сказать, что мы прибыли сюда для того, чтобы задержать вооруженного преступника, который уже совершил ряд тяжких преступлений и намеревался продолжить куролесить с пистолетом в кармане. Однако вот они, – он указал рукой на охранников, тихо, но горделиво с чувством собственного достоинства стоявших поодаль,– пытались воспрепятствовать нашим законным действия. Заметьте, что я сразу же им представился, показал свое служебное удостоверение и объяснил причину приезда. Надеюсь, что эти, так называемые стражи государственного добра не станут отрицать это. Поскольку охрана препятствовала нам в выполнении своих служебных обязанностей, нам пришлось проехать на территорию комбината без их разрешения. Эти черти отказались открывать ворота. Поэтому нам пришлось таранить их. Но это все на совести самих охранников. Мы действовали в соответствии с требованиями УПК и Положения «О советской милиции». Кстати, задержанный нами преступник находится в салоне РАФа. У него изъят пистолет и нож. Можете посмотреть на него, если есть желание.

Сергей отступил на шаг, пропуская капитана к машине.

По мере того, как говорил Сергей, выражение лица капитана менялось. Это было видно не вооруженным глазом. Он уже не выглядел таким напыщенным, самовлюбленным и самодовольным начальником, который только что отчитывал провинившегося подчиненного либо какого-то набедокурившего и не понимающего что совершил ребенка.

.      Он смотрел на опера все более и более серьезно. Теперь уже Сергей не смог бы назвать его индюком. Капитан в этот момент напоминал больше побитую собачонку.

Тот не сразу, но подошел к машине и заглянул в салон.

– Что тебе здесь зоопарк, где показывают зверей. Я не зверь,– обращаясь к капитану, возмутился Дорожко и злобно скрежетнул зубами. – В гробу я вас всех видал.

И тут же обратился к старшине:

– Ослабь ремень, руки затекли.

– Сиди спокойно. Скоро приедем, сдадим тебя конвоирам, вот тогда и выставляй свои требования по содержанию, – удивительно, но довольно спокойно, даже как-то флегматично, среагировал на его выпад Вадим.

– Но я об этом не знал, – пробормотал капитан.

И, посмотрев в сторону переминающихся с ноги на ногу охранников добавил:

– Мне почему-то об этом никто ничего не сказал.

– Да, лишний раз убеждаюсь, что прежде, чем принимать какое-нибудь решение, нужно разобраться. – Сергей уже успокоился, поняв, что одержал верх над этими напыщенными охранниками – служаками.

Обращаясь уже непосредственно к капитану добавил:

– Кстати, к той же самой бдительной охране есть немало вопросов. В частности, каким образом уже не первый раз постороннее лицо в пьяном виде проникает на так строго охраняемый объект, на который даже сотрудников милиции пропускают по специальным пропускам, и отлеживается здесь? Получается, что они охраняют его покой. И за эту «работу» получают зарплату и премии. При этом это лицо имеет при себе заряженный боевыми патронами пистолет и бандитскую финку. Удивительно все это! Вот на что следует обратить Вам внимание, товарищ капитан. Надеюсь, что наши следователи учтут это обстоятельство при расследовании уголовного дела и установлении причин и условий, способствовавших совершению тяжких преступлений.

Сергей буквально на секунду остановился, давая возможность капитану осознать хорошенько то, что он только что сказал, а затем продолжил:

– Ну, а мы можем следовать в отдел?

– Конечно, конечно, – заторопился капитан милиции. – Открыть ворота! До свидания и успехов Вам. Не обижайтесь, если, что не так было. Подвели меня эти вояки – отставники. Но ничего, разберемся сейчас со всеми, – он косо посмотрел на охранников.

А те стояли, как истуканы, ничего не понимая из разговора милиционеров. По их внешнему виду было очевидно, что они не понимали действий капитана. Это было выше их понимания. Похоже, было, что они еще не осознали, что сейчас будут разбираться уже с ними, а не они с желающими попасть на территорию комбината.

– Счастливо оставаться.

Сергей сел в машину, и она тронулась вперед, поскольку охранники уже отнесли в стороны створки ворот. Дорога была свободной. Старшина издевательски помахал им рукой.

Выехав с территории комбината, РАФ помчался, как мог в сторону отдела внутренних дел на транспорте.

Ехали молча. Как – то не шли на ум слова. Каждый по-своему переживал случившееся.

Только сейчас, несколько успокоившись, но, все еще находясь в состоянии эйфории от одержанной победы, Сергей Попов начал понимать, что сравнительно недавно, буквально несколько минут назад, он находился между жизнью и смертью. От осознания этого даже пот прошиб.

«Бывает же такое! А ведь он мог нас всех запросто перестрелять. Или, по крайней мере, финкой пырнуть, хотя бы меня. Да, и стрелял бы он вначале в меня. Я же ведь был первым. И броника у меня не было. От, было бы дело! Не опоздай он на секунду, и все. Не ехать бы мне сейчас живым с места происшествия. А ведь услышал нас, ирод проклятый. Услышал. Это хорошо, что мы поторопились. Ай, да молодцы!» – сам себя и других похвалил сыщик.

И все-таки неприятный осадок от случившегося остался.

Все больше и больше успокаиваясь, так как все – таки операция уже закончилась успешно, можно даже сказать великолепно, Сергей постарался больше не думать о плохом, что могло случиться, но не случилось.

Никогда больше он не возвращался к этому. Ни один человек на свете не узнал, что он испугался за свою жизнь, за жизнь товарищей. Правда уже после всего случившегося. Никогда.

Через некоторое время РАФ затормозил около входа в отдел.

– Мы со старшиной выводим задержанного и ведем в отдел. Пистолет и нож у тебя? – Сергей обратился к старшине.

– Так точно.

– Тогда так, выводим, доставляем в отдел и сдаем старшине отдела. Пока мы сдадим его, подождите нас, – он обратился уже к Павлову.

– Само собой. Не сомневайся. Будем ждать, сколько нужно. Не торопитесь. Большое дело сделали. Теперь можно и не торопиться. Поразмыслить не мешает заодно.

– Пошли! – скомандовал Попов.

Вместе со старшиной они вытащили обессилевшего, какого – то обмякшего Дорожко из машины и повели в помещение отдела.

Прямо за входной дверью в фойе стоял небольшой письменный столик, за которым, как помнил Попов еще с момента его появления в отделе в прошлом году, постоянно восседал старшина милиции.

Как его звали – величали, Сергей не знал. Да, это было и не нужно. Того все, начиная с сержантов и заканчивая начальником отдела называли только так – старшина или товарищ старшина. И он не возражал.

По его внешнему виду можно было сразу сказать, что это уже старожил, или точнее, ветеран милиции. И пенсия уже не за горами. А может и вообще он уже был на пенсии. Но по разрешению руководства, которое нуждалось в нем, он продолжал служить