Дорога была знакома. Уже темнело, многие окна общежития уютно светились в полумраке подступающей ночи.

«По-другому, наверное, и не должно быть у девчонок», — подумал Андрей.

Его радовало, что руководителей, желающих «приобщиться к процессу пресечения», в данный момент не было и это позволяло незаметно и спокойно зафиксировать рисунки.

Аркадов негромко дал команду Кравцову получить данные на дежурных у входа в общежитие и график их работы.

— Изучите сейчас все вопросы, которые смогут помочь хотя бы примерно определить время исполнения надписей, — добавил он, хорошо понимая сложность этой задачи.

Кравцов подозвал укрывшегося за углом здания дружинника. А Андрея не покидало чувство, что он что-то упускает. Это мешало сосредоточиться. Это «что-то» находилось рядом, совсем близко и должно было быть существенным для просчета складывающейся ситуации с проявлениями…

Поясняя подходы к общежитию, сотрудник милиции указал ряд направлений, и в этот момент Аркадов боковым зрением увидел то, что не давало ему покоя — стоящее недалеко и скрывающееся в сумерках уходящего дня здание столовой, на котором была обнаружена первая надпись. Итак, он имел уже три точки проявления неизвестного художника, две из которых были рядом… Совсем рядом…

Давлетов внимательно рассматривал схему района, потом, обведя пальцем участок, спросил:

— Андрей, вы считаете, что здесь необходимо усилить наблюдение? Сразу предупреждаю, что на наружку не рассчитывайте. Будет только дежурная группа, действующая по вашей команде… Составьте график дежурства наших сотрудников и подключите коллег из других подразделений. Как с осмотром территории?

— Пока никаких надписей известным нам стеклографом мы не обнаружили, — вздохнул Аркадов.

— А внутри помещений?

— Негласный осмотр зданий, прилегающих к общежитию, был проведен. Мы отработали все пути движения в этом районе, в том числе и за столовой. Увы… проходная зона. Из той информации, которой мы на данный момент владеем, можно предположить об устойчивом, если не о маниакальном интересе анонима к данному участку городка. Поэтому я планирую усилить проверочные мероприятия на всех объектах, имеющих отношение к технологическому техникуму.

— Согласен, — кивнул Давлетов, сворачивая схему. — Но не прозевайте момент. Все может произойти очень быстро. И на всякий случай еще раз проведите тщательный инструктаж. Как говорится, «повторение — мать учения».

Глава 7

Кравцов, делая отметки в списках проверяемых лиц, повернулся к Аркадову:

— Андрей Петрович, я думаю в своем отчетном реферате особо выделить роль системных мер в оперативных мероприятиях.

— Это вы об обнаруженных надписях внутри технологического техникума? Да, в последнее время нам немного везет. Жаль, что их успели уничтожить.

— Я проводил опрос и мне точно сообщили, что две свастики выполнены в полном объеме, а надпись латинскими буквами не закончена. Наверное, что-то ему помешало. Но это на четвертом этаже. На втором аноним изобразил только две свастики без надписей.

— С вашей справкой я ознакомился. Меня интересует вопрос: как он вообще рискнул это сделать при таком скоплении людей, да еще на двух этажах? Правда, есть занятия в вечернюю смену, но все равно очень небезопасно… У вас точно указано количество букв, которые он успел написать?

— Как инструктировали. Попросил даже нарисовать, как все это выглядело. Извините, а это тоже важно?

— Посмотрим… — подмигнул Аркадов, протягивая Кравцову листок ватмана, на котором были крупно нарисованы копии всех обнаруженных свастик с изображением в них множества красных стрелок в местах соединения штрихов и легких изгибов. — Запомните указанные особенности начертания знаков, чувствую, что это может скоро пригодиться.

— Но это же не почерк!

— Это покруче почерка. Чаще всего индивидуальность прослеживается именно в таких «произведениях», но это отдельный разговор, а сейчас пора идти на совещание к начальнику отделения.

Павел Скворцов недавно возглавлял одно из «боевых» подразделений отдела, но быстро вошел в курс руководящей работы, сделав ее менее заорганизованной и бумаготворческой. Вот и сейчас он, выслушав краткую информацию о подготовке к работе в техникуме, задал ряд уточняющих вопросов. Отвечая на них, Аркадов отметил, что списки учащихся подготовлены. Чтобы сократить объем работы, проанализированы учебные расписания и выбраны те группы, которые могли передвигаться по одной из трех лестниц, расположенной рядом с обнаруженными свастиками. Далее он уточнил:

— Вряд ли мы получим напрямую информацию о разыскиваемом. Действует он вызывающе, но, думаю, совсем не глуп, чтобы легко засветиться. Полагаю, в ходе опроса нужно выяснить, кто видел надписи и, главное, в какое время? Если определим хотя бы день или вечер, это будет большой шаг вперед.

— Чисто технически это будет несложно, — уверенно сказал Скворцов.

— Раньше мы тоже так думали. — Андрей развернул подробную схему лестничного пролета. — Но после того, как я неоднократно прошел по всему маршруту, отметил удивительную особенность. На двух этажах свастики изображены рядом с лестницей, но как бы спрятаны за углом. Кроме этого, произошло их некоторое «размытие» декоративной решеткой. В результате они сразу не бросаются в глаза, особенно при быстром спуске или подъеме, что характерно для энергичных молодых людей. Мы создали похожую ситуацию и провели консультации с офтальмологами и психологами, которые подсказали, при каком боковом зрении практически невозможно обнаружение надписей. Аноним удивительно тонко все продумал. Просто уникум… Естественно, он не мог не знать, что будет тщательное разбирательство. Поэтому, вопреки традиции, мы планируем работать открыто, от имени инспекции по делам несовершеннолетних.

— Неплохо… Слуховой контроль предусмотрен? — спросил Скворцов.

— Да, все вопросы с ОТО отработаны, в том числе запасные варианты.

— Ну, при таком объеме работы, могу пожелать только удачи. Как ваш стажер?

— Я им доволен, энтузиазма и любопытства хоть отбавляй, — ответил Аркадов и незаметно подмигнул Кравцову.

Заканчивая совещание, Скворцов предупредил:

— Не забывайте о текущей работе! И помните мой любимый лозунг: «Бумага стерпит все, дело — никогда!»

Глава 8

Алексей Горбачев, входивший в группу по опросу учащихся, вошел в класс, где закончил работу Аркадов.

— Докладываю, пока ничего существенного нет, — тяжело вздохнул Алексей.

— И у меня по линии ОТО нулевой результат… Проголодался на нервной почве. Пойдем в столовую. Надо подкрепиться, скоро опрашивать вахтеров. Кстати, ты не забыл включить в список дежуривших вечером студентов? — поспешно складывая документы, спросил Андрей.

— Без вопросов. Мне сообщили, что накануне и в день обнаружения свастик дежурили две девушки, которые помогали проверять кабинеты и закрывать их. Внешне очень небезопасные создания, — улыбнулся Горбачев.

— Увы, не только в тихом, но и в красивом омуте черти водятся… Я займусь ими сам, а пока скорее в пищеблок, — настойчиво произнес Андрей и решительно направился к двери.

Действительно, как и предупреждал Горбачев, дежурившие вечером девушки оказались очень симпатичными первокурсницами. Особенно выделялась обаятельная Елена Белкина, которая