я подскочила к коту и выхватила у него игрушку. Маркиз возмущенно мяукнул. — Милый, ты мое спасение! — воскликнула я и побежала к зеркалу.

Я совсем забыла о существовании этих брюк, которые оказались в моем шкафу по недоразумению, представляя собой широченные шаровары, купленные мною по веянию моды. Я надела их всего пару раз, но поскольку они мне откровенно не шли, то я давно забыла про них. Зато теперь они пригодились мне.

К брюкам полагалось найти подходящий верх. Я натянула длинный шерстяной пуловер бледно-розового цвета и подошла к зеркалу. Теперь на меня смотрела бесформенная блеклая девица неопределенного возраста.

— Как бы не перестараться, — задумчиво произнесла я, — а то мое одеяние произведет отталкивающее впечатление, вместо того чтобы расположить Шаганову к беседе. Хотя в конечном итоге все будет зависеть от моего мастерства.

Глубоко вздохнув, я вышла из дома.

Дорога много времени не заняла. Жили Шагановы в импровизированном частном секторе. Не знаю, как в других городах, но в Тарасове с появлением «новых русских» возникли и новые порядки. Например, если имелся клочок земли, окруженный высокими домами, на котором были расположены вросшие в землю древние домишки, построенные в незапамятные времена, то, посодействовав расселению их хозяев, можно было выкупить эту землю и использовать для своих целей. Что и сделал Шаганов.

Его трехэтажный особняк со всех сторон был окружен подобными строениями, расположенными на почтительном расстоянии. Рядом с домом находился прекрасный сад с фруктовыми и декоративными деревьями. Дом был выстроен, как и большинство современных частных особняков, в смешанном стиле. Дом показался мне каким-то сказочным.

Я поставила машину неподалеку от особняка, с той стороны, откуда дорога не просматривалась из окон. Кажется, иметь машину няне тоже не подобает, а потому мой шаг был частью продуманного плана.

Подойдя к металлической двери, выкрашенной в серебристый цвет, я невольно почувствовала, как атмосфера этого дома захватывает меня. Казалось, стоит мне позвонить, и на пороге появится Мальвина, а рядом с ней будет ее верный пес Артемон. Но дверь мне открыла вовсе не Мальвина, хотя рядом с хозяйкой и стоял большой черный пудель и женщина явно обладала далеко не самым покладистым характером. Взгляд ее пронзал, словно молния.

Фигура молодой мамочки вовсе не пострадала после рождения ребенка. Госпожа Шаганова была прекрасно одета и выглядела отнюдь не как домохозяйка. В таком виде впору на подиум выходить.

— Чего вам? — еле сдерживая злость, спросила супруга Вениамина Александровича.

— Меня Вениамин Александрович прислал, — прикидываясь испуганной и немного заикаясь, начала я.

— А-а, понятно! Няня, значит? Ну проходите, посмотрим, что вы умеете! — пропуская меня во двор, предложила Александра.

И тут меня начал бить холодный озноб. О детях я знала не больше, чем атеист о религии.