– Дим, ты любишь делать добрые дела?

– Очень, – буркнул я. – Только все время некогда.

– А я сделаю. Два дела. Картины верну и Павлику помогу жениться.

– Он тебя очень об этом просил? – Мне стало смешно.

– Попросит! Он, Дим, в эту Июлию влюбился. Я картины найду, а скажу, что их разыскал Павлик. И она тоже в него за это влюбится. А Витьку – фиг с маслом. Пусть на своей дискотеке прыгает. С ключником.

Распорядился! Любитель добрых дел.

– Завтра, Дим, поедем за картинами.

– Куда? – Я немного ошалел.

– Куда, куда?.. Где они спрятаны – вот куда!

Когда мы вернулись домой, усталые и голодные, мама сказала, что она идет на рынок. За продуктами.

– На какой рынок? – спросил Алешка.

– Который на станции. Говорят, там сметана бывает хорошая. Настоящая. Не как в магазине.

– Я с тобой, – сказал Алешка.

– Хорошо, – кивнула мама, – поможешь мне сумки таскать.

– Я не умею, – возразил Алешка. – Мы для сумок Димку с собой возьмем.

– Научишься, – сказал я. – Ты способный. – Мне совершенно не улыбалось после нашей поездки еще и на рынок тащиться.

– Ладно, – сказала мама, – так и быть, оставайся. Только посуду помой и белье развесь, я постирала.

– И за водой сходи, – ухмыльнулся Алешка. А потом вдруг шепнул мне: – Ты не обижайся, Дим, я на рынок по делу иду. По доброму делу.

– Пошли, – сказала мама, – а то сметана кончится. У нас сегодня гости, я их блинчиками со сметаной буду угощать.

– А нас? – забеспокоился Алешка.

– А вас зачем угощать? Вы и сами не растеряетесь. Пошли.

– Да, – сказал Алешка, – пошли. А то сметана прокиснет. И пирожки остынут.

– Какие еще пирожки? – удивилась мама.

– Бабушкины.

Мама взглянула на него, но ничего не спросила. Только с удивлением огляделась, когда Алешка добавил:

– Ну, пошли, что ли, тетушка Марта?

Мама, наверное, подумала, что Алешка так назвал нашу кошку, которая до сих пор обходилась без имени собственного. И нарицательного. Кошка и кошка. «Брысь отсюда!»

А может, мама не обратила внимания на эти слова, потому что опять стала рассматривать себя в зеркале. Со всех сторон. И со всех расстояний. Алешка даже не выдержал и проворчал:

– Вы, маменька, очень много времени на себя любуетесь.

– Должен же быть у меня хоть один недостаток, – ответила мама. – Пошли. А то сметана прокиснет.

Я сходил за водой, перемыл посуду, развесил между березами белье. На кошке немного посидел – полсекунды. А мамы с Алешкой все не было. Наверное, сметану ищут.

Наконец я услышал вдали их голоса. Алешка что-то трещал, «тетушка Марта» что-то ему отвечала. И тащили они полные сумки. За сметанкой сходили, называется! У мамы всегда так. Собирается сходить за хлебом. Или за спичками. И приносит две сумки продуктов. Причем хлеб или спички, оказывается, она купить забыла. На сметанку отвлеклась…

Так и в этот раз случилось. Мама выложила продукты на стол и ахнула. Сметану к блинчикам забыла!

– Да ладно, тетушка Марта, – сказал Алешка. – Пирожками обойдутся. К ним сметанки не надо.

– А и верно, – мама махнула рукой. – Только при чем здесь кошка?

А кошка уже вертелась возле стола и терлась, мурлыкая, обо все наши ноги.

– Кошка здесь ни при чем, – сказал Алешка. – Кошка у нас не Марта, а Апреля. Она в апреле родилась.

– А Марта – это кто? – Мама совсем заблудилась в Алешкиных заморочках.

– Ну… Там одна тетушка. Красивая такая…

– А дальше? – спросила мама.

Алешка открыл уже рот – хотя по глазам было видно, что он еще не знает, как соврать, – но тут его выручили звонкие голоса за калиткой.

– А то мы до вас! – шумела Глаша.

– Скучились по вам! – смеялась Паша.

Я вздохнул и пошел ставить самовар. А Лешка по-быстрому вскрыл какой-то кулек и прямо на стол высыпал из него горку пирожков. Тех самых… С яйцами, с мясом, с вареньем…

Я не успел заварить чай, как за калиткой еще один голос послышался:

– Славно, славно! – И вкатился на наш участок полосатый арбуз. – Прямо к чаю угадал. А я вам вагонки и обрезной доски достал. За копейки. Завтра привезу. Прямо к чаю.

Алешка похлопал глазами и недоуменно сказал:

– А мы с досками чай не пьем.

Арбуз расхохотался, а потом спросил:

– Батя-то пишет?

– Даже не звонит, – грустно сказала мама.

– Далеко заехал, – вздохнул Арбуз с сочувствием. – За границу, наверное? Интересное дело.

Почему это ему так интересно – где сейчас находится наш папа? И Арбуз будто прочитал мои вопросительные мысли.

– Надо с ним посоветоваться. Нам дешевый брус завезли. За копейки. Брать – не брать?

– Если за копейки, – сказал Алешка, – то брать. И побольше.

– Но с батей все-таки нужно посоветоваться.

– А то! – поспешила Глаша. – Всеж-ки хозяин в дому.

– Кто? – удивилась мама.

– Тетушка Марта, – сказал Алешка. – Давайте чай пить.

За чаем он все время хвалился пирожками и вовсю угощал «хохлаток». А они пирожки нахваливали. Вернее – маму.

– Ох, и хозяюшка! Не пропал наш рецепт. Вот спекла, вот спекла!..

– Это не мама спекла, – признался Алешка.

– Тетушка Марта? – спросил Арбуз.

– Бабушка.

– Твоя?

– Нет. Общая. Которая на станции. – И внимательно посмотрел на Глашу с Пашей.

Они сначала немного растерялись, а потом затрещали:

– Вот Петровна, вот змея! – И стали объяснять: – Мы ей рецепт сказали, чтоб она на старости лет пирожками побаловалась. А она, вишь, на продажу пекёт! От змея!

Алешка засмеялся и как бы в шутку выдал:

– Да это не вы ей рецепт сказали.

– А кто?

– Другие тетки. Галя и Валя.

Глаша поперхнулась пирожком, а Паша стала молотить ее по спине кулаком. Чтобы отдышалась. А Арбуз… мне показалось, что он очень хочет помолотить их обеих. По тыквам.

Но тут опять у калитки послышался голос. И явился еще один гость – капитан Павлик. Он привез привет от папы. Мама очень обрадовалась. А Арбуз сразу спросил:

– И где же он так задержался? Мне надо срочно с ним вопрос решить.

А Павлик почему-то ничего ему не ответил. На пирожки отвлекся, что ли?