– Вы на меня сердитесь, за что? – обжег он своимдыханием ее нежное ухо.

Черт бы его побрал!

– Нет, что вы…

– Нельзя ли потише! – шикнул кто-то сзади.

Он отпустил ее руку. Руке стало грустно. Именно так, толькоруке… ей захотелось опять в тепло его больших ладоней. Нельзя поддаваться нафизическое воздействие, пыталась урезонить себя Майя. Он меня волнует, потомучто у меня давно этого не было… но я и не хочу… с ним… Он тоже использует меняи скажет, что вся жизнь не может пахнуть елкой и мандаринами и протекать под«вальс цветов»… Тетушка, родная, как хорошо, что я не успела тебя пришить!

В антракте Василиса задыхалась от восторга:

– Ой, Майечка, дядя Боря, я так рада! Мне так нравится!Я тоже хочу быть балериной! Как вы думаете, меня возьмут учиться на балерину?

– Боже мой, не вздумай! – воскликнул БорисАндрианович. – Это не жизнь, а каторга! Вечно голодная, тощая, заморенная…к тому же тебе уже поздно, в хореографическое училище принимают, по-моему,семилетних…

– Неважно, пусть я буду голодная, пусть!

– А слух у тебя есть? – спросила Майя, ужепонявшая, что слуха у нее нет.

– Нет, со слухом беда, так бабушка говорила. Она хотеламеня на скрипке учить или хотя бы на пианино, но потом махнула рукой. А безслуха никак?

– Без слуха исключено!

Казалось, она вот-вот расплачется.

Но выручил Борис Андрианович.

– Не страшно, Вася! Не можешь стать балериной, станьбалетоманкой.

– Что это такое?

– Балетоманы – это такие люди, которые обожают балет,ходят на все спектакли, знают о балете все, знакомы с балеринами итанцовщиками… Они живут в этом мире, а сами танцевать не умеют, им этонеобязательно!

Василиса задумалась, доверчиво глядя на него.

– Это неинтересно! – ответила она наконец.

– Ты умница, Вася!

– Майя, а ты никогда не хотела быть балериной? У тебяесть слух?

– В детстве я хотела быть и балериной, и певицей, идраматической актрисой, но вовремя поняла, что у меня нет этих талантов. Ислава Богу!

– Почему?

Но тут прозвенел звонок.

– Пошли скорее! – заволновалась девочка.

После спектакля, стоя в очереди в гардероб, Майя тихозаметила:

– Девочка удивительно восприимчива к искусству! Надосказать отцу, пусть обратит внимание на это, надо ее развивать, а то вырастет ине сможет отличить хорошее от плохого, будет еще одной потребительницей продукции«Фабрики звезд».

– Какая вы правильная, Майя, – улыбнулся он.Улыбнулся, как ей показалось, снисходительно.

Она покраснела от досады.

– Майя, помнится, вы говорили, что любите утку сяблоками? Мы не все съели, может, поедем ужинать ко мне?

– Да нет, спасибо, я вообще не ужинаю, а Василисе пораспать. Столько впечатлений…

– Ну что ж… Пошли, я далеко оставил машину, у «Детскогомира»… Завтра Василису заберут?

– Да… – соврала Майя. – Жаль, я к нейпривязалась.

– А почему у вас своих детей нет? Еще не поздно…

– Ну, это уж мое дело!

– Да-да, простите за бестактность… и все-таки вы наменя за что-то сердитесь. Правда, я в толк не возьму, за что… Но мы сможемувидеться завтра вечером?

– Завтра я иду на день рождения к подруге.

– Возьмите меня с собой.

– Это неудобно.

– Ну что ж, буду вам звонить, – огорчился он.

– Пожалуйста, звоните…

Майя ужасно боялась, что он станет патетически прощаться сВасилисой и та брякнет, что отец приедет только шестого, но Василиса опятьспала крепким сном и у дома едва помахала ему рукой на прощание.

– Умаялась? – спросила Майя в лифте.

– Здорово было! Зря папа говорил, что балет скукота.

– Ты голодная?

– Нет, спасибо.

– Утка вкусная была?

– Не очень. Он ее пересолил. Значит, влюбился!

– Да ну, ерунда! Может, все-таки чаю выпьешь?

– Нет, я спать хочу!

Когда Василиса улеглась, Майя стала думать, чем бы завтраразвлечь ее. Пожалуй, можно сходить в зоопарк и, допустим, в кино. Апослезавтра съездить на дачу к Ляльке Гурвич, у нее сын Василискиного возраста,побудем на свежем воздухе, Лялька давно меня приглашала… А потом сразу уеду,чтобы он не дозвонился… А интересно все-таки, что собой представляет этотИгорь, врун, болтун и хохотун? И словно в ответ на ее мысли раздался звонок вдверь. Кого это нелегкая принесла? Неужто Ясный решил выяснять отношения?

В глазок она посмотреть забыла.

– Кто там?

– Майя, это Игорь, отец Василисы!

– Господи, откуда вы взялись?

– Из Киева, откуда же еще!

На пороге стоял красивый молодой мужик с совершенно измученнымлицом. Но он широко улыбнулся, и лицо осветилось.

– Привет! Вот и я! Картина Репина «Не ждали»?

– Не ждали, здравствуйте! – в некотором смятениипроговорила Майя. Зачем он примчался на два дня раньше, да еще на ночь глядя?

– А Василиса где?

– Тише, она спит!

– Придется разбудить, мы сегодня улетаем…

– Куда, почему ночью?

– В Екатеринбург, к моей матери. Она там совсем плоха…Как узнала про убийство, слегла, на похороны даже не полетела, да я ей сразусказал, сиди дома… Сенька-то ей не родной был, но все равно убивается и прямовзмолилась: привези да привези Василису…

– Господи, зачем девочку среди ночи куда-то тащить…

– Не куда-то, а к родной бабке! Извините, у вас поестьне найдется? В самолете такой гадостью кормили…

– Сейчас что-нибудь организую… Яичницу будете?

– Буду! А где у вас руки помыть?

Не будет у нас никакого романа…

Он совершенно не мой герой.

Он явился на кухню, сел.

– У вас хорошо, уютно. Пускай Василиса еще полчасикапоспит. Такси до аэропорта как заказать?

– Я закажу. Кофе сварить?

– Если можно.

– Можно.

– Ну и дела, вот Новый год начался – хуже некуда! А каквам тут жилось с моей охламонкой?

– Никакая она не охламонка, она чудная девочка! Мыочень подружились, и, кстати, я хотела вам сказать, она удивительновосприимчива к искусству, это надо развивать…